Фромм на примере Гитлера блестяще доказал наличие некрофильских личностей и некрофильского характера. Совершенно очевидно, что такой личностью может быть не только убийца, стреляющий по толпе, но многие преступные правители, которые организуют разрушения и уничтожение людей. Подобно Гитлеру, некрофилом был и Сталин. Он страстно тяготел к смерти, ко всему гибнущему, разлагающемуся, активнейшим образом разрушал и уничтожал, отчего испытывал величайшее удовлетворение.

Однако вернемся на другой уровень – «обыкновенных» убийц, насильников, поджигателей. Конечно, далеко не каждый из них может быть отнесен к некрофильским личностям. Среди убийц немало тех, кто совершил преступление в состоянии сильного переживания, из мести или ненависти к другому человеку, под давлением соучастников или иных сложных обстоятельств своей жизни и при этом горько сожалел о случившемся и т. д. Некрофил же – это человек, который все проблемы склонен решать только путем насилия и разрушения, которому доставляет наслаждение мучить и заставлять страдать, – одним словом, тот, кто не может существовать, не превращая живое в неживое. Он не умеет раскаиваться.

Среди насильственных преступников достаточно много некрофилов, и к их числу в первую очередь надо отнести тех, кто не видит никакого иного выхода из своей жизненной ситуации, кроме убийства и разрушения, кто постоянно прибегает к ним, даже невзирая на то, что уже наказывался за это.

В данном случае специальный рецидив насильственных преступлений весьма показателен, особенно если в их цепи присутствует убийство. Если же говорить об уровнях некрофильности, то наивысший из них будет представлен теми, кто убивает детей или совершенно незнакомых людей, с которыми не сводят личных счетов и к которым не могут испытывать ненависти или вражды (например, стреляя по толпе или убивая при разбое случайного прохожего); наемными убийцами, которым все равно, кого убивать, лишь бы за это платили и была удовлетворена их жажда разрушения; наемниками-авантюристами в войнах и межнациональных конфликтах; политическими и религиозными террористами, среди которых много фанатиков; наконец, сексуальными убийцами. Разумеется, это неполный перечень некрофилов-убийц.

При определении некрофилии не имеет значения, совершается ли убийство для удовлетворения половой страсти или ради иных целей. Главное в том, что субъект прибегает к причинению смерти для решения своих внутренних проблем. В определенном смысле даже самоубийцу можно считать некрофилом, если он только в лишении себя жизни видит выход из сложившейся ситуации. В принципе, для определения наличия некрофилии не имеет значения, совершено одно убийство или несколько, главное в том, что именно и только в лишении жизни другого преступник ощущает единственный путь. Как легко убедиться, предлагаемое понимание некрофилии позволяет объединить обе основные формы такого явления – сексуальную и асексуальную. Естественно, что в действиях одного человека можно обнаружить обе формы, но такое бывает сравнительно редко. Разумеется, эти формы смешивать нельзя, тем более что они разительно отличаются друг от друга, как и личности их носителей, но, конечно, по другим признакам.

Несмотря на немалый эмпирический материал и теоретические конструкции, в современной отечественной сексопатологии господствует мнение, что некрофилия – это только половое влечение к трупам и совершение с ними сексуальных действий. Тем самым отрицается существование несексуальной некрофилии. В этом аспекте характерна позиция авторов «Справочника по сексопатологии» 1990 г., которые предприняли попытку показать генезис сексуальной некрофилии. Она сводится к следующему.

