По мнению В. И. Каминской, «признание (сознание) обвиняемого – это такие показания, в которых он признает правильность предъявленного ему обвинения, сообщает обстоятельства совершенного преступления и раскрывает субъективную сторону совершенного деяния»90.
Именно такое понимание признания обвиняемого как сообщаемых им сведений о своей виновности в совершении преступления, полученных по правилам, установленным УПК РФ, может считаться доказательством по уголовному делу. Судебная практика также исходит из того, что доказательством является не факт признания обвиняемым своей вины, а та информация об обстоятельствах совершения преступления, которая содержится в его показаниях. Так, Верховный Суд Российской Федерации нашел недопустимыми показания обвинявшихся в покушении на кражу П. и Е., которые признали вину и пояснили лишь, что подтверждают свои показания, данные в качестве свидетелей. В определении отмечено, что П. и Е. «не отказывались от дачи показаний, а, признав вину полностью, ошибочно полагали, что достаточно их показаний в качестве свидетелей»91. Не сообщая в качестве обвиняемых каких-либо сведений об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, сам по себе факт признания обвиняемыми своей вины доказательством не является.
Отсутствие самостоятельного доказательственного значения ответа обвиняемого на вопрос о признании вины вместе с тем не означает, что данный элемент не входит в содержание его показаний. Мы разделяем позицию тех процессуалистов (Каминская, Рахунов, Строгович, Якуб), кто выраженное обвиняемым отношение к предъявленному обвинению включает в содержание показаний обвиняемого в качестве их составной части. Изложение обвиняемым фактических обстоятельств дела напрямую связано с его отношением к предъявленному обвинению. Ответ обвиняемого «да, признаю себя виновным» или «нет, не признаю себя виновным» представляет собой единое целое тех показаний, которые он дает по уголовному делу и которые подлежат проверке и оценке по установленным правилам. Вычленение из показаний обвиняемого отдельного ответа, характеризующего его позицию по предъявленному обвинению, и оставление этого ответа за рамками содержания его показаний никакого практического значения не имеет. Отношение подсудимого к предъявленному обвинению подлежит отражению в описательно-мотивировочной части приговора наряду с данной судом оценкой приводимых подсудимым доводов по предъявленному обвинению.
В юридической литературе было высказано предложение об исключении из ч. 2 ст. 173 УПК РФ требования выяснять у обвиняемого в начале допроса, признает ли он себя виновным, поскольку данные обстоятельства могут рассматриваться «как завуалированное психическое давление на обвиняемого», принуждение к тому, чтобы он начал давать показания, признал себя виновным92. С указанным предложением мы не можем согласиться по тем основаниям, что вопрос следователя о личном отношении обвиняемого к предъявленному обвинению сам по себе никаким принуждением не является, в противном случае следовало бы все вопросы, задаваемые следователем обвиняемому в ходе допроса, направленные на выяснение обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в том числе о его причастности к совершению преступления, виновности, мотивах его действий, рассматривать в качестве принуждения к даче показаний или признанию вины. Но это не так.
Следователь, осуществляя расследование по делу, проводит следственные действия для установления обстоятельств происшедшего, при этом его обязанностью является соблюдение той установленной законом процедуры, которая обеспечивает как законность самих действий, так и допустимость их результата. В целях обеспечения интересов допрашиваемого лица ч. 2 ст. 189 УПК РФ запрещает задавать наводящие вопросы, в остальном предоставляя следователю свободу в выборе тактики ведения допроса. Выяснение у обвиняемого его позиции относительно предъявленного обвинения является одним из обстоятельств, определяющих общее направление и тактический порядок построения допроса93. Кроме того, закон требует, чтобы еще до начала допроса обвиняемому были разъяснены его права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ (в том числе право не давать показания), ст. 51 Конституции РФ (право не свидетельствовать против самого себя). С учетом положений ст. 47, 164, 173, 189 УПК РФ обвиняемый вправе не отвечать на вопрос следователя о том, признает ли он себя виновным. Более того, выраженное обвиняемым в начале допроса отношение к предъявленному обвинению не ограничивает его в возможности в последующем отказаться или изменить свою позицию по делу. Таким образом, при соблюдении следователем правил проведения допроса опасения в части наличия в вопросе об отношении обвиняемого к предъявленному ему обвинению признаков принуждения представляются беспочвенными.
Постановка обвиняемому вопроса, признает ли он себя виновным, до начала допроса, по мнению Р. Д. Рахунова, несвоевременна как с точки зрения непосредственных интересов обвиняемого, поскольку он не знает, какие в деле имеются доказательства, а также бывает психологически не подготовленным к своей защите, так и с точки зрения интересов расследования, ввиду того, что несмотря на положительный ответ о признании своей вины, все последующие показания обвиняемого по существу предъявленного обвинения могут быть полным и аргументированным отрицанием обвинения. По изложенным соображениям, предлагалось вопрос о признании обвиняемым правильности предъявленного ему обвинения задавать не в начале, а в конце допроса с тем, чтобы ответ обвиняемого представлял собой его вывод из данных им следователю показаний94. Другой автор, занимающий аналогичную позицию, таким образом объяснил необходимость задавать вопрос о признании обвиняемым предъявленного обвинения не в начале, а в конце допроса: «.если в самом начале допроса будет записан ответ обвиняемого, что он не признает себя виновным, то в процессе допроса он будет бояться отступить от уже данного им ответа. При отсутствии уже зафиксированного ответа он скорее бы мог признать факты, действительно имевшие место»95.
Не разделяя изложенных взглядов и с учетом уже высказанной позиции относительно права обвиняемого не отвечать на вопросы следователя, также необходимо отметить, что с точки зрения процессуального доказывания ни для расследования, ни для разрешения уголовного дела не столь важно, как оценивает обвиняемый те действия, которые ему вменяются (данная оценка может влиять на характеристику личности обвиняемого). Важным и необходимым является установление того, совершены ли в действительности эти действия обвиняемым, а также обстоятельства их совершения, т. е. установление фактов. В этой связи необходимо признать, что ни ответ обвиняемого до начала допроса, ни его вывод по результатам сообщенных в ходе допроса сведений таких фактов не устанавливают.
Вместе с тем признание обвиняемым своей вины как его внутреннее, субъективное отношение к предъявленному обвинению (согласие с обвинением), выраженное в процессуальной форме ходатайства о проведении судебного разбирательства в особом порядке, приобретает значение акта распоряжения своим субъективным правом. Согласие с обвинением доказательством по уголовному делу не является. К нему применяются нормы не доказательственного права, определяющие процедуру доказывания обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу, а нормы, регламентирующие особую процедуру разрешения уголовного дела, основу которой составляют начала диспозитивности и состязательности. Признание обвиняемого в качестве акта распоряжения предметом процесса (обвинением) будет рассмотрено в гл. III настоящей работы.
Ранее уже говорилось о том значении, которое процессуальная форма имеет для обеспечения интересов обвиняемого. Отношение к обвиняемому как к объекту исследования, подвергаемому «экспериментам» на выносливость, существовавшее в определенные исторические периоды, исключало проблему достоверности показаний обвиняемого. Свобода обвиняемого под угрозой бесконечных пыток была ограничена лишь правом давать признательные показания, дополнительной проверки не требующие. Признание обвиняемого самостоятельным субъектом уголовно-процессуальной деятельности, обладающим правом на защиту, требует соблюдения уголовно-процессуального порядка получения показаний обвиняемого. Надлежащая процессуальная форма показаний обвиняемого предполагает соблюдение следующих условий:
