— Деньги занеси, когда гулять пойдёшь, — и Руд-Ольф протянул Ан-Тону солидную упаковку дензнаков.

— Все отдать? — спросил тот, заметно удивившись.

— Тебе отчёт, что ли, представить, сколько и за что? — сердито ответил ему Руд-Ольф. — Отдай и всё! Она сама поймёт, за что и сколько.

— Хорошо живут мастеровые! — присвистнул Ан-Тон. — Я за месяц рабочий куда как тоньше брикет получаю. А тут за рубашонку-распашонку. И то сказать, чтобы содержать такой дворец, надо быть реальной королевой…

— Рот закрой! — гаркнул Руд-Ольф, поразив Иви настолько, что она забилась в угол сидения, став наполовину меньше. — Слишком длинный нос отрастил, что суешь его во все щели.

После этого Ан-Тон ушёл. И насколько же контрастным такому вот тёплому проявлению симпатии Ан-Тона, всего лишь коллеги по службе, выглядело отношение к ней со стороны бесчувственного жениха-мутанта. Иви ощутила себя вдруг как осиротевший ребёнок, отданный в чужие руки, настолько захотелось ей убежать из этой машины. И даже неласковая мать показалась в данный миг такой родной, единственной защитницей от стылой реальности. Руд положил упаковку рядом с собой, надорвал её и вытащил зелёную великолепную рубашку.

— Как тебе? — спросил он, — Хороша вещичка? — и для чего-то прижал рубашку к лицу. Иви всхлипнула, грудь сдавило, будто ритуал уже произошёл, и назад пути нет. Меньше всего на свете ей хотелось оказаться наедине в супружеской спальне с этим человеком. Принять его в себя как мужа? Такой ужас она точно не переживёт! И она закрыла лицо ладонями, словно бы он уже неумолимо придвигается к ней…

— Ты чего? — спросил он с лёгкой усмешкой, — молишься, что ли?

Иви очнулась. Нет, она пока что не жена, и его рубашка, как и заказанное матерью платье, безумно дорогое, изукрашенное драгоценными камушками, не те причины, чтобы заставили её пойти в Храм Надмирного Света с нелюбящим и чужеродным.

— Ты ощущаешь? — спросил он, вздрагивая тонко вырезанными ноздрями идеально прямого носа. Но никакое его внешнее совершенство не могло примирить её с надвигающимся и нежеланным событием, стать его женой.

— Этот аромат даже не знаешь, с чем сравнить… надводный утренний цветок… с едва уловимым оттенком горечи и неодолимых чар… — произнёс он таким неузнаваемым голосом, что даже Иви, взбаламученной как мелкий ручей, когда его придонный ил смешивается с водой, показалось, что она слышит музыкальный напев.

И она тоже уловила приятный тонкий аромат, растёкшийся по всему салону, сразу определив, откуда это изделие. Характерный аромат «Мечты». Очень дорогой и неодолимо притягательной «Мечты», как он и сказал. Точно также еле-еле уловимо, но достаточно, чтобы затронуть обоняние, благоухает миниатюрная как статуэтка и такая же статичная, невозможно манерная и явно ненатурально-ласковая хозяйка-модельерша из «Мечты», куда мама Лата тащила все деньги. Так что и на еде экономили. Для чего Иви и стала работать в «Зеркальном Лабиринте», осознав, что мать ей не опора уже. Ведь хорошо учится, добросовестно работать, и развлекаться с парнями к тому же, было нелегко даже для Иви, девушки с отменным здоровьем и переливающейся через края её юной души жизнерадостной и кипучей энергией.

Подъехав к стене, он тем же тоном приказа потребовал, чтобы она вышла погулять. А ему необходимо переговорить с партнёром по совместным делам. Он так и сказал: «с партнёром». Иви пошла бродить по окрестностям, раздумывая, не прогуляться ли ей по лесопарковой зоне, примыкающей к стене? А то все мужчины пялились на неё, и к привычному для неё вниманию примешивалось удивление, почему она тут расхаживает одна? Кого ожидает? У неё уже поинтересовались, не подвезти ли? Не по пути ли будет?