Оргазм у детей обоего пола нередко сочетается с аффектом страха и тревоги, ввиду чего первично нейтральное тревожное состояние (например, предстоящая классная работа) может вызвать оргазм. Для сексуального удовлетворения ребенок иногда сам приводит себя в состояние тревоги путем чтения страшных рассказов или вызывания в воображении соответствующих представлений. Определенное значение в происхождении этого состояния имеет не только запугивание детей кладбищами, трупами и покойниками, но и стремление большинства детей на определенном этапе развития к восприятию этих рассказов, потребность в переживании ощущения страха. При резком снижении порогов возбужденности нервных структур, обеспечивающих эякуляцию и оргазм, у отдельных детей во время страшных рассказов и запугивания может наступить оргазм. Тематика рассказов, приводящих к оргазму, может стать основой для патологического фантазирования. Однако главную роль в формировании этой парафилии играет психопатологическая почва, именно она помогает решиться на реализацию патологического влечения и закрепить его. Несомненно, некрофилия чаше всего встречается у психически больных, в первую очередь с выраженным слабоумием или эндогенным процессом. У подростков с таким процессом сексуальность определяется частыми, оторванными от действительности фантазиями с примесью извращений, хотя возможно формирование некрофилии и в рамках «ядерной» психопатии. Кроме того, в формировании некрофилии определенную роль играют садизм, проявляющийся в осквернении трупа и надругательстве над ним, или мазохизм, связанный с отвращением при контакте с трупом и страхом разоблачения.

Авторы справочника указывают также, что поиск объекта для совершения полового акта с трупом представляет определенные трудности. Некрофилы охотятся за трупами, пытаются проникнуть в дом, где есть покойник. Чтобы иметь свободный доступ к трупам, они нередко устраиваются работать в морги. Нередко в поисках объекта удовлетворения некрофилы идут на убийство, после чего совершают половой акт с трупом жертвы. В этих случаях убийство не связано с удовлетворением садистских тенденций, а служит средством достижения поставленной цели.

Авторы обращают внимание на криминогенную сексуальную некрофилию и в этом плане справедливо указывают на возможность убийства с целью соития с трупом, о несексуальных формах анализируемого явления. Очевидно, авторы располагают данными о том, что ребенок приводит себя в состояние тревоги, вызывающее оргазм: при низком пороге возбудимости нервных структур и при наличии сексопатологической почвы это способно приводить к развитию некрофильских тенденций. Однако все-таки непонятно, каким образом оргазм у детей приводит к сексуальной некрофилии.

Я буду руководствоваться мыслью, что некрофильской может быть не только отдельная личность, но и группы людей, даже отдельные эпохи в жизни того или иного общества, т. е. буду исходить из значительно более широкого понимания некрофилии, чем это делалось до сих пор. Некрофильской эпохой я признаю ту, где смерть (и угроза ее применения) становится основным регулятором отношений людей и управляет жизнью страны, когда смерть выступает в качестве основного способа реализации идей и решения возникающих проблем. Некрофильскими эпохами в первую очередь являются германский нацизм и советский большевизм. Следовательно, в понятие некрофилии я намерен ввести весьма обширный социальный компонент, хотя и разделяю мнение Юнга о том, что причиной кровавого тоталитаризма, понимаемого мною и как вид некрофилии, выступают факторы психического порядка.

Юнг писал: «Нацизм-социализм был одним из тех психологических массовых феноменов, одной из тех вспышек коллективного бессознательного, о которых я не переставал говорить в течение примерно двадцати лет. Движущие силы психологического массового движения по сути своей архетипичны… Национал-социализм представлял собой массовый психоз… Происшедшее в Германии может быть объяснено только исходя из существования ненормальных состояний разума… Подобное явление известно в психопатологии под названием диссоциации (расщепления) и служит одним из признаков психопатической предрасположенности»³⁷. Если национал-социализм (движение, идеология, режим, власть), по мнению Юнга, следует объяснить ненормальным состоянием разума и психопатической предрасположенностью, то к числу его причин следует отнести и тенденцию к смерти – некрофилию. Она же есть одна из его причин: в обществе достигнута некая критическая точка, когда оно должно саморазрушиться, чтобы родиться вновь, повторяя известный жизненный цикл, закрепленная во множестве мифов: смерть, новое рождение, упадок, смерть и т. д., некрофилия реализуется при наличии психопатологической почвы. Такой почвой является социальное разложение, гибель институтов гражданского общества и вообще его ликвидация, торжество насилия над всеми иными способами решения социальных и экономических проблем. Способствуя тоталитаризму, порождая его в числе других причин, некрофилия становится одним из его неотъемлемых признаков, выявляя его исключительную общественную опасность. Разумеется, применительно к общественному строю можно говорить лишь об асексуальной некрофилии.