— Итак, дхеосы-параноики стали питаться эмоциями друг друга.

— И сваботало? — осторожно спросила Жоэль, когда пауза затянулась.

— Конечно! Какое-то время все шло великолепно. Они были полны сил и при этом могли оставаться в родном мирке. Но, — воодушевился эрот.

— Макхос! — шикнул на энтузиаста Орфей.

— Но вскоре они стали терять способность поглощать энергию, — равнодушно протараторил Макхос.

— Поначалу они решили, что эксперимент просто завершился неудачей. Увы, это была не неудача. Это была катастрофа. Вместе с энергией, они поглощали частички чужих пси-тел. Когда их сущности перемешались, дхеосы уже не могли насытиться энергией ни от животных, ни от людей, хотя некоторые из этих болванов все же рискнули вернуться в Серый мир. Даже их попытки слиться друг с другом — если кто не знает, именно так мы продолжаем свой род — не дали результата. Они уже ничего не боялись. Страх уступил место беспросветному отчаянию. Лекарства не было. Все, что им оставалось, это заботиться о телесных оболочках и доживать свой короткий век в одиночестве, ведь ни один здоровый дхеос не осмеливался приблизиться к ним даже на милю. Я ведь упомянул, какие мы трусы?

— И не раз, — Фэйдра поджала губы. Правда, не от обиды — в ее глазах стояли слезы.

Мила опустила голову. «Как печально, — подумала она. — А ведь люди… Мы поступили бы точно так же».

Макхос обвел всех взглядом и вздохнул:

— Не лучшую историю я выбрал.

— Это точно, — кивнул Орфей. — Даже не знаю, кто будет следующим.

В комнату пыталось заглянуть неловкое молчание, но его согнал настойчивый стук в окно.

— Кто это? — тихо спросила Жоэль. Несмотря на легкий испуг юной посланницы, Мила заметила, что энергетический рисунок ее ладоней уже пульсировал от зарядов. Малейшая угроза — и Жоэль атакует. Впрочем, то же можно было сказать про Реджинолда. На дхеосов Мила не смотрела, сосредоточив внимание на окне. Знакомых искр и пятен она не увидела. За плотными занавесками маячил расплывчатый силуэт, постоянно менявший очертания. Энергетический рисунок был странноватым — похож на человеческий, но совершенно иной формы.

— Это не эмоционик, — прошептала Мила. Рванула к окну, взметнула занавески и распахнула его. Ее хлестнули по щекам. Правда, очень слабо. Если это убийца, то он явно пришел к ним натощак и после тяжелой болезни.

— Гу!

— Ой! — через секунду возле Милы стояла Фэйдра. — Солон, извини, мы и не думали, что ты так рано вернешься.

Мила не знала, что ее удивляет больше — нежность в голосе Фэйдры, или то, что непонятная тень оказалась обычной совой.

— Как ты, дружок? — муза протянула руку, на которую «дружок» с удовольствием сел. Судя по вздоху Фэйдры, весил Солон достаточно. Да и размерами не обижен: когда он перебрался на плечо к Фэйдре, голова оказалась выше макушки музы.

— Это Солон, наш друг и помощник, — ответил на немой вопрос Реджинолда и Милы Макхос, пока муза торжественно несла сову в кресло возле шкафа, а Жоэль обустраивала там гнездо-кормушку-царский трон.

— Он у нас большой умница — вечно держит ушки на макушке, — добавил эрот. Мила улыбнулась: над головой Солона действительно торчали «ушки» — два пучка перьев с рыжим рисунком.

— Гух! — подтвердила сова, пристраиваясь в своем гнездышке, основным элементом которого был ворсистый плед цвета хвои. Темное оперение птицы, кое-где перемежавшиеся рыжими и коричневыми пятнами, практически сливалось с покрывалом. Только большие круглые глаза поблескивали в приглушенном освещении.

Орфей тоже подошел к Солону и аккуратно пригладил ему перья на голове — птица одобрительно зажмурилась.

— У Солона отличное чутье на все плохое, — сообщила Жоэль, возвращаясь на место. — Напвиме’, если ему кто-то не понвавился, значит этот кто-то пвинесет нам непвиятности.

— О-о-о, — восхищенно протянула Мила.

— Гу-гу! — подтвердила сова.

— А если Солон рано возвращается с разведки, значит, он почувствовал надвигающуюся беду, — добавил Орфей, легонько щелкнув сову по клюву — та в ответ этим же клювом клацнула.

