– Не бойся, Одди, тебя мы не забудем!

Ворон обиженно каркнул и отвернулся. Может быть, он был прав? Может, не нужно было идти наперекор времени? Но прошлого не воротишь.

– Ты уже всё решила? Он не против?

Женя вздрогнула и подняла глаза на Агату, а затем пробормотала:

– Нет… не против. Всё хорошо.

– Будь осторожна. Если ты ошибёшься, с ним может произойти всё, что угодно. Да и с тобой тоже.

– Я понимаю.

Но понимала ли она на самом деле? Евгения напрягла все органы чувств. Этот момент был важен. Необходимо было понять, что случилось такого, что заставило Лёшу пойти на столь ужасные действия. Может быть, и не его, но больше претендентов на роль убийцы и предателя не было.

Агата закрыла глаза и покачала головой. От неё никогда ничего не ускользало.

– Знаешь… Даже если ты и врёшь, я не вижу ничего плохого.

Секунда молчания.

– Наверное, он и правда тебя любит.

Женя слабо улыбнулась. Тогда её это успокоило, ибо Агата всегда говорила правду о завтрашнем дне. Но сейчас… Всё шло наперекосяк. Пришло время снова закрыть глаза.

…теперь рядом не было никого, кроме Алексея. Точнее, того, кем он являлся раньше. Хотелось бы заплакать, но слёзы не шли – та Евгения была абсолютно счастлива.

«Уже ближе», – промелькнуло в голове.

– А ты не боишься со мной вот так вот гулять? – хитро поинтересовалась девушка, склоняя голову на бок. Парень рассмеялся, отводя взгляд от полной луны, и нежно улыбнулся:

– Не боюсь.

– И слухам не веришь?

– Не верю, конечно.

– А брат твой?

– А что брат?

– Слышала, вы с ним поругались сильно. Из-за меня?

– Вовсе нет. Просто он с ума сходит в последнее время.

– От чего же? – Женя заинтересованно подбиралась ближе, заглядывая Алексею прямо в лицо. Тёмные локоны волос волнами упали на её плечи.

– Говорит всякое. Что вы шабаши устраиваете и с Дьяволом хороводы водите, – ответил парень, пожимая плечами. Его белая рубаха в лунном свете будто бы светилась.

– Ну, это я уже слышала, – хихикнула Женя, состроив нарочито обиженную рожицу. – И всё?

– Ну… – Алексей замялся, раздумывая, стоит ли ему продолжать. – Он сам не свой ходит. Раньше постоянно срывался куда-то, а потом приходил весь в хвое и шишках, счастливый такой. А теперь смурной. Сидит дома целыми днями, а на холм ваш даже смотреть не хочет.

– Вон оно что, значит…

– Ты знала?

Женя виновато улыбнулась.

– О том, что твоего брата очаровала «страшная старуха-ведьма»? Знала, конечно. Но надо было, чтоб ты сам рассказал.

От этой новости на ушах стояло всё село. Мало того, что Алексей, видный красавец и работящий недурной парень, спутался с «колдовской девкой», так ещё и брата своего, Святослава, заразил помешательством. Только вот ситуации кардинально различались: пока младший потихоньку выстраивал свою жизнь, временами выбираясь на ночные свидания с Евгенией, и производил, в целом, сугубо положительное впечатление, то старший… Старший просто помешался.

Он увидел Софию только однажды, когда она выбиралась на рынок, и уже не смог её позабыть. Не спал, маялся, а потом всё-таки пошёл в лес в первый раз. Конечно, она его ждала. В конце концов, интерес между жителями села и ведьмами был взаимен. Только вот если для Святослава Соня стала целым миром, то для неё он стал просто подопытным зверьком, за которым интересно наблюдать и на котором можно оттачивать своё умение видеть душу насквозь.

– Он слишком погряз в мечтах, – задумчиво произнесла Женя, опуская голову на плечо Лёши.

– А я – нет? – спросил в ответ тот без тени насмешки.

– А ты так думаешь?

Наступила минутная тишина. Женя слышала, как бьётся сердце в груди у парня.

– Нет.

Лёша помолчал ещё немного и добавил, крепко обнимая девушку:

– Я буду любить тебя, чтобы ты не натворила.

– Даже после смерти?

– Особенно – после смерти.

Всё снова погрузилось во мрак, стоило Евгении закрыть глаза. Затем был яркий свет.

Девушка попыталась вдохнуть полной грудью, но тут же закашлялась. Горло нещадно засаднило из-за терпкого дыма.

– Что?.. Огонь?

