Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ну разве это жизнь? «Сначала они на телевизор копить будут, потом на стиральную машину» – как говорила героиня Муравьевой в одном из советских фильмов. Совсем не так я себе представляла семью. И однажды написала роман. Делала это в перерыве между собственной учебой и обучением студентов, стуча пальцами по клавиатуре словно сумасшедшая секретарша, оставалась на кафедре допоздна, чем вызвала доверие завкафа, что начал приводить меня в пример другим аспирантам. А я что? Вместо диссертации за два месяца написала роман о любви. Казалось бы, ну что там можно такого изложить нового, чтоб понравилось? А ведь получилось! Робко выложив на одном портале самиздата ночью (ну чтоб сильно не разочаровываться, и если будут гневные комментарии, то прочесть их постфактум) свое произведение, я проснулась утром с двум тысячами лайков к книге. Она неожиданно взлетела в топ, и мне сразу же присвоили коммерческий статус, позволяющий продавать свои опусы. И даже денег дали. Ровно семьдесят тысяч рублей за первый месяц. И официальная зарплата пришла десять с копейками. То есть, в сумме я заработала чуть больше восьмидесяти тысяч за тридцать дней, причем, большую часть из них мне выплатил портал самиздата. Нехило так, да?

Два года я разрывалась на два фронта. Днем писала диссертацию, а ночью книги. Мои героини любили, мечтали, встречались, расставались, рожали детей, внуков, изменяли и так далее, все, что только можно придумать в отношениях между мужчинами и женщинами, а я сама была страшно одинока – времени просто не находилось ни на что другое. Правда, была у меня подружка-выручайка, Юлька Сомова, с которой мы познакомились в женском туалете, где у нее прихватило живот, а в кабинке не оказалось туалетной бумаги. Мне пришлось выдать ей отмотанный кусок, просунув руку под стенкой, а потом пить благодарственный кофе, выслушивая бурный рассказ о том, как она пыталась не поехать на дачу к свекрови, а для того выпила молока, закусила селедкой и отполировала черносливом. Муж с мамой уехали окучивать грядки, а Юлька направилась тратить нажитое непосильным трудом в ТРЦ Геленджика, чтобы там познакомиться со мной в туалете. С тех самых пор, а это, без малого, почти три года, жили мы душа в душу, и даже ни разу не конфликтовали, хотя Сомова обладала взрывным характером и темпераментом бешеной крокодилицы в период гона. В последнее время, правда, Юлька сменила статус с просто замужней дамы на мать младенца, и времени на встречи у нее стало гораздо меньше. Приходилось ждать взросления мелкого, чтобы продолжить наши девичьи посиделки как в старые добрые времена.

Я ж в этот раз ей даже не рассказала про Дениса, будь он неладен, что я его вспомнила опять! Как-то глупо в собственных глазах выглядела эта тоска по парню, которого я видела только один раз. Я ж даже запретила себе искать его в соцсетях, хотя в первый же день после прибытия увидела вывеску возле одной из клиник с рекламой спикера Милованова. Вот он кто, оказывается. Успешный стоматолог, красавчик и просто харизматичный тип. И бабник наверняка. У него таких Насть миллион и еще половинка. Смысл звонить случайной попутчице?

Но он-таки позвонил. Именно тогда, когда я вообще этого не ожидала. У меня как раз кипела бурная жизнь между героями в романе, я описывала момент, как героиня отшивает навязчивого герцога, как вдруг…

– Але! – рявкнула в трубку, даже не глядя, кто звонит.

В голове моей сейчас происходила сцена с удушением наглого типа, посмевшего предложить секс юной деве. Ну и что, что он драконнорожденный герцог, будущий наследник короля этой страны и вообще няша?

– Насть, привет! – чуть хрипловатый тембр голоса Милованова заставил меня громко сглотнуть едва не вырвавшееся «потом перезвони», и выдохнуть:

– Привет.

– Я тут в Геленджик прилетел, пару дней точно буду. Хотел позвать тебя по набережной прогуляться, помнится, ты говорила, что она у вас тут шикарная. Пойдешь?

«А она не одна придет, она с кузнецом придет!» – прозвучал ехидный внутренний голос в голове.

– Эм… Ты в Геленджике? – тупо переспросила я, глядя, как строчки на экране ноутбука расплываются.

– Да, и весь в твоем распоряжении,– заулыбался мой невидимый собеседник. – Ну так что, готова ли ты стать моим проводником в мир южного колорита?

