Череда нескончаемых диалогов смешивалась в одно целое. Ученики вытекали из душных кабинетов и разбредались в разные стороны. Алисия плавно обходила группы подростков, двигаясь по светлым коридорам и стараясь ни с кем не сталкиваться. Она не понимала людей, которые добровольно оставались в школе ещё на пару часов внеклассных занятий или же посещали кружки. Ей хотелось поскорее оказаться дома подальше от будничной суеты.

Солнце слепило глаза. Весна набирала силы. Тёплый ветер разносил по воздуху запах сырости от недавно прошедшего дождя. Дети прыгали в лужах, грязь разлеталась по сторонам. Алисия была уверена, что дома им достанется за испорченную одежду.

Торговая улица ожила. Звоны дверных колокольчиков разносились по округе вместе с голосами приветливых торговцев. Алисия не любила шума, но идти тихими дворами слишком долго, а потому она просто абстрагировалась от мира вокруг, слушая лишь стук собственных каблуков о тротуар. В её голове был лишь один вопрос:

И что делать дальше?       

После ярмарки она чувствовала себя потерянной. Ей хотелось заработать немного денег, чтобы убедиться в том, что она сможет существовать во взрослой жизни. У неё это получилось. Только вот теперь она осталась без цели и стояла в пустоте, не зная, в какую сторону сделать шаг.

Алисия попыталась прогнать лишние мысли, рассматривая разноцветные здания. Вывески магазинчиков тянулись по всем первым этажам. Каждая вывеска в своём неповторимом стиле в итоге фасад здания превращался в несуразный холст, теряя опрятность. Люди бесчисленными потоками тянулись вдоль бутиков, их разговоры создавали единый поток непрерывного шума.

Торговый район перешёл в тихие спальные улочки. Здесь практически не было детских площадок, лишь клумбы с цветами и лавочки. Даже парковки находились где-то далеко.

– Алисия, – прозвучал знакомый спокойный голос.

– Ретта? – не веря своим ушам, она сфокусировала взгляд на вчерашней знакомой, что стояла у её дома. Маленькая надежда затеплилась в сердце. Алисия отдёрнула себя от излишней радости, прогоняя следы незваной улыбки.

– Это ведь ты потеряла? – Ретта протянула ей небольшой пенал. – Я нашла его, когда возвращалась домой. Он лежал на той дороге, по которой мы шли. Я видела его среди твоих вещей.

– Да. Спасибо, – Алисия никогда не была растяпой, но сейчас она была рада, что не смогла уследить за всеми вещами. – Ты, наверное, долго ждала меня здесь.

– Совсем нет, я только подошла, – заверила Ретта, тихо смеясь. – Предположила, что ты будешь здесь примерно в это время. Вот и угадала. Главное, что пропажа найдена. А сейчас я пойду, у меня ещё есть дела.

– Постой, – слово сорвалось резко, гораздо быстрее, чем Алисия успела подумать о последствиях.

– Что-то не так?

– Может, прогуляемся? – воздух потихоньку выходил из лёгких, а сделать следующий вдох не получалось.

Она точно подойдёт. Проблем не будет. Успокойся, Алисия, – внутренне молила она, стараясь вернуть нейтрально выражение лица.

– Ох, я занята, но вечером могу прийти. Как зайдёт солнце. Договорились?

– Хорошо. Буду ждать.

– Вот и славно. Хорошего тебе дня, Алисия, – Ретта улыбнулась на прощание и развернулась на каблуках, направляясь в сторону центра. Её походка была плавной, словно она парила в небе, а не шла по твёрдой земле. Длинная юбка едва обнажала лодыжки. Хрупкий силуэт в красно-чёрных тканях удалялся, но всё ещё оставался различим среди невзрачных прохожих.

Она точно подойдёт для меня, – нотки надежды не угасали, а разгорались более ярким пламенем.

Алисия глубоко вздохнула, направляясь домой. Её начинало трясти, руки сильно вспотели, стоило ей пересечь порог квартиры, как тревога усилилась.

– Алисия!

