— Братец, ты как обухом ударенный, — попытался пошутить над братом Рольф. Вот только его издевок для полного счастья не хватало. — Боишься свадьбы что ли? Деваха, вроде, ничего. Чокнутая, конечно, на всю голову. Но это хорошо, есть шанс, что из тебя человека сделает.

Они стояли перед запертой комнатой, в которой томились их пленницы. Эрику очень хотелось дать брату затрещину, но устраивать потасовку в такой момент было бы верхом неприличия. Да и отец не потерпит ни промедления, ни помятого костюма.

— Открывай уже, — брат потянулся к ручке двери, — может еще не успели одеться, увидим, какое нижнее белье носят иномирянки.

Он застыл за пару сантиметров от двери.

— А может ничего не носят?

Эрик оттолкнул брата в сторону, не давая открыть дверь. Пусть лучше лишние пару минут проведут в комнате, чем мой похотливый братец получит то, что хотел.

Кайт

— Катя, то есть Кайт, — вижу, как нижняя губа сестры начинает дрожать.

— Спокойно, — останавливаю ее истерику, передавая платье, — помоги переодеться, я одна во весь этот кринолин не влезу.

Пока сестра разбирается с платьем, стягиваю плотную кожу кошачьего костюма, выкидываю надоевшие «уши» и отстегиваю «хвост». Хватит с меня этого цирка. Лиза заставляет меня поднять руки и натягивает платье сверху. Пока борется с завязками на моей спине, смотрю на свое отражение в стекле. Взъерошенные волосы, безумный взгляд и неотразимое платье. Вот в таком бы я хотела выйти замуж. По-настоящему. Тугой корсет подчеркивает талию, распушаясь дальше десятком кринолиновых юбок. Поправляю волосы, уж если соблазнять собственного мужа, то не с гнездом на голове.

— Кайт, выглядишь — отпад! — Лиза отошла от меня на пару шагов и оглядела. В глазах блистал восторг, будто это ей сейчас под венец идти. — Ты будешь самой красивой невестой во всей этой деревне! Девушки обзавидуются!

— Это просто формальность, — повертелась я перед зеркалом, отмечая, что сестра была права. Так классно я не выглядела даже в костюме женщины-кошки. — Ты же понимаешь, что это не по-настоящему.

— А ты представь, что по-настоящему. Если сама в это поверишь, то и с Эриком у вас все будет хорошо.

— Лиз! Давай ты не будешь вмешиваться. У тебя опыт в любви заканчивается на слюнявых книгах про любовь. А в жизни совсем не так.

— Вот вечно ты все испортишь! — Лиза надула губы. — Я уже не маленькая и могу влюбляться. И любить могу! И разбираюсь в этом побольше твоего!

— Так, — осадила я сестру, — давай без влюбленностей. Мы в стане врага, и наша цель не найти любовь, а вернуться домой!

— С таким подходом ты замуж только так и можешь выйти, по принуждению. А как тебя полюбить, если ты парней как инвестиции рассматриваешь.

Мы бы и дальше пререкались, тема для нас актуальная, постоянно собачимся, как правильно с парнями встречаться. Но в этот момент дверь открылась и, кажется, с ноги. Видимо, прошло больше заявленных двух минут. По крайней мере, судя по лицу Эрика, стоявшего в дверях.

— На выход, — рявкнул он, — опаздываем.

Я вздернула нос и продефилировала к двери, затормозила около своего будущего мужа и демонстративно поправила грудь в лифе. Любой другой бы хоть голову повернул, этот же схватил меня за локоть и потащил к выходу. В коридоре стоял Рольф, пожирая глазами все мои прелести. Нет, дорогой, не тебе моим мужем быть, не тебе и на прелести мои смотреть. Блондин не сильно расстроился, быстро юркнул в комнату и вышел оттуда, ведя под руку, раскрасневшуюся как рак Лизу.

Выйдя на улицу, я заметила, что рассвет еще не наступил, а все дома вокруг были погружены в полную темень. Говорят, что самый темное время за час до рассвета? Странное время для совершения бракосочетания.

На улице не было видно ни души, окна домов были темны. Но, подойдя к подобию местной церкви, я поняла, почему в деревне была тишина. Весь народ толпился около забора, не решаясь переступить ограждение, ведущее к небольшой деревянной церквушке. Тихие шепотки замолкли, как только мы подошли ближе. Люди всматривались в меня, обводя взглядом, пытаясь найти что-то в моем лице. Мужики молча пожирали глазами, женщины охали, старушки шептали «ох, бедняжка, еще такая молодая», а детей отворачивали в сторону.

