«Кому могла понадобится поношенная одежонка брата?»

Ник смотрел на меня как на недалёкого человека.

– Кто украл? Ты ещё спроси, куда спрятал… Вор своих данных не оставил.

– И где же тебя угораздило так неудачно раздеться-то? – не удержалась от сарказма.

– В столовой «У Нины», когда доказывал разносчицам, что денег у меня нет. Рубашку мне велели снять для досмотра, после чего эти несносные девчонки осмотрели мою футболку, не иначе потайные карманы в ней искали, а когда я возмутился, мне приказали вывернуть карманы брюк и разуться. Я такого унижения ни разу в жизни не испытывал. Ноги моей больше в этом гадюшнике не будет.

– А рубашка-то в какой момент пропала?

– Не знаю, – развёл братец руками. – Она на спинке стула висела, когда я с разносчицами разговаривал, потом в туалет отлучился, вышел оттуда, глянул на стул, а рубашки-то моей и нет.

– Ты часом ничего не путаешь? – глядя на брата, прищурилась, наблюдая за малейшей мимикой Ника.

– Да я, даже будучи пьяным, всё помню! – Николаша обиженно выпятил губу, как же я усомнилась в его феноменальной памяти. – А мне сегодня никто не наливал! – упрёк был не иначе в мою сторону. – Ладно, пёс с этой рубашкой, пусть подавятся, – сбавил обороты Ник, переходя на более спокойный тон. – Ида, мне срочно нужны хоть какие-то деньги, – перешёл в наступление Николай. – Срок выплаты по счетам уже завтра, а у меня в кармане ни копейки.

– Была целая десятка и где она? – периодически Николаша бесил меня, причём до такой степени, что хотелось оставить его наедине со своими проблемами и больше никогда ему не помогать. Вот как можно было промотать целую десятку, когда на счету каждая копейка? О чём он думал? Где были его мозги? Впрочем, я давно подозревала, что брат их растерял или же их у него изначально не было.

– Думаешь, я на себя полученные деньги потратил?! – Ник повысил голос, в котором я без труда уловила упрёк. – Да я другие долги раздал! Между прочим, мне не хватило.

– Может мне тебя пожалеть? – негодование подняло голову. Брат был старше, а вёл себя как незнающий жизни безответственный ребёнок. – Другие бы подождали, вначале необходимо основной долг отдать, а потом уж разбираться с мелкими!

«Вика права, чем больше я его опекаю, тем основательнее Коля садится мне на шею. Ещё немного и понукать начнёт. Надо учиться отворачиваться. Ник должен сам решать свои проблемы, а не вешать их на родных, причём в таком количестве…»

– Я проигрался и если бы не отдал полученные авансом деньги…

– Что?! – Я аж воздухом подавилась, впиявливая в брата убийственный взгляд. – Ты сел за карточный стол?!

Приличные слова разом закончились, а неприличные я неимоверным усилием воли сдержала, беззвучно открывая и закрывая рот.

Меня конкретно колотило, я готова была самолично прибить брата.

– А что такого? Я хотел по-быстрому собрать нужную сумму. Всего лишь-то несколько удачных конов и всё, ты в шоколаде.

– И где шоколад? – сумела процедить сквозь зубы, сверля взглядом в братце дыру, хотя руки так и чесались взять увесистую палку и приласкать родственника, который ладно о себе, но и о нас не думал.

Карточные долги передавались по наследству.

– Мне не дали отыграться, – пожаловался Николаша, опуская голову и шаркая ножкой. – Потребовали вначале вернуть то, что успел проиграть, а после уж за стол возвращаться. Меня даже побили.

– И правильно сделали, я бы ещё добавила, отбила бы тебе пальцы, чтобы колоду в руках больше держать не смог. Это же каким идиотом надо быть?

Брат бросил на меня недоумённый взгляд, словно видел впервые. Ник не иначе думал, что я его пожалею, поглажу по голове и скажу, какие дяденьки плохие, так с ним поступили. Ай-яй-яй, как они могли?

– Ида, ты что?

– Это ты что? У тебя совсем головы на плечах нет? Зачем сел играть с профессиональными шулерами?

– Да они нормальные ребята, даже несколько раз проиграли, а у меня столько денег было…

– Почему не ушёл с выигрышем, а спустил его, да ещё и в новые долги влез?

– Сначала хотел побольше выиграть, карта-то шла, а потом решил отыграться.

– Уйди, – закрыв лицо руками, опустилась на землю. – Видеть тебя не могу и слышать не желаю.

