— А первый букет ты тоже выбросила?

Я вспомнила цветы, которые когда-то ждали меня в общежитии, и как мы с Леркой гадали от кого- же они могли быть.

Я не ответила на его вопрос и все еще не поворачивалась к нему лицом.

— Где моя одежда? Я не могу ходить в универ в футболке!

— Выбросил, — тихо сказал Алекс.

Я все же повернула голову и уставилась на него большими возмущенными глазами.

— Психанул… — он рассеяно улыбнулся, как нашкодивший ребенок.

Сегодня лицо и голос Алекса казались мягче, его глаза снова были зелеными и если бы я не была уверенна, что у этого человека нет души, я могла подумать, что он раскаивается.

— Закажи себе что-нибудь, я оплачу, — сказал он.

— Не надо! — надуто цокнула я, и гордо отвернулась.

— Ну, прости! — взволнованно произнес Огнарев и я не поверила своим ушам.

Он подошел к дивану и плавно на него опустился, заглядывая мне в лицо. Я по-прежнему смотрела в стену, хмуря брови и избегая его взгляда.

— Я перегнул, — тихо сказал он, — прости меня…

— Прости меня? — я не выдержала и яростно зашипела, резко развернулась, прожигая глазами дыру в его голове, — Ты думаешь, это так работает? Сначала ты унижаешь меня самым грязным способом, вытираешь об меня ноги, глумишься, угрожаешь, выставляешь меня на посмешище, а потом говоришь: «прости меня»?

Алекс терпеливо ждал пока я выговорюсь и стоически принимал мои гневные выпады. Хотя я знала, что с ним никогда нельзя быть уверенной в том, что будет дальше. Иногда он пропускал мои удары и давал мне возможность, думать, что между нами равная схватка, а не нападение, но порой, после случайного слова ему сносило голову, и он одним своим видом превращал меня в испуганную жертву.

— Знаешь ли, это извинение мне много стоило, — обижено сказал Огнарев.

— Ах, какой бедненький! — грозно всхлипнула я, — какой ужасный выдался день! Пришлось извиниться за то, что натворил!

— Пожалеешь меня?

Алекс хитро прищурил глаза и расплылся в теплой улыбке. Мне хотелось расцарапать его наглую, довольную физиономию, но я только злобно на него скосилась и надула губы.

— Мир? — Огнарев протянул мне мизинец и ласково на меня посмотрел.

От возмущения мне хотелось кричать! Неужели он правда думает, что я сделаю вид, что ничего страшного не произошло? Я закипала все сильней и сильней, но знала, что он разрешает мне выеживаться только до поры до времени, поэтому я просто прикусила язык, и, в целях собственной безопастности, спокойно ему сказала:

— Алекс, давай договоримся не разговаривать друг с другом. Можешь обращаться ко мне только по делу? Ты раздражаешь меня, а я раздражаю тебя…

— Ты меня не раздражаешь, — Огнарев перебил меня.

— Не важно! Никаких примирительных цветов, светских бесед! Просто, когда ты придумаешь свою очередную гадость, дай знать!

Он вздохнул, а я насупилась. Меня посетил страх, что сейчас он снова психанет и заставит пожалеть о своих словах. Но я не могла по- другому, меня выворачивало от ненависти к нему! Я хотела придушить его голыми руками!

Воспоминания о прошлом вечере один за одним всплывали в голове и рвали меня на части, отзываясь тупой болью в сердце. Я сникла и на какое-то ушла в себя, пока Огнарев сидел рядом. Но самая паршивая вещь, о которой я думала с самого утра, никак не давала мне покоя. Больше всего я жалела, не о том, как он со мной поступил, а о том, что где-то очень глубоко в душе, мне хотелось, чтобы он все исправил.

В дверь снова позвонили, но на этот раз я не дергалась. Алекс пошел открывать, а я так и осталась сидеть на диване. Через минуту он вернулся в комнату с еще одним большим букетом цветов. Я надменно закатила глаза.

— Только не говори, что ты думаешь, что от этого я растаю? — ехидно хмыкнула я.

— А это не от меня, — недовольно сказал блондин.

Поклонившись, он протянул мне цветы, и как только они оказались в моих руках, он выдернул из них открытку и прыгнул на соседнее кресло. Огнарев насмешливо забегал глазами по записке, всем своим видом изображая отвращение.

