Вот только обо мне никто не подумал… сволочи! Не прощу!

Сдернув испорченное платье, бросила мокрую тряпку прямо посередине комнаты на пол. Туда же полетело нижнее белье и полотенце.

Если братик завтра пожелает вывезти меня с собой к моему бывшему мужу, то придётся выбирать — исполнить своё обещание или искать компромисс между нами.

А то, что он нам нужен, это и ежу понятно! Месяц в одном доме в таком накале мы не выдержим. Все лампочки повышибает!

Кирилл

Неспешно покинул девичью спальню, хотя хотелось бежать без оглядки.

Наверное, в сотый раз за сегодняшний вечер я проклял отца и своё согласие на эту авантюру.

Только первый вечер из множества других, а у меня уже рвёт башню, нервы в хлам, а член из штанов выпрыгивает. Так дальше не может продолжаться, иначе быть беде.

Иду напрямую в кабинет отца, вспоминая, что у того была отменная коллекция виски. Алкоголь, конечно, не избавит меня от влечения к сводной сестре, но хоть немного расслабит тело и отключит мозги, чтобы можно было выспаться.

Свет не включаю, ориентируясь по памяти и за счёт блеклых лучей от ночного освещения двора из огромного во всю стену окна. Ещё пара минут, и янтарная жидкость приятно согревает горло.

Бухаюсь в кресло отчима со стаканом в руке и вспоминаю, как в детстве собирался идти по стопам Тихомирова, стать его гордостью и заменой, чтобы потом так же, как он, почётно занимать это кресло не только в доме, но и в обществе.

Не вышло.

Одна случайность, и мой мир рухнул. Простой гололёд сломал сразу столько судеб. Тогда я был так зол на весь мир! Потерял девушку, потерял мать, и в моей жизни остался только он — отчим, но нет! Тихомиров как из-под земли откопал свою внебрачную, но родную дочь.

Маленькая оборванка из неизвестного мне мира заняла не только комнату матери, но и всё свободное время отчима. Я стал не нужен. А когда политик наигрался в «дочки-матери», вступая в роль мэра нашего города, то ему никто больше не был нужен.

Роксану попытались спихнуть на меня, и если поначалу в надежде на внимание отчима я стал с ней возиться, то, не получив ожидаемого, перебросил заботы о девчонке на её няньку.

Так шло время, мы трое жили в одном доме, не видя друг друга. Но ничего вечного не бывает, и вот однажды ко мне в спальню заявилась Роксана. Уже далеко не ребёнок с мусорки, которым она когда-то была, а вполне цивилизованная и сформированная во всех нужных местах девушка.

— Кир, мне нужна помощь, — с порога начала сестра.

На часах почти полночь, так что решил, что у неё действительно какая-то неприятность. Тем более я её рыцарем не был, все вопросы решал Тихомиров, но сегодня Роксана почему-то пришла ко мне.

— Хорошо, только давай быстро. Мне завтра рано вставать, — усаживаюсь в постели, складывая руки на груди.

Девчонка, прикусив нижнюю губу, явно волнуясь, присела на край моей кровати.

— Кир, я хотела тебе сказать… — неуверенно начинает она, перебирая в пальцах пояс своего шелкового халата. — Я уже давно об этом думаю, но не знаю, как сказать.

И снова замолкает. Меня это начинает бесить. Мне вставать в пять утра, чтобы успеть добраться до работы. Это ей, папиной принцессе, не нужно ни о чём заботиться, ведь у неё было такое тяжёлое детство! А я совмещаю учёбу в универе и подработку у Богдана, начинающего серьёзно раскручивать скромный конфетный бизнес его покойной матери.

Тихомиров, конечно, за проживание и еду платить не просил, но я уже давно собирался покинуть этот дом. Тут только воспоминания о матери меня держали, но пора взрослеть.

— Рокс, давай быстрее уже! Что там у тебя за глупости?

— Почему сразу глупости?! — обиженно подскакивает девчонка, упирая кулачки в бока.

От резких движений её халат распахивается, предоставляя мне отличный вид на небольшую грудь, плоский живот, длинные ноги, что не скрывает короткая ночная сорочка, а только лишь подчеркивает прелести своей юной хозяйки.

В трусах оживает член, что мне сразу не нравится.

