«— Сверг, — наконец, соизволила связаться со мною Рилль. — Ты нужен здесь. Сам дойдёшь? Ты к нам не очень присматривался, но следы я оставила отчётливые.

Угу, а то, что я не присматривался, она высмотрела?

«— Дойду, — ответил я. И с разбегу перемахнул каменную тропу. Получилось как раз к отметинам их приземлений. Легко. Всё-таки, когда в Ловкости — двадцать одна единица, это приятно. Проверять свои выкладки насчёт выбоин я не стал… — Рилль, уже иду, — и вспомнил вчерашнюю реплику одной из них: — Я ведь тоже вполне большой мальчик.

«— А можно сказать — мужчина?

«— Говори, — любезно разрешил ей. И не давая ей времени на дальнейший КВН, уточнил для Рилль: — Дойти-то я дойду, но на пальцах на такую высоту тоже не поднимусь. Где вы? Что случилось?

«— Верёвку сбросим. С нею управишься?

Да должен… С несложными стенками мы на тренировках работали. Так что, теорию я знал, а прошлое тело и практику определённую имело. Ловкости теперь должно хватить.

«— Думаю, да, — и повторил: — Что случилось?

«— Твои ножи нужны, — поморщилась в своём далеке тёмная.

«— Проход перепутан паутиной. Стальные клинки сразу ею склеиваются, перестают резать и… Да придёшь — сам увидишь, — хоть как-то объяснилась светлая.

Ладно, сам, значит, сам. Девчонки расстроены, дополнительно капать на мозги не буду.

«— Видим тебя.

Я поднял голову. Да, их силуэты в верхнем окне солнцем высвечивались отчётливо. Махнул им рукой.

«— А теперь внимательнее! Я там крюк сделала!

«— Вижу.

«— Следуй ему. Слева что-то непонятное — я взглянула и разбираться не стала, просто обогнула.

Я и приглядываться не стал, обогнул тоже.

Верёвка меня уже ждала. Ох, как же вовремя я начал накачивать Ловкость. Только представил, что сейчас бы дамы меня перевязанным кулем поднимали наверх — аж скулы свело! А так… Ну, не как бодрый тараканчик — после каждого яруса пришлось всё-таки в проёмах окон передышку устраивать, но всё же… И действительно, хорошо, что полезли с этой стороны: паутинки оплетшие их были тонюсенькие, здесь-то на солнце они посвёркивали, а в тени северной стороны… Нижнее окно было оплетено ими сплошь, еле нашёл место куда ноги воткнуть.

На последних метрах призадумался: сейчас высунусь в финальный проём, и девицы, дабы помочь перебраться через подоконник, обе протянут руку. И что делать? Чью выбирать? Или пытаться схватить сразу две с риском сверзиться вниз? Но… Что называется, размечтался: они в сторонке болтали о чём-то о своём и то, как я переваливал, своим вниманием не почтили. Фу! Даже отдышаться свободно получилось.

В коридоре, сразу за дверью меня ждал

сюрприз: меч, буквально пришпиленный паутиной к стене.

— Мой… — поморщилась тёмная.

Картина нарисовалась сразу: девушка попыталась перерезать нить, а та, как резинка сжалась и утащила оружие за собой.

— … сама еле отпрыгнуть успела, — добавила красок Майя.

— А вон — мой. Хотя я была осторожней, — там, к стене напротив, прилип кинжал.

А паутина… Как в боевиках — высвеченные лазерные лучи на подходе к тайному хранилищу — на всех высотах, во всех направлениях.

Я вынул один из своих «дикарских мастерских».

— Может, я? — предложила дроу.

По уму, так надо было согласиться, но, кажется, мозг в присутствии этих нелюдей перестал у меня быть приоритетным органом.

Покачал головой. Оправдался:

— Будем считать, что с повышенной Ловкостью мы уже попробовали.

— Ну, повоспринимай…

Что ж, пришлось изобразить процесс. Я пригляделся к их следам. Да девушки шли посередине коридора, там нити и резали. Чтобы выпендриться, наоборот отошёл к самой стене, попросил:

— Отойдите.

Убедился, что те послушались и, ведя свой жвал прямо по стене, срезал нить. Ожидаемо, к клинку прилипнуть она не успела. Резинкой сжалась и со шлепком хлопнулась о противоположную стену. И прилипла к ней. То есть никаких размахов по сторонам не последовало. Нормально.

— Нормально! — выдохнул я. — Хотела? — протянул кинжал тёмной. — Здесь надо быть очень аккуратным — женское качество. Держи!

