Некрофильская пораженность деспотической власти видна не только в фигурах ее руководящих деятелей и их наиболее активных последователей, но и на всех ступенях иерархической лестницы режима. Я полагаю, что названная власть развязывает самые зловещие, грязные, низменные инстинкты, актуализирует жажду разрушения и представляет собой попытку коллективного самоубийства общества. Поэтому некрофилия тоталитарной власти всегда носит криминальный характер и должна оцениваться в том числе с позиций уголовного закона.

Не у всех народов некрофильская эпоха связана с тоталитаризмом, а часто – с высоким уровнем их духовных исканий, как, например, у древних египтян. Они, по мнению Г. Лебона, презирали жизнь и лелеяли мысль о смерти. Более всего их занимала неподвижная мумия, которая своими покрытыми эмалью глазами в своей золотой маске вечно созерцает в глубине своего темного жилища таинственные иероглифы. Не опасаясь никакой профанации в своем гробовом доме, огромном, как дворец, среди расписанных и покрытых изваяниями стен бесконечных коридоров, эти мумии находили здесь все, что прельщало человека в течение его короткого земного существования. Для них копались подземелья, воздвигались обелиски, пилоны, пирамиды, для них обтесывались задумчивые колоссы, сидящие с выражением спокойствия и величия на своих каменных тронах³⁸.

Итак, некрофилия – это влечение к смерти, которое может проявляться в самых различных формах: от самого безобидного и даже общественно полезного, например у патологоанатомов и служителей моргов, при этом помогая удовлетворить потребность в научном познании, до уничтожения и убийства. Влечение к смерти следует отличать от инстинкта смерти (Танатоса – в терминологии психоанализа), одного из самых великих инстинктов человека, который сигнализирует ему о его тварности, неизбежной кончине, конечности, который пытается убедить его в суетности мира и вывести его за пределы тюрьмы, именуемой «Я».

Поскольку тоталитарная власть (режим, идеология, реальная деятельность) некрофильна, она разрушает саму себя, т. е. в ней есть нечто мазохистское. Она ведь упивается своими мнимыми победами, добытыми с помощью грубой силы и преступления, не осознавая, что тем самым летит в бездну.

Опираясь на фрейдовскую теорию Эроса и Танатоса, французский философ и психолог Ж. Делёз приходит к мысли, что ни тот ни другой не могут быть даны или пережиты. В опыте даны лишь те или иные сочетания этих двух, и роль Эроса при этом – связывать энергию Танатоса и подчинять эти сочетания принципу удовольствия. Вот почему, несмотря на то что Эрос дан не в большей степени, чем Танатос, он, по крайней мере, дает себя услышать, и он действует. А Танатос по сути своей безмолвен и тем более страшен³⁹. Танатос, конечно, страшен, но не безмолвен – он властно заявляет о себе во всех сферах бытия, мы же не всегда способны услышать его шепот и прочесть его письмена. Эрос связывает энергию Танатоса в той же мере, в какой Танатос связывает энергию Эроса, т. е. они находятся в равновесии, однако судьба человека состоит не в лихорадочном метании между ними и, конечно, не в рабстве у Танатоса. Современные поклонники де Сада (а их сейчас очень много, Делёз в том числе), видимо, получают интеллектуальное удовольствие от похвальбы своему кумиру и эпатирования общества, не отдавая себе отчета в том, что такое их поведение есть не что иное как поклонение Танатосу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.