«А зачем нам кузнец? – продолжал все тот же внутренний голос. – Нам кузнец не нужен! Что я, лошадь, что ли?!»

3

« – Это что такое? – грозным голосом осведомился Его Светлость герцог Лернийский, брезгливо глядя на чумазое лохматое существо, что сейчас перебирало босыми ногами, не в силах вырваться из рук деревенского старосты, глядя исподлобья сквозь патлы давно немытых волос на правителя этих земель.

– Это девственница, сэр! – заискивающим тоном произнес в ответ мужичонка, подталкивая существо, в гендерном принадлежности которого Лернийский сомневался. – Вы потребовали, и мы вот… сподобились найти.

– А что, других не было? – протягивая руку и впиваясь сильными пальцами в плечо попытавшейся шмыгнуть мимо него «девственницы», поинтересовался герцог.

– Никак нет, сэр! – потупился староста и даже как будто покраснел. – Понимаете, свадьбы прошли, Ивана Купала был недавно, вот они и тогось… Брюхаты все уже, сэр!

– Мда… – герцог наклонил голову, с брезгливостью разглядывая девчонку, что ростом оказалась ему ниже плеча, была худа и до невероятности грязна. Ну и пахла, соответственно, отнюдь не розами. – Откуда вы ее вытащили, из хлева, что ли? – максимально вытягивая руку, чтобы, не дай бог, никакие насекомые не попрыгали с этой «девственницы» на его костюм, Лернийский вперил в старосту свой взгляд, и по вытягивающемуся вертикально зрачку тот понял, что Его Сиятельство изволит гневаться.

– Так и есть, сэр. Это ж приблуда, на дороге нашли несколько лет назад, сэр, младенцем. Ей уже восемнадцать, наверное, а кто такую замуж-то возьмет, ишь какая дикарка? Ее наш кузнец приютил, пустил к себе в хлев, она там за скотиной смотрела. Да помер Микитич-то в том годе, девка одна осталась. Одичала пуще прежнего. Вы уж не обессудьте, возьмите ее. Какая ж разница-то, какую жрать…

– Что? – громовым голосом поинтересовался герцог, брови которого поползли вверх. – Жрать?

– Ну… это… вы извиняйте, еслив что не так-то…. – староста попятился, кланяясь. – Да только обратно нам эту девку некуда, в дом кузнеца мы уже другого мастера взяли. Вы уж заберите ее, пусть у вас тут… Извиняйте, если что!

Герцог перевел взгляд на существо, именуемое гордым словом «девственница». Неудивительно, при таком-то наряде, да поведении. Она вообще разговаривать-то умеет?

– Как тебя зовут? – спросил грозным голосом.

– Не твое собачье дело! – ответила девственница и цапнула изо всей силы Лернийского за запястье, впиваясь острыми зубами до крови в драконью плоть.

– Ай! – от неожиданности тот выпустил эту нахалку и, сжав кровоточащую руку ладонью, смотрел, как девица, смешно подкидывая чумазые пятки, бежит к лестнице в башню.

– Ваша Светлость! – ахнул подоспевший дворецкий. – Что ж за дикарка-то?

– Занятно, – заметил дракон, хмыкая. – Весьма занятно»…

Отложив ноутбук, со вздохом я посмотрела в окно. Ну никак новый роман из меня не лез. Вроде, и образы его крутились в голове, и фразы сами собой тоже, а стоило только сесть писать, как слова будто покидали голову, и вместо этого я принималась думать о предстоящем свидании с Денисом. Мы с ним договорились встретиться сегодня в семь вечера на набережной, и уже там решить, куда будем гулять. Сначала направо, потом налево, или наоборот. Я даже трусы новые распечатала. Не то чтобы я собиралась отдавать свою честь девичью прямо сегодня, но чем черт не шутит, вдруг получится оказия. Интересно, а ресницы красить? А у меня вообще есть, чем? Оказалось, что нет. Смысл одинокой писательнице иметь в своих закромах декоративную косметику? Нет, у меня были пудра и румяна, они не портились. Наверное. А вот тушь высохла напрочь, и ею сейчас разве что дерево можно было раскрасить, а никак не человеческие ресницы. Пришлось топать в ближайший магазин и затариваться косметикой. К счастью, хоть одежда была. Вернее, что может быть лучше старых добрых джинсов, спасибо, высшие существа, их изобретателям, кроссовок и обычной белой футболки? Ну вот и я подумала, что платье. Влезла в него. Мда… Отрастила ты, Настя, бока-то за зиму!

3
{"b":"834949","o":1}