— Вик?

— М?

— Ты не хочешь ничего услышать от меня?

— А ты готова к таким заявлениям?

— Да. Слишком скоро?

— Тебе виднее.

— Не думала, что это случится… Что я смогу полюбить снова. И все же… я люблю тебя. Очень. Ты не представляешь…

— Представляю. Потому что тоже очень люблю тебя.

— Особенно снимать вместе стресс.

— Это нам еще понадобится. Впереди суд.

Заветную бумажку о свободе Вера ждала долго.

Отгремел Новый год.

И хотя Сережа сдержал слово — не лез в результаты экспертизы ее и Карошки — в остальном не делал поблажек. Все как предсказывал Виктор. Находил массу предлогов, чтобы затянуть процесс. А в это время пытался скинуть привлекательные бизнесы на сторону.

Отвьюжила зима.

Впрочем, отсрочка была не только на совести Сережи. Вера не давала ему спуску — усилиями двух незаурядных адвокатских умов — чтобы не думал, что ему все можно. О разделе, графике встреч и алиментах они с Сережей спорили неделями. Случайно всплыло, что Вера хотела бы, чтобы дочь пошла в школу в другом городе…

Бурность Сережиной реакции превзошла все новогодние салюты вместе взятые. Он возмущался, словно Вера собиралась увезти ребеночка в другую галактику. А сам при этом проводил с дочерью времени не больше, чем большинство воскресных отцов: один выходной и раз в неделю встречал Каролину после занятий в спортивной школе. И ни разу не забрал дочь с ночевкой, объясняя это тем, что у него квартира не подходит для размещения девочки.

Вера догадывалась, какие «девочки» там размещаются. И первой там объявилась Рина. Правда, хватило ее ненадолго. То ли Сережа оказался недостаточно щедрым, то ли ей не понравилось, что она не единственная звезда в паре, но День святого Валентина она праздновала в обществе другого мужчины. А Сережа поумнел, и не афишировал своих пассий.

Откапали сосульки с крыш.

Виктор действительно не умел с детьми. Не знал многого из того, что к родителям приходит с практикой. Но он и не стремился занять место отца. И его и Каролину устраивало общение, которое Вера называла «просвещением». Поначалу Вик был для Карошки чем-то вроде справочника, если она хотела что-то узнать или перепроверить. В ее представлении человек, который бывает в суде, не глупее судьи. Позднее эти двое нашли еще один общий интерес — активный отдых. Так, в репертуаре выходных появились поездки на спортивные базы, веревочные парки, батутные комплексы и другие места, помогающих взрослым перегрузить голову, а ребенку набраться впечатлений и новых умений.

Отогретая земля выпустила колкие стрелки травы.

И только после пробуждения природы от зимней спячки супруги наконец договорились о разделе имущества, где будет учиться дочь, с кем и какие каникулы она будет проводить и каким будет размер алиментов.

В день, когда чубушник и сирень спорили, кто быстрее вызовет мигрень, Вера получила доказательство, что не имеет больше мужа. Вик был рядом, как и всегда. Ждал у тусклого выхода для бесполовинных граждан.

— Ты был прав.

— Конечно. А в чем конкретно?

Прав он был во многом. Особенно в том, что касалось выручки с кукол. Не прозябала, нет. Но оказавшись во главе маленького бизнеса и без мужних денег, увидела свои слабые стороны. Это побудило задуматься о том, что и как развивать в мастерской. А также начать разбираться в особенностях предприятий, которые ей достанутся после развода. Потребовались недели, чтобы вникнуть в тонкости управления, налогообложения, законодательства, лицензирования, кадров, страхования, отчислений туда, взносов сюда. А еще нужно было определиться, как обращаться с финансами. На многие должности Вера собиралась нанять управленцев со стороны, так как физически не могла контролировать несколько предприятий, но не могла позволить себя обмануть.

— Что надо было подписать тот брачный договор. Меньше бы провели времени в зале заседания.

— Зато сколько было поводов снять стресс…

— Будто нам нужен повод!

Корзинка на заднем сиденье намекала, что празднование развода запланировано на воздухе. Вик увез ее на зеленый холм с видом на заброшенный порт. Он успел разузнать массу подробностей и развлекал ими Веру весь пикник. Потом они смотрели как солнце прячется за горизонтом, подсвечивая ржавчину на старых судах и кранах. Вера положила голову Вику на плечо.

— Кажется, я наконец закончила ту куклу. Но, боюсь, отдать ее тебе не могу. Самой нужна.

Выкроив и сшив по стежочку новую себя, она не хотела расставаться с результатом трудов. Рука, обвивающая ее талию, подтянула Веру ближе.

— Заказ исполнен в точности. Ко мне?

Дочь у бабушки и дедушки. Собака там же. Свободнее некуда. Это завтра есть дело, а сегодня можно провести ночь в холостяцкой берлоге. Виктор не собирался довольствоваться легендой о госте, которому негде ночевать. Он снял прекрасную студию в их городишке и превратился в адвоката, работающего на два города. Лелика не забыл перевезти на новое место. Его плюшевое тельце отлично подходило в качестве подушки.

— Кто это тебе написывает? — ревниво осведомился Вик, когда Вера в четвертый раз подорвалась с кровати, где они отдыхали после сеанса расслабления.

— Подруга.

— Та самая, на чью свадьбу ты идешь, и мне ни слова об этом?

Вера нахмурилась и зажмурилась.

— Отнеси это в категорию непредусмотренного.

— Не хочешь идти со мной, так и скажи.

— Хочу, но…

— Но?

— Сам догадайся!

Она юркнула в небольшую ванную, чтобы умыться холодной водой. Через минуту туда стукнулся Вик.

— Я не собираюсь ни с кем, кроме тебя, спать на той свадьбе.

Ее пальцы непроизвольно вцепились в края раковины.

— Посмотри на меня, Вер.

Она встретилась ним взглядом в зеркале.

— Я дал повод как-то усомниться в себе?

— Нет!

— Тогда что?

— Ненавижу свадьбы. Но должна пойти, потому что она моя подруга.

— Я тоже. Но мы можем неплохо развлечься.

— Из-за них у тебя есть работа, между прочим.

— И всегда будет.

— Не женись на мне, пожалуйста.

— Ты всегда можешь передумать.