— Только не говорите не кому, что я вам это сказал, скажут стукач. — доктор воровато выглянул из –за машины и побежал в сторону здания подстанции, а я поехал сдавать хозяину видеомагнитофон –хотелось побыстрее избавиться от дорого аппарата, пока там ничего не сломалось.

В РОВД я попал через полтора часа. Проходя мимо аквариума дежурной части заметил, что помощник дежурного оформляет знакомого мне мужика.

— Здорово. — я поздоровался с помдежем: — этого к тебе за что доставили?

— Привет. У ИВС на какого-то жулика напал, когда его следователь оттуда выпускала. А что, знаешь его?

— Знаю. Давай я его заберу, пообщаюсь.

— Забирай — помощник с облегчением подтолкнул мужчину в мою сторону.

— Здравствуйте. — я протянул мужчине руку, когда за нами захлопнулась дверь моего кабинета: — Рассказывайте, что у вас случилось. Чаю, кстати, хотите?

— Нет, спасибо. — Петр Иванович Коваленко устало опустился на стул: — Ничего не хочу. Извините, подвел я вас, не сдержался.

Петр Иванович, геолог или нефтеразведчик, я в них плохо разбираюсь, по окончанию сезона приехал в Город. В начале декабря его горячо любимая мама, что жила на территории Дорожного района, попросила у сына пять тысяч рублей на покупку, выпускаемого на оборонном предприятии в закрытом городе «Красноярск-девятнадцать», спец препарата «Золотой корень», сделанного из первого отжима, добываемого на необозримых просторах Дальневосточной тайги, таинственного растения — женьшеня. А через пару дней сын обнаружил в незапертой квартире тело матери и полное отсутствие денег.

Каюсь, я слил безутешному сыну — здоровому мужику, под два метра ростом, что подозреваемого в убийстве его мамы выпускают под подписку о обязательстве являться по первому вызову следователя, так как хотелось сбить спесь с ушлого фельдшера, который, как мне представлялось, уже торжествовал победу.

— А она сучка, еще улыбается этому ублюжку… Ну я и не выдержал.

— Петр Иванович, следователь тут ни в чем не виновата. Ей прокурор не дал свою санкцию на арест этого душегуба. Вы думаете ей приятно выпускать его, а потом волноваться — явиться он по повестке или сбежит куда ни будь. Она бы с удовольствием его в тюрьму запихнула, чтобы он всегда был под рукой. Но раз вышло то, что вышло, она и улыбается ему, чтобы он не сбежал куда-нибудь. Надеюсь следователь не пострадала?

— Да вроде бы нет…А когда с этим, как его…а, Прониным, сцепился, она вроде бы сунулась, но сразу отскочила. Ну а потом водитель милицейский на меня навалился, я сразу дергаться перестал, а этот упырь вырвался и куда то убежал.

— Понятно. Ладно, пойдем те в дежурку, а я поеду Пронина ловить…

— Так его же выпустили!

— Ну выпустили и выпустили, надо делать, чтобы снова закрыли. Вы на вопросы отвечайте, что сильно переживаете, так как мать для вас единственный родной человек, и поэтому не осознавали, что делаете, когда увидели, что следователь любезно разговаривает с человеком, виновным в смерти вашей мамы. Ну и придумайте, куда и откуда вы могли езжать в это время мимо ИВС. Скажете, что обратили внимание на милицейскую машину в ворот, а потом узнали следователя в лицо. Остановились, чтобы спросить, какие подвижки по уголовному делу, а потом увидели Пронина на свободе, вот вас и накрыло, больше ничего не помните. Очнулись, когда вас водитель дежурки сзади схватил, после чего сразу прекратили сопротивляться и поехали в отдел. И не переживайте, все будет нормально.

— Нормально уже не будет, маму не вернешь. — Геолог мрачно скрипнул зубами.

— Согласен, но за ее смерть мы отомстить можем. Все, я полетел. Про меня только не проболтайтесь, а то меня, как минимум, уволят.

Студента и Кадета, довольных, как обожравшихся сметаной котов, я встретил на выходе из РОВД.

— Вы где были?

— Мы это…— оперуполномоченные растерянно переглянулись.

— Жрали что-л.? — чем-то казенно-столовским от парней ненавязчиво пахло.