— Что? — удивился он, увидев растерянное лицо Жоэль, напряжение в глазах Милы и Реджинолда и недовольные взгляды остальных дхеосов.

— А вы говорите, будто я вам вечер испортил, — пробормотал Макхос.

Орфей покачал головой и отвернулся к окну.

— Орфи прав, — вздохнула Фэйдра. — Нам нельзя расслабляться. К тому же, давно пора ложиться спать. Только караул выставим.

— Предлагаю дежурить по двое, — взял слово Реджинолд. — Каждой паре по два часа. За временем следят те, кто на посту. Они же разбудят следующую пару.

Дхеосы согласно закивали.

— А кто с кем?

— Пожалуй, Миле стоит быть в паре с Реджинолдом, — предложила Фэйдра. Мила не совсем понимала логику музы, но возражать не собиралась. Она сама хотела побыть с принцем.

— Тогда я с тобой, Фэй, — отозвалась Жоэль.

— И мы с Орфи, — закончил Макхос. — Осталось решить, кто первым вступит в неравный бой со сном.

Добровольцев ожидаемо не нашлось. По предложению Орфея решили тянуть жребий.

— Только не пускайте Макхоса, — сказала Фэйдра. — Он будет жульничать.

— Я? Никогда! Ну, не в этот раз. Все-таки, участвуют дамы.

Судя по лицу музы, доверия к эроту у нее не прибавилось. Зато появилась обида: учитывая, сколько раз он обыгрывал ее в карты, ее он дамой точно не считал.

— Пусть выберет самый непредвзятый, — Орфей посмотрел на Солона.

Кандидатура совы тут же вызвала массу возражений.

— Гу-ух? — спросил Солон, склонив голову набок.

Все возражения отпали сами собой. В креманку сложили три свернутые салфетки с именами.

— Те, чьи имена наш Солон сейчас вытянет, будут дежурить первыми, — сказал Орфей, протягивая вазочку птице. — Потом определим вторую пару.

Недолго думая, Солон вытащил две салфетки одну за другой.

— А ты точно не мухлевал? — спросила Фэйдра, когда Макхосу досталось дежурить третьим.

— То есть меня ты подозреваешь, а того, кто стоял рядом с Солоном во время жеребьевки, нет?!

— Именно.

Орфей улыбнулся. Солон удивленно ухнул, глядя в опустевшую креманку. Фобос подмигнул ему и понес посуду на кухню. Третья бумажка осталась зажатой в кулаке.

Честь бдеть и охранять первыми выпала Миле и Реджинолду. Чтобы сделать сон менее соблазнительным, они оставили подушки остальным, а сами с пледами перебрались поближе к двери. И к шкафу. И к Солону.

— Как ты мог нас подставить? — Мила обиженно стукнула птицу по клюву. — Ты же такой милый.

— Гу? — Солон сверкнул рыжими глазами. Посланница усмехнулась и села возле принца.

Послышалось негромкое «Кух», затем хлопанье крыльев. Солон сел на подлокотник кресла и пристроился возле Милы.

— Гу-гух-гу!

Обида исчезла сама собой.

Глава 17

Зоя стояла у входа на лестницу, ведущую на подземный этаж, прижимала к груди дневник Аяда-как-ее-там и нервно озиралась. Время было позднее, вполне подходящее для собраний тайных организаций. Кроме того, магистр Дерек им не ответил. И Элеонора с Паулусом задерживались. В такие моменты Зое очень хотелось быть похожей на Милу: смелой, энергичной и необъяснимо очаровательной для противоположного пола. Но в первую очередь смелой. Последнее качество к делу не относится.

За спиной послышались шаги. Зоя обернулась и глубоко выдохнула: ей навстречу шли Паулус и Элеонора.

— Мы взяли сканеры-локаторы последней модели, — исследовательница помахала небольшим пультом. — Представляешь, даже отмазку придумывать не пришлось! Ни одного ресурсника на складе!

— А еще нам…

— Мне!

— Да, ей Дерек сообщил, что не может никого к нам отправить…

— Безответственный трус, — фыркнула Элеонора.

— Не перебивай. Итак, наша задача — узнать, есть ли за стенами тюрьмы пустые пространства, отметить их и доложить Дереку. Или Рирхе.

Зоя кивнула. Всем видом она показывала, что не одобряет план Элли и Паулуса, но исследователей это не заботило. Включив фонарик в мульти-ручке, она посветила на лестницу.