Нинель Павловна, перевела дыхание, отпила из чашки давно остывший чай и брезгливо сморщилась.
— Вчера дед из ваших понятых звонил, сказал, что к ним домой какой-то тип приходил, сказал, что адвокат, хочет поговорить о их показаниях. Но дедуля дверь перед носом мужика закрыл и общаться не стал, зато следователю орал в трубку, что стоило только милиции один помочь, как его адрес всяким жуликам стал известен. Кто адрес свидетеля разболтал?
Молчание было ей ответом. Понимающе покивав головой, начальник «следаков» закончила свою, безрадостную для нас речь:
— Поэтому, думаю, что завтра прокурор постановление на арест гражданина Пронина не подпишет, значит ваш жулик уйдет на подписку о невыезде, после чего можно считать, что дело потеряет всякую судебную перспективу В общем всё очень грустно? Есть кому что сказать?
Начальники все почему ты уставились на меня. А у меня пока был только один вариант следующего хода, вернее два, но про второй я здесь говорить не буду, ибо не поймут. Вернее, в душе поймут, но только в душе.
— У меня вопрос — скажите, случится ли что-нибудь непоправимое, если мы чуть-чуть приоткроем тайну следствия.Я не любитель публичных выступлениях, особенно, когда публика настроена к тебе враждебно. Сказать, что перед мной было море голов, теряющееся в глубине зала, я тоже не могу, но человек восемьдесят, в основном злых и сердитых, медработников в восьми часам утра в актовый зал подстанции «скорой помощи» откуда-то набежало. Времени мне на все про все главный врач дал всего десять минут, потому я не стал тянуть кота за подробности.
— Здравствуйте, товарищи. Разрешите представиться — оперуполномоченный уголовного розыска Дорожного РОВД младший лейтенант Громов…
Слава Богу, до хита Аллегровой ещё два года, иначе, как мне кажется половина зала бы затянула: «Младший лейтенант, мальчик молодой…»
— А что, кого-то посерьезнее к нам прислать слабо было?! — с задних рядов выкрикнул кто-то: — Какого-то сопляка прислали…
— Я пришел к вам, как сотрудник, оказывающий оперативное сопровождение по уголовному делу по факту…
— Ты хорош нам на своем «птичьем» языке говорить! Ты скажи, за что парню жизнь испортили — судя по всему, в дело вступил водитель одного из автомобиля «скорой», пролетарий от баранки, что, считая себя солью земли Русской, на все имеет свое мнение.
— Товарищи, я очень вас всех уважаю за ваш тяжелый, но такой нужный труд. — немного «лизнуть» представителям реально уважаемой мной профессии, мне не трудно, а им приятно: — Давайте сейчас посмотрим коротенькое кино, а потом я отвечу на все ваши вопросы, кроме тех, на которые отвечать не имею права.
Все-таки не зря я вчера выпрашивал у знакомого на сутки, под самое честное слово, наш, от отечественного производителя, видеомагнитофон «ВМ-12», с его дурацкой системой загрузки кассет через «крышу», и сделал еще две копии видеозаписи. Фильм о приключениях своего молодого коллеги в квартире какого-то пожилого мужика, доктора смотрели в полном молчании, даже на далекий крик диспетчера, отправляющего какую-то бригаду на вызов, медработники отреагировали не сразу. Когда пленка кончилась, в актовом зале подстанции «скорой помощи» поднялся страшный гвалт, мнения, присутствующих кардинально разделились. Давешний водитель, вскочив в свой немаленький рост, гаркнул, перекрывая общий шум:
— Это ничего не доказывает!
Я шагнул вперед и встал перед бушующими радами, подняв верх руки. Уто-то обратил на меня внимание, стал пихать соседа, стало значительно тише, на, как обычно бывает среди советской интеллигенции, в задних рядах кто-то не мог никак успокоится, в бесплотной попытке переубедить соседа.
— Что значит, что это ничего не доказывает?
-Э-э-э… — водитель был явно смущен всеобщим вниманием: — не доказывает, что он что-то совершил. Вы могли что угодно записать, вам человека посадить…
— Стоп. Не будем сейчас про политику. Кто ни будь, кто разбирается в кино — искусстве поднимитесь и скажите всем, видите ли вы следы вырезанных кусков пленки, склеек, может быть со звуком что-то не в порядке, и вместо голоса вашего сотрудника угрожает хозяину квартиры, требует денег какой-то посторонний голос. Ну скажите, кто в видео разбирается и в кино, есть какие-то признаки подделки пленки.