Беспомощно озираясь, она увидела, что Руд-Ольф общается… с модельером из «Мечты»! Это она его «партнёр по совместным делам»? Но вспомнила про рубашку. Видимо, он решил выразить благодарность за отлично выполненный заказ. Сам Руд стоял к Иви спиной, но она не могла из-за неблизкого расстояния разглядеть выражение лица хозяйки «Мечты», как очень того хотелось. Не потому, что прежде того не делала, а чтобы зафиксировать, что это за «партнёрские» отношения бывают с мужчинами у той, кто всем вокруг давала понять, что она неприкосновенна ни для кого. Она потомственная аристократка. Шея стройная, лилейная, подбородок вздёрнут, грудь стоит как у статуи, не колыхнётся, поясница выгнута, плечи расправлены, задница подтянута с предельной возможностью, дабы не возбуждать непристойных мыслей о безупречности молодой вдовы. И вот эта «потомственная аристократка» заметно суетилась, теребила своё платье, расправляя его складки, нервно дёргалась, явно стремясь куда-то убежать от собеседника, и не казалась осчастливленной похвалой своему творчеству. Обычно так себя ведут те, кого судят за какой-то нехороший поступок. Нетипичное поведение этой задаваки навело Иви на мысль, что тут что-то не то происходит…

Но додумать эту мысль ей не пришлось. Её сзади неожиданно схватил приятель, кто учил её плавать, с кем было хо-хо, отлично! купаться в озере, заниматься очень приятным, но не переходящим ни во что серьёзное, баловством. Он же помогал решать трудные задания в Академии. Она с ним училась вместе. Он выскочил из общественной машины, забыв о предстоящей поездке в столицу, так что и Иви забыла о задании Ар-Сена…

Потом Ар-Сен ей сказал, напустив на себя вид начальственного недовольства её необязательностью, — Поблагодари при случае господина Руда-Ольфа за то, что он сам доставил по нужному адресу мои документы, которые ты бросила в его машине.

Иви, пребывая в нешуточном раскаянии и страхе низшей служащей, подавленной неодолимой правотой высшего лица, кивала своей хорошенькой кудрявой головой, ожидала, что теперь-то её выгонят с работы! И не замечала, что в углах губ Ар-Сена прячется улыбка.

— А если бы документы были утеряны? — продолжал Ар-Сен, стараясь не глядеть ей в лицо, чтобы не добить уже и взглядом смертельно напуганную девчонку.

— Я отработаю штрафные санкции, — промямлила она, наконец.

— Стоило бы, — согласился Ар-Сен, — но господин Руд-Ольф, — и начальник уже не удержал улыбки, — Попросил не наказывать тебя. Так что не забудь выразить ему благодарность.

— Пойти к нему прямо сейчас? На его верхний этаж… — и сердце её уехало куда-то в область живота. Живот страдальчески забурчал.

— В смысле? — удивился Ар-Сен. — Не думаю, что стоит его отвлекать всякими пустяками. При случае скажешь спасибо. Как увидишь. Скоро опять отправлю тебя с документами в столицу, попрошу его захватить тебя. А нет, так штатный водитель из «Лабиринта» отвезёт. Курьер пока что не выздоровел. Ногу сломал.

— Я на общественном транспорте могу, — сказала Иви с готовностью. — Не стоит грузить господина Руда…

— Такие документы на общественном транспорте никто не возит, — назидательно пояснил Ар-Сен. — И чего ты Руда боишься-то? — он догадался, что она чего-то боится и решил приободрить, — Он добрый, не трусь его. Хорошеньким девушкам бояться его не стоит.

О том, что Руд предложил ей стать его избранницей, Ар-Сен не знал. И никто не знал. Руд потребовал: ничего не рассказывать ни подружкам, ни сослуживцам. Знала об этом лишь Лата, мать. Но удивительно, Иви как-то догадывалась, что он даже не знает, кто её мать и как она выглядит. Его это абсолютно не интересовало. Условие было таким, после ритуала в Храме Надмирного Света без свидетелей и прочей родни они на время уедут в тот самый пригород, в купленный дом, где и проведут «сладостные дни и насыщенные ночи». Потом он её оставит ради неотменяемой работы, а она может устраивать свой досуг, как ей и захочется. Может завести себе и домашнюю помощницу, если сочтёт такой вот образ жизни обременительным. В том числе общаться и с родственниками, пригласив тех к себе в гости, но лишь тогда, когда будет одна. Он же иногда будет навещать её при наличии свободного времени. Он так и сказал: «сладостные дни и насыщенные ночи».