Они будут встречаться открыто?

А вообще будут ли?

Вот только рано и не к месту. Пусть ждут, а пока можно насладиться едой, сервированной как маленькие шедевры.

— Как мне лучше сказать ему о своем решении?

— Поданное заявление лучше всякого разговора обозначит твои намерения.

— Звучит как-то подло. Словно нож в спину.

— Разговоры можно расценить как попытку работать над дальнейшими отношениями.

— Пожалуй, ты прав. Сережа много раз подчеркнул, что готов обсуждать договор. Даже не представляю, как долго он делал бы мне мозг, только заикнись я про желание развестись.

«Впрочем, и так будет. Но не сможет переубедить!»

— Виктор! Ну и встреча!

Голос был мужской, но первой они заметили Рину. Как всегда, разодетая сверх, чем было уместно в текущих декорациях, в чем и заключалась львиная доля ее шарма. Декольте на грани приличного держалось как приклеенное. От бесцеремонных духов голова шла кругом, и хотелось узнать название горьковато-миндального тумана. Она улыбалась безупречно накрашенными губами и смотрела на Вика с подтекстом. Когда она узнала, кто обедает с Виком, улыбка потускнела и в глазах отразилась работа мысли — пыталась понять, что они здесь делают. Вера сидела чинно-вежливо, никак не проявляя панику, всколыхнувшуюся внутри.

Надо же было встретить именно ее! Из всех возможных людей, кто мог бы на хвостике отнести новость мужу, попалась его бывшая любовница. Невозможно предсказать ее поведение. Но судя по горящим глазам Рины, что-то да пришло ей на ум.

А дальше было еще интереснее. Ее спутник — мужчина в элегантном возрасте — кивнул Виктору и после извинений утащил Рину к свободному столу в другом конце зала. Вере хватило несколько секунд, чтобы проанализировать увиденное.

— Он из департамента здоровья в администрации. Вы с ним знакомы… Он твой клиент?

Вик неопределенно хмыкнул, с очень занятым видом перегоняя листья красного салата к дальнему краю тарелки.

— У него выросшие дети и… Рина — апгрейд?

Вик глазами дал понять, что она права.

— Да что в ней все находят?

— Не все.

— Ты — нет? Почему?

— Скажем так, предпочитаю женщин менее агрессивного склада характера.

— Сережа, определенно, любит женщин всех сортов.

Не хотелось, чтобы разочарование и обида просочились в разговор с Виктором. Но что есть, то есть. Он наконец бросил терзать салат и посмотрел на Веру.

— Он с ней изменил тебе на той свадебной вечеринке?

Пришла ее очередь неопределенно кивать. Всякий раз, когда казалось, что она пережила и оставила ту ситуацию в прошлом, оказывалось, что боль никуда не делась. Холодным умом понимала, что Рина лишь одна из них, согласившихся на встречи с женатым. Но у нее-то Рина «первая»! И кажется, единственная, кого Вера встречала в реальности. Остальные были где-то там, в командировках, отелях, офисных углах и на что еще хватало фантазии Сережи.

— Хочешь уйти отсюда?

— Ну уж нет.

Ни за что она не доставит Рине удовольствия видеть себя расстроенной и сбегающей со встречи с лучшим в округе адвокатом. Пусть думает, что хочет. До конца обеда они с Виком держались шаблонов делового свидания и ушли из ресторана голоднее, чем пришли. Вера так точно.

По отдельности они поехали на ее квартиру, так и пустующую. Муж не интересовался такими мелкими вопросами. А Вера медлила и не выставляла свеженькую конфетку на витрину. И вовсе не для того, чтобы им с Виком было куда отправиться, что было бы как раз глупо — приходить в одно и то же место. Просто глубоко в душе она приняла неизбежность развода и хотела иметь место для отступления.

Она не успела как следует посмотреться в зеркало, когда в замке зашуршал ключ от второго комплекта. Виктор вошел спокойно, не таясь, отлично изображая человека, вернувшегося домой. И так же обстоятельно снял полупальто и очередные глянцевые туфли. Истомленная Вера дергала молнию, а он деловито отвел ее руки и помог с заевшей подкладкой. Едва полы распахнулись, его руки нырнули в тепло.