— Потому что в твоём возрасте ничего не бывает кроме глупостей. Иди в свою комнату и не мешай взрослым спать.

Но от моих слов Роксана ещё больше начинает злиться. Хватает моё одеяло и сбрасывает его на пол.

— Совсем что ли спятила?! — ругаюсь я, оставаясь перед девчонкой в одних боксерах.

Она не отвечает, уставившись на мой пах. Тоже смотрю туда, где ткань совсем не скрывает мою эрекцию.

— Значит, ты меня хочешь? — с лёгким дрожанием голоса делает вывод сводная сестра, вынуждая меня сочинять на ходу.

— При чём тут ты! Дитя! Очнись! Я просто до твоего прихода смотрел порнуху и сейчас хотел расслабиться. И в моих фантазиях точно была не ты!

— А кто?! Твоя святая, но мёртвая Ярина?! — она кричит, кривя губы на женском имени.

Удивляюсь, что Роксана вообще вспоминает имя моей погибшей девушки, но решаю использовать её версию.

— Возможно. Тебя это не должно касаться. Так что проваливай из моей комнаты, — рычу в ответ и встаю с кровати, чтобы выпроводить ненормальную из спальни.

— Как бы не так! — упрямо заявляет сестрица и прыгает на меня, обхватывая за шею.

От неожиданности вместо того, чтобы оттолкнуть, подхватываю её, но, не удержав равновесия, падаю на кровать. Роксана оказывается подо мной, а наши полуголые тела впечатаны друг в друга. Пытаюсь подняться, но тонкие руки ещё сильнее обвивают меня, притягивают, а пухлые губы неуверенно кусают за шею.

— Бог ты мой, какого хрена ты творишь?! — изумлённо шепчу я, но мне, твою мать, нравятся эти жалкие попытки соблазнения.

— Ну тебе же хочется, — шепчет она, толкаясь бёдрами в меня, намекая на мой стоящий член.

Хочется, но я ещё не лишился последних мозгов, чтобы трахнуть сводную сестру, а раз у неё откуда-то возникли такие желания, значит, надо их пресечь на корню.

— Рокс, мне девятнадцать, и я хочу трахать всё, что имеет дырку. Тем более, когда ночью ко мне в спальню заваливается полуголая девица, которая ведёт себя как последняя шлюшка. Неужели твоё детство ничему тебя не научило?!

Она будто замерзает, уставившись на меня своими огромными чёрными глазами.

— Ты… ты, — силится высказаться девчонка, но, видимо, не может подобрать слов.

— Я твой сводный брат, а ты хочешь поскакать на моём члене?! Совсем рехнулась?!

Она замахивается, собираясь залепить мне пощёчину, но я быстрее, поэтому перехватываю тонкое запястье.

— Не смей! — шиплю ей.

Но теперь Роксана действительно зла, поэтому заносит вторую руку. Хватаю и её и, чтобы показать, насколько её попытки бессмысленны, завожу руки у неё над головой и вдавливаю в матрас.

— Прекрати, Рокс!

— Ты меня всё равно хочешь! — упорно и зло шепчет она, выгибаясь подо мной дугой, что, кажется, выбивает весь воздух из моих лёгких, когда наши тела сталкиваются.

Хочу!

Не успеваю ничего ответить, как в комнату влетает отчим, а следом за ним один из его охранников.

Они оба застывают, в принципе, как и я. Но не Роксана!

— Папа, папочка, помоги! — неожиданно кричит сестрица и так жалобно, что я в шоке перевожу взгляд на неё. — Папа!

Тихомиров сначала выталкивает за двери телохранителя, а потом несётся к нам. Я уже успеваю отпустить руки сводной сестры и даже отскочить от неё в сторону, поэтому, когда он достигает нас, Роксана со слезами бросается в его объятия.

— Отец, это не то, что ты подумал! Я бы никогда её не тронул! Она сама пришла и… — рассказываю, как было на самом деле, так как понимаю, что со стороны могло показаться, будто я практически насилую бедняжку.

— Я тебе не отец, Кирилл! Ты мне вообще никто после такого! Неужели девок мало, что ты до сестры добрался! — яростно шипит мужчина, прижимая к себе дрожащее тело дочери.

— Я же говорю, что не собирался … Рокс, скажи ему! — ничего не понимая, обращаюсь к девчонке, но та лишь пуще начинает плакать.