— Если про аккуратность — тогда я, — из-за спины Майи выступила Рилль.

Ага, вы ещё передеритесь! Но тёмная сразу, без слов, без гримас протянула кинжал той.

Нитей было…

«— Пятьдесят шесть, господин!

… на пять минут точных надрезов, и мы вышли к разрушенной лестнице. Но я шёл последним и даже разочарование высказать не успел — девицы уже вытащили верёвку, перекинули её через уцелевший столб, связали петлю. Что ж, спускать груз — это не поднимать его.

— Ты первый, — кивнула мне она, я пожал плечами, и она, повторившись, объяснила. — Ты — первый: требуется твоё Восприятие. Спускаем медленно, смотришь во все глаза, чуть что — кричишь. Анна пойдёт последней. Без подстраховки сверху.

Но особой наблюдательности не потребовалось: проём от паутины был чист. Только кое-где недосгнившие доски торчали, да выпирали уцелевшие балки. На второй этаж время тратить не стали — сразу пустился до дна.

А внизу был точно такой же, как выше, коридор — только паутины больше.

Когда спустилась Рилль, она продублировала моё Восприятие своим опытом и тоже ничего нового не увидела: та же паутина, только гуще.

— Боялся худшего, — покачал головой я.

— Начальная локация, — пожала плечами она.

Дождались Майю. Она оглянулась на свою верёвку, поморщилась и снимать её не стала: «Всё равно второй этаж осматривать придётся.» Дали, на всякий случай, и ей обозреть обстановку, дождались ожидаемой реакции, и Рилль принялась за дело. А потом мне вдруг показалось… В общем, мне пару раз пришлось сделать шаг назад, дабы сохранить своё личное пространство.

«— Хозяин, она ведь сейчас тебя к стенке припрёт.

Рилль пробивалась по коридору на север, я вынул второй свой кинжал, протянул его тёмной и указал на восточную ветку коридора:

— Сделаешь?

— Чего ради? — подозрительно спросила она.

— Понятия не имею!

— Убедительнее ничего не придумал?

— А надо?

И тут на меня оглянулась светлая. Ответить мне тёмная явно что-то хотела, но смолчала.

— Только аккуратнее, — напутствовал её я. — Аккуратнее!

Посередине каждого прохода, там, где на верхних этажах зияли окна, здесь были дверные проёмы. Рилль, уже поднакопив опыта, да и начав чуть ранее, к своему пришла первая. Подошел к ней. Взглянул. Адова мешанина нитей, рычагов, противовесов. Как сами-то внутрь проскальзывали…

Вдруг загремело за углом у Майи. Бросились туда. Столбы пыли и она… Показывает на обрушившуюся плиту:

— Несерьёзно. Мы такими в детстве баловались. И на те, что на тропах — похожа. Разрядила на всякий случай.

— А кого ты при этом разбудила?

— Глянем? — ничтоже сумняшеся предложила она.

И бодро повернула к внутренней двери. Я уже хотел прикрикнуть: «Да осторожней же!», но столкнулся со взглядом Рилль. И смолчал. И правильно сделал. Через два шага движения тёмной утратили беззаботность, а приобрели змеиную вкрадчивость. У самого прохода она вдруг опустилась на корточки и заглянула туда уже с колен.

«— Вот, господин, учитесь! Сначала голосом обозначила свой рост, а потом…

Но там же паучиха, а не гуманоидная охрана!

«— Привычка. Судя по всему, вбитая в рефлекс привычка.

Тёмная поднялась, обернулась, хмыкнула:

— Не разбудила, — и вошла.

Что ж, мы вошли следом.

Высокий зал. Вокруг центра что=то вроде цирковой арены — такое же круглое и засыпанное песком. Метров двадцати в диаметре. («Двадцати двух, господин»), накрытая словно прозрачной сферой… Уплотнённый воздух? Что-то совсем призрачное… Прозрачный туман?

По проходу между ареной и стеной валялись разбросанные, упакованные в паутину местные насекомые: бабочки, мухи, стрекозы, тараканы, муравьи… Живые… У кого-то шевелились крылья, кто-то шебуршил лапами…

А на арене — она. Паучиха. Тоже лежала. Размером — пока лежала — с носорога. А когда поднялась на восемь своих трубчатых лап, каждая из которых не носорогу а верблюду была бы в пору — она половину той арены заняла! «Паук-матка, 15-ый уровень», «6748 /6748».