— Две недели прошло. Я безумно соскучилась.

Он улыбнулся с ехидинкой, словно не верил. Ну да, она замужем. Супружеские отношения предполагают тактильные контакты и прочее по устранению «соскучивания».

— Я не сплю с ним. Больше месяца.

Удивился. Принял к сведению. Содрал с нее куртку, поцеловал без нежности. И потом уточнил:

— Шестнадцать дней.

Еще один поцелуй-укус. Следующий — ниже. Так можно и следов наставить…

Нужно!

Ответила тем же. Возражений не последовало. Успеть вдохнуть. Поощрить. Знакомым путем двинуться в спальню. А то что они дальше прихожей не…

Но не дошли. Зря он поцеловал шею сзади, прямо под волосами. Горячий шар скатился по спине, и Вера чуть не осела от слабости в ногах. Слишком остро, слишком жданно.

Подхваченная Виктором, она развернулась и прижалась губами куда пришлось. Адамово яблоко.

Путаясь в пуговицах на мужской груди, не смогла расстегнуть. Дернула, но ничего не получилось. До чего ж крепко пришиты. А в кино выходит легко и красиво!

Платье не в пример его рубашке слетело быстро. Да и чему там сопротивляться. Ни застежки, ни завязки. Ничего, на бюстике отыграется…

Невозможно привыкнуть к восхищению в его глазах, когда на ней — ничего. Чем тут услаждать взор? Просто женщина. Спорт пошел впрок, но растяжки не скрыть, да и бедра далеко не предмет гордости. Не эти его… спутницы на дайвинге.

Но Вик не лжет. Его тело не лжет. Он здесь. С ней.

Стены в коридоре вслед за спальными зарядились хорошим. Много хорошего произошло при них — страсть, забота, нега и доверие.

Определенно, доверие.

* * *

— Ты мне доверяешь?

Вик задал этот вопрос в кровати. Они перебрались туда после коридорного помрачения, но детали помнились смутно. Обрывки ощущений, прикосновений, вздохов и стонов, умноженные на внутреннее напряжение, превращались в смазанное и ворованное наслаждение. Позднее сценки будут вспыхивать перед глазами в неподходящий момент, затапливая стыдом и радостью.

— Пожалуй, я сначала выслушаю твое предложение.

— Прогуляемся? Это недолго и недалеко.

— Куда? Зачем?

— Для этого мне нужно твое доверие.

Прикинув остаток времени вдвоем, Вера пришла к мысли, что ничего им больше не успеть и согласилась. Вместе они навели порядок в квартире, в которую она уже мысленно переезжала и размышляла, как впихнуться здесь со швейным добром. Вик не спрашивал, о чем ее задумчивость. Будто все понимал.

Мрачный октябрьский день, не знавший солнца, брел навстречу слякотному вечеру. Противный ветер носил влагу, из туч нет-нет да выкатывались редкие слезы. Верины чулки не были рассчитаны на променад, и она жалась к Вику, хотя это ничуть не помогало согреться.

Тротуар вдоль дома закончился, и они по набросанным плиткам двинулись к проспекту. Весь район закатали в новый асфальт, но диагональ, пересекавшая газон между домами, осталась на прежнем месте. Что жителям района благоустройство, если можно сэкономить семь минут по пути на остановку!

Треснувшие квадратики с непредсказуемой частотой выплевывали коварные фонтанчики, обдавая грязью всех и вся. Кроме ботинок Вика. Их носы оставались блестящими.

Долго гадать не пришлось — Вик вел ее к подземному пешеходному переходу. Тому самому.

Вера выпустила его руку и сделала шаг назад.

— Вик, не надо.

Слепой страх поднял со дна мутный осадок детских воспоминаний. Взрослая Вера уступила место девочке в заштопанных колготках, боявшуюся спускаться в подземный переход. Особенно если видела через дорогу, что в него свернул какой-нибудь мужчина. А чтобы случайно не встретить кого-то внизу, она ждала, чтобы все вышли. Иногда промерзала насквозь и утром наступало облегчение — болело горло и можно остаться дома.

— Вера, очнись. Это всего лишь переход. Давно отремонтированный.

Голос Виктора вернул ее в настоящее. Знакомая улица, впереди темнеет зев со ступенями.