Этого не могло быть. Нет, не так: этого не должно было быть.

– Не могу поверить…

Кошмар повторялся. Дом – самый близкий, самый большой, просторный и нежный к своим жителям Дом – полыхал. Яркие ковры чернели, деревянные потолки обваливались, а окна, как ни пытайся, не открывались. Женя стремглав пустилась бежать, не узнавая очертаний комнат и коридоров. Огонь перемешал лево и право, верх и низ, и найти выход не представлялось возможным.

– Помогите! Агата! Есения! Соня!.. Пожалуйста!

«Я не могла умереть».

Женя пробегает по лестнице, чуть не упав, подбирает подол истрёпанного платья и принимается искать хотя бы одну незапертую дверь. Среди всего коридора такая находится только одна. Ворваться внутрь.

Окно!

Окно…

И человек перед окном.

Женя замерла. Он повернулся лицом к ней. Сквозь тьму на девушку смотрели пронзительные зелёные глаза.

– Вы сломали мою жизнь. Ты сломала мою жизнь. Ты понимаешь, что всё это – твоя вина?

– Нет…

Незнакомец сделал шаг вперёд. Его голос с каждым словом звучал всё более яростно.

– Вы заставили меня страдать!

– Мы не…

– Вы заставили меня страдать однажды и заставляете страдать снова и снова! Ты знаешь, что я пережил? Знаешь, что видел?

– Пожалуйста…

– Как жаль, что твоя смерть не будет столь же мучительной, – словесный плевок в душу. Женя упала на колени. Судьба предопределена. Это уже случилось. – Я знаю, что ты, – незнакомец подошёл ближе и ткнул пальцем ей в лоб, – ты тоже здесь. Рано или поздно, ты поплатишься. Вы все поплатитесь.

Сырость и ладан.

Глаза Жени заслезились, и рассмотреть лицо убийцы не представлялось возможным.

– Лёша… Я…

Молчание в ответ. Но перед тем как раствориться в клубах дыма, убийца будто склоняет голову к плечу. Смеётся или недоумевает?

Женя не успела обдумать эту мысль, потому что потеряла сознание.

– …блять, несите нашатырь. Она проспит до следующего лета.

В нос ударил резкий запах, и девушка вскочила, тяжело и часто дыша. Когда глаза привыкли к свету, она увидела трёх подруг, столпившихся вокруг дивана. Они смотрели на неё со смесью испуга и облегчения.

– Мы думали, ты не очнёшься, – выдохнула Сеня.

– Ты так кричала… – Агата обеспокоенно приложила ладонь ко лбу Жени. – Что ты увидела?

– Нас выкинуло после второй сцены, – объяснила Соня, деловито закручивая пузырёк с нашатырём.

– Очнулись утром с лютой головной болью, стали искать тебя, а ты тут лежишь, спишь. Сначала думали, что просто от похмелья, но когда ты начала кричать что-то, поняли, что ты ещё не вернулась.

Женя упала обратно на диван, пытаясь успокоиться. Всё было хорошо. Она была жива – пока что. А это значило, что у неё было время на то, чтобы всё спасти.

Увиденное принесло гораздо больше вопросов, чем ответов, но теперь девушка хотя бы не сомневалась – кошмары не приходили просто так. Это и впрямь было предупреждение. Неужели она действительно сгорела? А что случилось с Домом? Как он теперь выглядит – не здесь, конечно, а по-настоящему? И почему Алексей ей лжёт?

– Только что я умерла.

После ритуала Евгению всюду преследовало жгучее чувство перманентного страха. Она спускалась в метро, боясь, что незаметная тень столкнёт её под поезд; переходила дорогу, ожидая, что какая-нибудь машина вдруг сдвинется с места и расплющит её по горячему асфальту; здоровалась со знакомыми на улице, внутренне готовясь, что кто-то из них вонзит нож ей в спину.

Опасения никогда не оправдывались. Смерть будто бы затаилась, выжидая удобного момента.

К концу недели Женя перестала выходить из дома. Заказывала доставку еды с просьбой оставить пакет на ручке двери, подолгу прислушивалась к шагам на лестничной клетке и в какой-то момент практически перестала спать, потому что кошмары никуда не пропали. Напротив, они стали ещё ярче и сумбурнее. В них смешивалось сразу несколько ситуаций из разных отрезков времени; всё начиналось с безобидных воспоминаний о каком-нибудь, например, походе в театр со своей высокопоставленной маменькой и заканчивалось револьвером, чьё холодное дуло упиралось Евгении прямо меж лопаток.