– В **зде! – отозвалась она глухо из-под кровати. – И не вылезу, пока отсюда не унесут эту адову кастрюлю!

– Это не кастрюля, это ванна для мытья.

– Вот и мойтесь в ней сами! – буркнула в ответ замарашка. – А я не буду.

– Будешь! – начал раздражаться Максимус.

Он прошел через всю комнату до угла, где стояло кресло и уселся в него.

– Ты сейчас вылезешь оттуда, – едва сдерживая гнев, сказал он, – разденешься и влезешь в эту лохань. Иначе я сам тебя выволоку и вымою. Понятно?

– Да ну? – ехидно заметила девица. – Кровать-то у вас тут огромная, не поднять! А сама я не вылезу.

– Ты думаешь, у меня не хватит сил поднять кровать? – не поверил Максимус.

Она что, не знает о колдовской силе, что обладали драконы? Да что это за девчонка, мать ее женщина?!

– Неа! – весело отозвалась та, и даже, как показалось герцогу, высунула язык при этом. – Вы не похожи на нашего кузнеца, а уж тот силушкой не обделен. Но и у него б мощи не хватило такую махину сдвинуть!

Начиная закипать, мужчина побарабанил пальцами по подлокотнику, а затем испепеляющим взглядом посмотрел на кровать. Он хотел всего лишь поднять ту к потолку, но, видимо, был слишком зол, и потому старинный предмет мебели попросту осыпался пеплом, сгорев в невидимом пламени вместе с постельным бельем и матрасом, обнажая покрытую пылью девчонку, что с удивлением приоткрыла рот, становясь в этот момент похожей на рыбу. Быстро сориентировавшись, она вскочила с места и пулей метнулась к двери, подёргала ручку, но та не поддалась, затем к окну, но и там ее постигла неудача, а затем забилась в угол, схватив подсвечник с прикроватной тумбочки и выставив его перед собой, словно саблю.

– Не подходи! – панически взвизгнула она, глядя, как Лернийский поднялся с места и медленно пошел на нее. – Убью!

– В моем доме нет замарашек! – холодно заметил герцог, приближаясь к трясущейся от страха девушке. – И ты сейчас будешь мыться. Это не страшно, это не больно, это всего лишь вода и мыло.

– Я буду кричать! – пригрозила ему девственница.

– Ты полагаешь, меня это остановит? – иронично ухмыльнулся Максимус.

– Аааааа! – завизжала замарашка, и это окончательно выбесило герцога.

Вырвав из тонкой руки подсвечник, он швырнул его с такой силой, что тот вонзился в стену, а затем перехватил брыкающуюся девицу поперек талии и в два шага оказался рядом с лоханью.

– Ты будешь мыться, грязнуля! – воскликнул мужчина, погружая девушку прямо в одежде в лохань.

Одной рукой он прижал извивающееся тело к дну ванны, второй же срывал тряпье с худого тела, и вскоре окончательно обнажил чумазую гостью. Однако, та не собиралась так просто сдаваться. Вцепившись зубами в запястье герцога, девушка подскочила, кинулась на него, обвивая руками и ногами, а затем укусила за ухо, отчего Лернийский потерял равновесие и со всего размаху булькнулся в ванну вместе с ней, взметнув сноп брызг…»

– Насть? – после ужина Денис собрал посуду, составил в раковину и, прислонившись ягодицами к столешнице, скрестив руки на груди, взглянул на меня.

Я в этот момент допивала последние капли вина и явно не ожидала вопросительной интонации. Что, началось? Вот прям щас будет секс? Но Милованов удивил меня.

– Слушай, а парацетамола нет у тебя? – хмуро поинтересовался шеф-повар сегодняшнего настроения. – Похоже, я все же заболел, а мне никак нельзя, завтра еще лекция будет на целый день, я должен быть огурцом.

– Есть, – поднявшись, я ощутила приятное головокружение от вина, но хорошее настроение безвозвратно исчезло.

Это ж надо так, на первом свидании с парнем я буду словно его мамочка. Может, это судьба? Вернее, не судьба?

Пришлось доставать свою коробку с лекарствами. Надо сказать, пока я работала в университете, болела часто, и сюда привезла с собой доверху забитую аптечку, в которой в том числе были и таблетки от давления, что начало шалить после двадцати пяти лет. Как сказал мне кардиолог, если сменить режим труда и отдыха, все должно нормализоваться, и оказался прав – вот уже года два как я из лекарств пару раз только парацетамол использовала, и тот однажды при простуде, а второй раз соседка попросила. Интересно, срок годности не вышел?