— Ну мы это… кушать очень сильно захотели.

— ладно, поехали со мной, по дороге объясню куда движемся.

Ехать было недалеко, на самый краешек соседнего района. Две трехэтажки, когда-то выкрашенные в зеленый цвет, стояли жалким островком между больших складов масложирзавода и корпусами архитектуры прошлого верха, мясокомбината, при рождении бывшего сухарным заводом, сушившим ржаные сухари для Российской императорской армии.

За углом одного из домов, как знак беды, торчала бело-красная корма кареты «скорой помощи» на базе рижского «РАФика».

Я припарковал свою ниву радом с машиной спецслужбы.

— Так, бойцы. Дома небольшие, обойдете быстро. Ищете, в какую квартиру или приходил, или жил Михаил Пронин. — я сунул Студенту и Кадету небольшие фотокарточки фигуранта, сделанные по моей просьбе экспертами нашего ЭКО: — Если установите квартиру, туда самим не лезть, сначала зовите меня. Все поняли? Давайте, вперед, а я тут похожу, вдруг, кто-то из окошек сиганет.

Минут через пять наступила кульминация — с грохотом ударила в стенку распахнувшаяся во всю ширь входная дверь ближайшего подъезда, оттуда выскочил какой-то мужик, что захлопнув дверь и навалившись на нее немаленьким телом, попытался подпереть ее какой-то железякой. Как видимо добившись успеха, мужчина бросился в мою сторону, на бегу что-то выискивая в карманах синей куртки. Отчаянье на лице мужика сменилось облегчением, он пробежал еще пару шагов, держа в руках пару ключиков на металлическом колечке, с каким-то витым брелоком, что-то типа красной креветки. Пробежав еще пару шагов мужик остановился — он увидел меня, недоуменно рассматривающего его.

— Здравствуйте еще раз. — я сделал шаг назад перекрывая человеку дорогу к водительской двери бело-красного «РАФика» с надписью на латыни «Аmbulance» — привет совку от рвущейся к независимости Риги: — К кому-то на вызов приехали?— З-д-р-а-ь-те— выдавил водитель, а это был водитель с подстанции «скорой помощи», что больше всех орал, что видео из квартиры пенсионера от торговли не доказывает вины Пронина: — Э-э… меня доктор кое-что послал принести. Отойдите, пожалуйста, от дверцы, а то я вас замараю. В это время дверь подъезда вновь распахнулась и оттуда выбежали Доцент и Студент.— Шеф, держи козла!

Моя гвардия, проскальзывая на льду, бросилась в нашу сторону.

— Это они про вас, уважаемый?

Мужик, скорчив плаксивое выражение лица, бросился на меня, но в последний момент остановился, видно понял, что не успеет.

Мои гвардейцы, наконец, добежали, и повисли на плечах крепкого водителя, как мелкие шавки в медведе.

— Ну и какого хрена?

— Да я не для себя, я для коллектива хотел, для всех! Пропадут же деньги. — мужик наклонил голову и его плечи мелко задрожали.

Водитель подстанции скорой помощи «центральная» с десятилетним стажем, шофер первого класса, Волобуев Алексей Михайлович, парень был очень крученным. После сегодняшней лекции, он решил взять возврат денег, неправедно полученных Прониным Мишей, в свои руки. Адрес Миши он узнал случайно, как-то раз, за рубль, подбросив сюда фельдшера и даже подсобив поднять в квартиру на втором этаже два тяжелых ящика. Как сказал Панов внутри были консервы. Машина Волобуева была запланирована на ремонт, поэтому водитель решил заехать сюда, прежде чем гнать аппарат на ремонтную базу.

Дальше моя версия последующих событий серьезно расходилась с рассказом кающегося и хныкающего в салоне санитарного «Рафика» Алексея Михайловича.

По словам бьющего себя в грудь Волобуева, прихваченной с собой монтировкой он подцепил и отжал входную дверь в квартире, куда привозил с вещами Пронина, и проник он туда исключительно с благородной целью спасти принадлежащие членам родного трудового коллектива денежные средства, оправдывая свой поступок тем, что деньги из квартиры с одинаковым успехом могли «тиснуть», как Панов, так и менты, которые рано или поздно, вышли бы на это лежбище душегуба.