— Что там? — напряженно спросила я.

— Фигня какая-то, — брякнул Алекс и засунул открытку в карман.

— Давай сюда! — я требовательно протянула ладонь вперед, но Огнарев не шелохнулся.

— Алекс!

— Немедленно отдай!

Блондин полностью меня игнорировал, он взял с кофейного столика джойстик от приставки и уселся играть в футбол.

— Ладно! — хмыкнула я, встала с дивана и пошла в сторону кухни, — у тебя есть ваза?

— Естественно! — иронично сказал Алекс, — мне же постоянно дарят цветы! Твой кавалер немного туповат, мог бы догадаться, что тебе будет некуда их поставить.

Я презрительно на него взглянула, взяла из кухонного шкафа большую кастрюлю, наполнила ее холодной водой и отправила туда букет. Меня страшно терзало любопытство по поводу таинственной записки. Скорее всего, Алекс блефует, ведь никто не знает, что я здесь живу. Да и цветы мне мог подарить только Комов, но не думаю, что он осознал свои ошибки и решил активизироваться.

Я подошла к Огнареву и встала прямо напротив, заслоняя ему экран телевизора.

— Дай мне открытку! — уверенно скомандовала я, протягивая руку.

— Там ничего интересного.

— Я жду!

— Возьми сама, если очень хочется, — Алекс указал глазами на передний карман джинс.

— Отдай! — злилась я.

Я не выдержала, наклонилась и с усилием ткнула пальцем ему под ребра, Огнарев мгновенной сложился пополам, но это был обманный маневр, чтобы отвлечь мое внимание Он схватил мои ноги выше колен и потянул на себя, я ударила его по спине и затарабанила по ней руками, затем он резко дернулся, подхватил меня одной рукой за талию, встал с кресла, и я повисла на нем в воздухе. Я пыталась освободиться, но Алекс стискивал меня железной хваткой и напористо двигался вперед, пока моя спина не уперлась в стену. Он плотно прижимался ко мне и коварно скалился, я смотрела на него огромными от негодования глазами и не могла пошевелиться. Одной рукой Огнарев придерживал мою согнутую ногу, а второй перехватил обе мои руки и завел их вверх над моей головой. Я тяжело дышала и никак не могла оторвать глаз от его дьявольского взгляда.

Моя растерянная, молчаливая пауза затягивалась и я еще раз попыталась вырваться и отодвинуть его от себя, но вместо этого нелепо всхлипнула.

— Немедленно отпусти меня! — пискнула я.

— Тогда ты упадешь, — с насмешкой сказал Алекс.

— Поставь меня на землю!

— А вдруг ты снова решишь на меня броситься? — лукаво спросил он.

— Тогда снова напишешь на меня заявление в полицию!

Я обиженно хмурила брови и пыталась брыкаться, но Огнарев только сильней прижимал меня к стене. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке и жутко смущалась. Моя футболка так высоко задралась, что происходящее безобразие выглядела еще более неловко.

— Убери… от меня…свои грязные… руки, — я гневно чеканила каждое слово.

— Как скажешь, — невозмутима сказал Алекс и аккуратно опустил меня на пол.

Как ни в чем не бывало, он вернулся на кресло, взял руки джойстик и продолжил играть. Я натянула футболку пониже и залилась краской.

— Кстати, — иронично улыбнулся Огнарев, — если ты не уверена в своих силах, в драку лучше не лезть, тем более первой.

Я скривила лицо, передразнивая блондина, подошла к кухонному столу и вдохнула свежий и нежный аромат цветов от неизвестного отправителя.

— Держи, — Алекс протянул руку в мою сторону, между большим и безымянным пальцем была зажата украденная открытка.

Интересно, он отдаст мне ее так просто или снова дразнит меня и как только я подойду, будет играть со мной в «собачку»?

— Господин Марк Ридигер желает вам не унывать и почаще улыбаться, ведь он уверен, что улыбка у вас очень красивая, — кривлялся Огнарев.

Я ошарашено взяла записку в руки и выпучив глаза, часто заморгала. Честно говоря, у меня немного отвисла челюсть и на какое-то время я зависла, пытаясь переварить информацию. Я несколько раз перечитывала написаное и не верила своим глазам. Алекс воспроизвел содержимое открытки слово в слово, только в конце еще была фраза: «если захочешь с кем-то поговорить, вот мой номер».