Вместо этого Разумовский пустился во все тяжкие. Задействовал Гвардию, пытался арестовать Чёрного и провести обыск на его фирме. Явно желал найти что-то такое, что заставило Государя изменить своё решение и не снимать Леонида с его должности. И Романов не отрицал, что подобное могло бы случиться, но для этого Разумовский должен был найти нечто такое, что заставило бы усомниться в верности Чёрного. Или что он занимался чем-то таким, что карается не иначе как смертью.

Да только Император сомневался, что парень замешан в чём-то подобном. А даже если и да, то вряд ли бы кто-то нашёл доказательства его незаконной деятельности. Он успешно скрывал свою личную гвардию, которая снаряжена едва ли не лучше личных телохранителей Романовых! Однако это точно нельзя было считать преступлением. Скорее стоило поинтересоваться у юноши может ли он создать нечто подобное или даже лучше для тех, кто охраняет правящий род.

Разумовский же пошёл на конфликт и обострил ситуацию до предела. Чёрный тоже показал, что не позволит кому-либо обращаться с собой как с преступником или рабом. С характером парень, он его уже демонстрировал пару раз, когда считал, что с ним поступили нечестно. И всегда добивался своего не выходя при этом за пределы доступного. С Гвардией сегодня он малость погорячился, но парня можно было понять. Этим-то он и приводил Императора в восторг. Побольше бы таких людей в Империи!

В любом случае Леонид сам перечеркнул собственное будущее. Теперь он окажется в глубокой опале, вероятно придётся даже устроить показательный суд, где его признают виновным в превышении полномочий. Посидит под домашним арестом пару лет, может поумнеет. А если и нет… Путь на высокие государственные должности ему в любом случае уже заказан.

— Глеб, пора закрывать эту историю. Леонида арестовать, на свободе он может ещё набедокурить. Сам лети прямо сейчас в Сургут, побеседуй с Чёрным, пускай освободит гвардейцев.

— Он на это не пойдёт даже если арестуем Разумовского. Без выполнения своих требований он будет упираться до последнего, я в этом уверен.

— Вот и скажешь ему, что через два дня я лично прилечу в Сургут, вероятно далеко не один. Всё равно мне надо там показаться, сказать пару торжественных речей, наградить героев. Вот и с Чёрным побеседуем, да наградить его не забуду. Уверен, что благодаря этому он всё же отпустит гвардейцев по твоей просьбе.

— Будет сделано, Государь.

Что ж, вот наконец-то Романов познакомится и всерьёз поговорит с парнем. Их беседа должна была состояться в иных условиях и уж точно без негативного фона в виде последних событий, но Императора это не особо заботило. Уж кто-кто, а правитель империи давно привык к тому, что планы зачастую приходиться менять прямо на ходу и редко всё идёт так как задумано.

Осталось только подумать кого взять с собой в Сургут. Определённо с ним поедет Императрица, как же иначе? А вот брать наследника или кого-нибудь из своих внучек, которые ещё не имеют женихов, он не будет. Во-первых, надо кого-то оставить в столице заниматься делами. Во-вторых, Чёрный может подумать, что на него пытаются надавить авторитетом правящей семьи или намекают на женитьбу на одной из Романовых. Парень, конечно, уникум и княжеских кровей, но брать его в свой род или отдавать за него одну из внучек он точно не будет. Этот трюк лучше провернуть с кем-нибудь из второго поколения будущего знатного рода Чёрных.

Надо думать. И думать очень хорошо…

После того как мои люди столкнулись с бойцами Гвардии и мы их всех повязали, да заперли в подвале, можно было ожидать серьёзных последствий наших действий. Но их не было. Государство словно решило взять небольшую паузу и оставить меня в покое.

И разобраться с теми, кто сеет смуту и создаёт проблемы. Разумовского, который пытался скрыться из Сургута после своего эпичного провала с моим арестом, взяли под стражу агенты Бюро. Пожалуй, это достаточно наглядно показывает чью сторону в этом конфликте заняли Романовы и их слуги. Но я со своей стороны должен идти до конца и поэтому даже видя, что Император на моей стороне, на попятную не пойду. Либо идёшь до конца, либо тебя посчитают слабым и тогда жди проблем.