– Тебе повезло, Денис, до конца месяца эти таблетки еще на светлой стороне силы, – пошутила я, протягивая парню блистер. – Если б ты ко мне в мае приехал, было б поздно.

– Вот так вот и умрешь тут от насморка, – мрачно пошутил он, запивая лекарство водой. – Так, я вообще-то не рассчитывал у тебя оставаться на ночь, но прямо сейчас мне необходимо лечь головой на твои колени, и чтоб ты меня жалела и приговаривала, какой я хорошенький, и как все будет прекрасно, когда поправлюсь. Сможешь организовать?

– Ну прям не знаю, – засомневалась я, – столько всего и сразу, это сложная задача. И потом, я не врач.

– Это будет наша ролевая игра! – заулыбался внезапно хитрый лис, являя ямочку на щеке. – Ты будешь доброй медсестрой, а я…

– А ты смертельно больным дедушкой? – усмехнулась, не давая ему договорить.

– Почему дедушкой? – не понял он.

– Ну, только дедушки ходят в таких трениках, подвязанных розовым поясочком.

– Снять? – Денис взялся за узел, будто в раздумьях хмуря брови, медленно растягивая пояс, отчего старые папины треники поползли вниз.

– Стой! – я в панике подскочила к нему и схватила за бедра, не давая им оголиться. – К такому меня жизнь не готовила! Пожалуй, давай сюда свою голову, я буду говорить, какой ты классный, ну и вообще, всячески способствовать твоему выздоровлению.

– А может, и не на колени, – задумчиво проговорил мужчина, глядя сверху вниз на мою грудь, что сейчас оказалась в сантиметре от его тела.

Кстати, никогда не понимала ажиотажа, что охватил девчонок, и они сломя голову бежали за силиконом, увеличивая размеры бюста на два-три номера. Это неудобно, это потеет летом, на это фиг подберешь белье, потом болит спина, у лифчиков большого размера априори не бывает тонких лямочек, ибо они просто не удержат это богатство, ну и, в общем, стеснялась. Грудь у меня выросла еще в седьмом классе, и я вечно служила предметом насмешек мальчишек, привыкла сутулиться, чтоб хоть немного скрыть это «богатство», и потом долго боролась с собой, расправляя плечи и держа осанку весь день усилием воли.

– Мда, – Денис продолжал задумчиво смотреть вниз.

– Чего? – я отступила на шаг, убирая руки с его бедер, и треники тут же сползли еще ниже.

– Ничего, – он перевел взгляд выше, улыбаясь. – А что ты делаешь завтра вечером?

– Ты меня на свидание хочешь позвать? – буркнула, стараясь не глядеть вниз.

– Не совсем, – задумчиво отозвался он. – Завтра меня мой приятель позвал отметить завершение учебного сезона в ресторане. Летом мы никуда не выезжаем, начнем новый этап обучения уже осенью, и в этот раз хотим расширить ареал в сторону Сибири и Урала. Ну и, в общем, будет типа банкета с коллегами.

– Я ж не стоматолог, – возразила я, уже мысленно прикинув, что идти-то мне и не в чем.

– Ты думаешь, там все стоматологи? Они пойдут со своими женщинами, а я один, сестра в Москве, а компания Козинского мне уже поднадоела. Ну ты как, согласна? Если да, то пошли сейчас меня лечить, мне надо будет уехать к себе, начало лекции в девять, надо успеть переодеться.

– А ты уверен, что именно колени тебе помогут? – у меня было такое чувство, что вот сейчас совершается обман века.

И вот, вроде, лет мне не восемнадцать, давно взрослая тетя, но едва стоило этому товарищу сделать оленьи глаза, как я тут же растаяла.

– Помогут, конечно! – авторитетно заявил Денис. – Давай быстрее снимай штаны и садись поудобнее, я готов принимать лечение.

– Снимать штаны? – глаза мои стали квадратными и в два раза больше.

– А ты меня через джинсы лечить собралась? – оскорбился мужчина.

– А трусы оставить? – ехидно поинтересовалась я, хмыкая.

– А они кружевные? – с интересом взглянул в сторону моей попы Денис. – Если нет, то снимай. Лечебные женские трусы – кружевные.