– Ида, если не ты, мне больше никто не поможет, – стал давить на жалость Николай. – У тебя же есть сбережения?

– Это мои сбережения, а не твои! – подскочила разъярённой фурией.

Всё, что у меня имелось, не покрывало и половины долга Николая, и со всеми этими деньгами я готова была запросто расстаться, только вот поведение брата задело меня за живое.

– Я не обязана тратить на тебя свои средства! Вот ты, лично ты, сколько на меня потратил? Нисколько и никогда! – выкрикнула. – Я тебе хоть раз жаловалась? Ты решал мои проблемы? Хотя бы одну маленькую? Я несколько раз пыталась с тобой поговорить, но ты не умеешь и не желаешь слушать, если дело касается не тебя. Для тебя же каждый почему-то должен разбиться в лепёшку, а сам ты, – ткнула в братика пальцем, – хотя бы раз для кого-нибудь что-нибудь сделал? Нет, – произнесла, глядя Нику в глаза. – Никогда и не для кого. Так почему же мы должны бежать к тебе по первому требованию?

Копившаяся годами обида, которую я до этого подавляла, вырвалась наружу, и я захлебнулась в ней. Меня прорвало. Я впервые решила высказаться и упрекнуть брата.

– Ладно, если бы ты просил о помощи от случая к случаю, но у тебя, что ни неделя, то новая проблема! И почему-то вокруг виноваты все, кроме тебя самого! Ник, ты взрослый, ты старше меня. Ты теперь глава семьи, ты сам должен принимать решения и заниматься всеми проблемными вопросами! Ты, а не я и не кто-то другой!

– А я смотрю Вика тебе хорошо мозги промыла. Ты её словами заговорила, – в светло-карих глазах брата появилось презрение. – Прежде ты такой не была. Признаться, не ожидал. Я на тебя рассчитывал, а ты мне нож в спину воткнула. Ты же знаешь, я не смогу…

– Пора научиться! – убрала назад упавшую на лицо прядь.

– Не успею, – губы брата изогнулись в подобие улыбки. – Завтра меня убьют, и у вас у всех развяжутся руки. Будете спать спокойно. Мои проблемы уйдут вместе со мной.

– Карточный долг тоже спишут?

– Не знаю, не спрашивал, – через губу ответил Коля, глядя на меня холодным, задумчивым взглядом. Раньше я у него такого не замечала.

– Улица Парковая, дом девять, второй этаж вторая дверь слева. Это на тот случай, если ты одумаешься и всё же решишь мне помочь. Сигнализация будет снята в час тридцать, и уже в два включится заново. – Окинув моё лицо нечитаемым взглядом, брат засунул руки в карманы брюк. – Заказали статуэтку слонов с переплетенными хоботами. Вещица стоит на камине. Если найдёшь домушника, пообещай ему за работу две десятки, а лучше одну, а то нам ничего не останется.

Ник перекатился с пятки на носок, после чего, громко вздохнув, встал ровно.

– Ладно, сестрёнка, прощай и, если что, не поминай лихом.

Николай извлёк из кармана крошечный фонарик, такие имелись у каждого, так как свет на улицах нашего города периодически отключали.

Секунд тридцать мы молча смотрели друг на друга, а потом брат развернулся и ушёл, подсвечивая себе дорогу в темноте.

– Не ходи туда! Слышишь? – выкрикнула, не выдержав. Побоялась, что Ник в отчаянии сам сунется в дом к Высшим. – Я решу проблему. В последний раз, – добавила поспешно.

Ник не обернулся и вскоре исчез из поля моего зрения.

Села.

Я и не думала идти по адресу. Смысл? Сорок рублей погоды не сделают. Нужны не десятки, а сотни, целых шесть с половиной для того, чтобы отдать весь долг Лаврию.

«А, впрочем, если именно этих денег не будет хватать…»

Поджала под себя ноги и обхватила голову руками.

На душе было гадко и паршиво.

Нет, я не жалела о сказанных на эмоциях словах, я высказала всё, что накипело, и готова была подписаться под каждым сказанным Николаю словом, но при этом почему-то было тошно.

«В последний раз помогу Коле, а после переберусь жить к Анне Афанасьевне, она мне уже давно предлагала поселиться у неё, а я всё отнекивалась. Больше не стану. Буду раз в месяц заглядывать домой, узнавать, как дела у родных. Пусть привыкают жить самостоятельно…Только теперь необходимо было выяснить, кто меня подставил. Кому я успела перейти дорогу? Не подставят ли меня снова?»