Что-то мне совсем это не нравилось, я захотела разрядить атмосферу, которую еще больше нагнетал мой молчаливый жених.

— У вас всегда свадьбы проводятся по ночам?

Нет ответа.

— Какие традиции? Выпить из одной чаши, откусить от пирога?

Нет ответа.

— А тамада будет?

Нет ответа.

— Глухой или тупой? Ты лучше ответь, мне ж надо знать, с кем оставшуюся жизнь в одной постели спать!

Молчание откровенно бесило. Будто язык проглотил или оглох ненароком. Ладно, радости не испытывает, мне все это тоже поперек горла, но хоть одну эмоцию можно было показать? Нет положительных, будем выводить на отрицательные.

Я повернулась и через плечо нарочито громко спросила Рольфа.

— Что твой брат такой молчаливый в этот счастливый день? Или он не рад, что ему досталась такая красивая девушка? Может он больше по мальчикам?

Любой другой хоть бы дернулся, сжал до синяка руку или горло. Этот продолжал идти как ни в чем не бывало.

Рольф позади меня дико заржал.

— Не могу тебе сказать. Ни разу еще нашего Эрика не видел ни в компании девушек, ни в компании парней.

Мы прошли толпу любопытных глаз и подошли к дверям церкви. Через приоткрытую дверь виднелась полоска тусклого света. Дверь скрипнула, оповещая присутствующих о нашем приходе. Священник и тот самый старик, отец братьев, повернули головы в нашу сторону.

— Вовремя, — кивнул старик, осталось полчаса до рассвета.

Рольф провел Лизу к скамьям и усадил на самую первую.

— Подойди, та, что сегодня станет членом семьи Грейрок, — протяжно заголосил священник.

Не знаю, как там принято у сатанистов, но мне всегда казалось, что у алтаря должны стоять максимум трое: жених с невестой и священник. Старик в длинном пальто, хоть и был отцом жениха, никак сюда не вписывался, но стоял по правую руку от священника и отходить не собирался. Надеюсь, он не из тех, кто проверяет девственность в первую брачную ночь? Да и какая, вообще, девственность, мне как-никак 27 уже.

Эрик подтолкнул меня, но, запутавшись в мыслях, я не сразу сообразила, что от меня хотят. Старик подошел и резко дернул меня за руку.

— Делай то, что велят! Ты должна исполнить свое предназначение!

— Без грубостей, пожалуйста, — я выдернула руку, потирая запястье. Хватка у старичка еще та.

Встав туда, куда меня пихнули, внимательно посмотрела на священника. Выглядел он бледным, по лбу стекали капли пота, глаза бегали, а уголки рта нервно подрагивали. Будто не на свадьбу, а не похороны пришел.

В принципе так все и выглядело: пустая церковь, в центре алтарь, не хватало только Паночки и белого круга. А вот мелок мне бы пригодился, потому что то, что я услышала, мужества мне не придало.

За окнами будто буря началась, ветер стал выть изо всех сил, ветки застучали по стенам, а от стен эхом отлетал жуткий вой. Будто сотни монстров готовятся к нападению, пытаются пройти последнюю защиту церковных стен.

— Они чувствуют, — священник побелел до степени моего свадебного платья.

— Поторопись, — старик ударил по алтарю тростью.

Я повернулась к Лизе, она сидела, ни дыша, смотрела на меня круглыми от ужаса глазами. Взглянула я мимолетом, но руку Рольфа на ее колене заметить успела. Вот же гад! Нужно присматривать за сестрой.

Вой становился громче, а стены церкви начали подрагивать.

— Волею богини Аны, призываю всевышние силы соединить этих двух молодых узами законного брака. Ана, готова ли ты признать их брак?

Пламя свечи покачнулось, легло горизонтально и побелело. Я не знала, чего ожидать: радоваться или нет от того, что происходит. Признала нас богиня Ана, или сказала, что туфта поддельная эта свадьба. Но то ли Ана подписывала документы не глядя, то ли решила испытать нас с Эриком, дав шанс бедным крестьянам на жизнь без призраков. Пламя качнулось и вернулось в боевое положение.