Очевидно, что специалистами в области киноискусства и видеосъемки считало себя немалое количество докторов, во всяком случае с десяток человек высказалось, что разрывов, склеек или других признаков чего-то подобного они не обнаружили.
— Доктор Хоменко здесь присутствует? — я обвел взглядом зал в поисках врача, обычно выезжавшего старшим в бригаде, членом которого был Миша Пронин.
В середине зала встал невысокий мужчина, настороженно глядящий на меня.
— Скажите Павел Константинович, Пронин часто возвращался в квартиры, где вы только что были, под предлогом, что он что-то оставил.
— Ну да, было такое частенько. Я его даже ругал, что он такой растеряша.
— И еще скажите, не заметили ли вы, что Пронин обычно возвращался в квартиры побогаче, где обстановка посолиднее и хозяин — одинокий пенсионер.
На этот раз врач думал гораздо продолжительней.
— Пожалуй, вы правы, было такое.
— Ну и чего вы тут бузите? Сложно примириться с мыслью, что в ваши ряды затесался такой моральный урод? Простите за каламбур, но в семье не без урода. Человек просто очень любит деньги, и ради них он готов перетупить хоть через что…Поэтому дорогие товарищи, не мешайте милиции работать и ловить убийцы, я не оговорился, Пронин по моему мнению — именно убийца.
— Скажите пожалуйста! — со второго ряда вскочил какой-то худощавый и растрепанный парень: — а насчет денег? Как мне с Пронина Михаила деньги получить? А то он у меня занял, а сейчас ведь он у вас…
-И много денег Пронин у вас одолжил?
-Пятнадцать рублей…
И тут народ взволновался. Оказалось, что Миша Пронин, с тщательностью пылесоса, одалживался почти у всех, с кем был знаком. А знаком он был со многими — парень был вполне общительный и харизматичный. В итоге оказалось, что фельдшер назанимал у кого мог три тысячи рублей, с обязательством рассчитаться в течении месяца.
— Кто-то из вас еще считает, что Миша Пронин собирается возвращать долги?
Судя по реакции зала, в Мишу продолжали верить тишь те, кто денег ему не давал. Особенно громко возмущался давешний водитель, похоже, взятые в долг Прониным, двадцать пять рублей были мужчине особенно дороги.
— И тут товарищи мы можем помочь друг другу. По месту прописки ваш, надеюсь, уже бывший, коллега, не проживал и не бывал. Там при обыске обнаружен лишь старый чемодан с парой несвежего белья. Но где-то же он жил. Скорее всего там и лежат ваши деньги. Поэтому прошу, если кто-то знает, где фактически жил Пронин, скажите мне. На этом у меня все, если у вас нет вопросов.
— А как деньги будете возвращать, если найдете? — раздался крик из глубины кучковавшихся на выходе из актового зала людей.
— Будем разбираться. В первую очередь деньги конечно вернут тому, у кого есть расписка…
Судя по грустным лицам, расписок особ не было.
— Ну а во-вторых если Пронин даст показания, что эти деньги он у вас занял, то тоже особых проблем не будет.
Пока я сматывал шнуры и упаковывал видеомагнитофон в чемодан, народ рассосался. Надеюсь, после сегодняшнего мероприятия вопросов со стороны медицинского начальства и других забастовок медицинского персонала больше не будет.
Когда я подходил к своей машине, меня окликнули:
— Милиционер!
Я обернулся — ко мне спешил парень лет тридцати, в накинутой на плечи синей курткой, что выдавали персоналу «скорой» в качестве форменной.
— Я сказать хотел…мы однажды на вызов ехали и увидели Мишку, поддатого чуть –чуть, ну и подвезли его, он показал. Там два дома стоят на отшибе, на улице Седловой, рядом с мясокомбинатом. Вот там мы его высадили, он сказал, что в гости идет, но время было уже часов десять вечера…
— Понятно. Спасибо вам большое, я думаю, что вы нам очень помогли.