А на утро следующего дня прибыл Багратионов.

— Выглядите уставшим и не выспавшимся, — сказал я, когда мы устроились в моём кабинете.

— Всё благодаря тебе, Чёрный, — криво улыбнулся мужчина. — Устроил тут понимаешь ли разборки с Имперской Гвардией…

— Вы лучше меня знаете, что всё это я устроил не по собственной воле. Очень меня задело, что вместо слов благодарности меня решили посадить на цепь. И это после того, что я уже сделал для страны.

— Я тебе это уже говорил и повторю снова: всё это личная инициатива Разумовского. К тебе может и появилась пара вопросов, но не более того.

Так и хотелось сказать, что если Леонид Разумовский добился бы определённых успехов, то всё спустили бы ему с рук. Но ладно, обострять ситуацию не будем. И так непонятно чем конкретно может закончится эта история, не нужно создавать для себя проблем в будущем.

— Хорошо, допустим. А чего вы хотите сейчас?

— Меня послали разобраться с бойцами Гвардии, которых ты… пленил. Они хотя бы в порядке?

— Здоровы, сыты, сидят в относительном комфорте, — ответил я. — У нескольких имеются синяки, но не более того. Однако сразу хочу сказать — освобождать я их не буду до выполнения всех высказанных мною условиях.

— Александр, ты же должен понимать, что вся эта ситуация ну никоим образом не играет нам на пользу. Ты же держишь в плену людей, что находятся на государственной службе!

— Понимаю. Однако идти на уступки всё равно не собираюсь. Государство в принципе не должно было допустить, чтобы Разумовский послал бойцов Гвардии арестовать меня и попытаться выкрасть мои разработки. Что было бы получи он секретные данные «Ланселота» или сделай что-то со мной? Можете поставить на кон слово своего рода, что я не пострадал бы, а у моей фирмы не было бы проблем с рассекречиванием ценной информации?

— Не могу, — устало признался Глеб. — Но прошу всё же войти в положение. Мы и так пошли тебе на встречу арестовав Разумовского и признав его приказы преступными. Тебя ни в чём не обвиняют. К тому же, Государь прибудет в город через пару дней и пока будут идти различные официальные мероприятия он уделит тебе время для личной беседы тет-а-тет.

Я собирался вновь отказать пока не услышал про приезд Императора. Вот значит как. Ну в целом понятно: Государь желает приехать на место, где отбили внезапный прорыв, наградить героев, восхвалить храбрость защитников города и ещё много чего сделать, а заодно и со мной поболтать. Я же ведь тоже отличился в ходе сражения за Сургут, так что моя с ним личная беседа не будет выглядеть как прогиб власти передо мной.

Однако всё пройдёт хорошо только в том случае если я отпущу гвардейцев. Тогда все скажут, что Багратионов уладил ситуацию и беседу с Императором будут рассматривать под другим углом. Стоит ли мне всё же пойти на уступки? Государь продемонстрировал, что готов сделать мне поблажку, так что и я должен показать, что ценю его внимание.

— Хорошо, можете забирать бойцов Гвардии, — сказал я.

— Очень рад, что ты пошёл на встречу. Не хотелось бы, чтобы твоя беседа с Государём была омрачена тем фактом, что ты держишь верных сыновей государства под арестом.

— Тем более замечательно, что меня, как человека, обеспечившего победу в битве за Сургут, не посадили в тюрьму, где нам бы с Государём пришлось встретиться, — не остался я в долгу. — Думаю, журналисты были бы в восторге, вы так не думаете?

Багратионов мне ничего не ответил. Странно, а ведь такая интересная тема для разговора была!

В итоге глава Бюро забрал бойцов Гвардии и смылся с ними в закат. Я избавился от нахлебников и был доволен. Скоро ещё и Император прилетит в Сургут, обсудим наши дела и будущее. В целом, после внезапного обострения, ситуация начала налаживаться.