– Да, мама? – она застыла в коридоре, успев только разуться. Женщина вышла ей на встречу, оглянув её с ног до головы, хмыкая.

Мать Алисии полностью соответствовала своему имени. Лилиан была грациозна, красива и нежна, словно белая лилия в облике человека. Алисия не похожа на неё, ровная противоположность. Гадкий утёнок, родившейся у белого лебедя. Она всеми силами старалась соответствовать образу своей матери и у неё получалось. Сейчас они действительно выглядели как мать и дочь. Обе светловолосые и голубоглазые.

– Я собираюсь сходить вместе с тобой в ресторан. Собирайся, – тон, который не терпел возражений. Никаких вопросов или просьб, только прямые указания.

– Хорошо. Я переоденусь во что-то более подобающее.

– У тебя полчаса на сборы.

Алисия прошла в комнату. Окно было открыто настежь и ветер гулял по маленькому помещению. Кругом были разбросаны листы бумаги. Они лежали на полу, на кровати, на тумбочке, на полках. Алисия закрыла окно, оглядывая хаос, что царил вокруг. Беспорядок не сулил ничего хорошего. Она опустилась на колени, торопливо собирая бумагу.

Кто оставил окно открытым? Неужели мама заходила в комнату? Алисия не планировала это выяснять, её это не касалось.

Бесчисленные наброски, палитры цветов, перечёркнутые рисунки. Алисия никогда не задумывалась над тем, что за многие годы у неё накопилось столько макулатуры. Стоило бы выбросить лишнее. Среди хаоса, она заметила странную работу, которую не помнила. Пожелтевший и перемятый лист с размытым наброском портрета. Сейчас сложно понять, кто конкретно на нём изображён, но одно можно было сказать точно, этому листочку уже много-много лет, и он явно когда-то сильно промок.

Алисия ведь никогда не рисовала людей, разве что в детстве.

Плавные черты округлого лица, тонкие губы и шея, замазанные щеки и скулы. Уши выглядели странно, словно за ними находилось что-то ещё. Лохматые волосы складывались в несуразное облако.

Тело бросило в жар. Желудок скрутило. В голове началась настоящая суматоха. Темнота окутала всё вокруг.

Чьи-то тихие перешёптывания. Далёкие голоса. Смех. Тихий шелест листов.

– Не двигайся, иначе я никогда не закончу.

– Я не двигаюсь.

– Двигаешься.

Смех. Они смеялись так тихо, словно боялись быть найденными.

Колени подкосились, Алисия рухнула на пол, тело пронзило резкой болью. На глаза навернулись слёзы.

– Нет! Не трогайте меня!

Пронзительный крик, грохот, хлопок двери, тяжёлые шаги.

– Помогите!

Всхлипы. Задыхающийся голос. Не хватает воздуха для вдоха.

Левое запястье пронзило сотнями иголок. Алисия схватилась за него, сжимая, пытаясь перекрыть фантомную боль реальной.

– Алисия! Что здесь происходит? – дверь распахнулась, едва не ударившись о стену. Лилиан зашла в комнату. – Что с тобой не так? В каком ты виде? – громкий голос, превращающийся в крик. Реальность перевесила иллюзии.

– Мне… стало плохо, – Алисия поднялась, на коленях остались красные следы. – Прошу прощения, – тело не слушалось. В голове всё гудело и шумело. Она слышала слова, но не могла их понять. Смех и крики смешались воедино.

– Твоё прощение ничего не стоит. Оставайся дома. И только попробуй заболеть. Ты ведь помнишь, что в мае пробные вступительные экзамены? Ты должна готовиться к поступлению, – Лилиан вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Алисия сморгнула слёзы, продолжая смотреть в пустоту. В любой другой день она бы произнесла ещё с десяток извинений, но сейчас её голова была забита другими мыслями.

Алисия, ты ведь не сходишь с ума, правда?

Она села на кровать, откидываясь назад и закрывая глаза. Дыхание понемногу приходило в норму, но в голове всё ещё гуляло эхо чужих голосов.

Кого ты должна была спасти, Алисия?

Её детство было наполнено разными воспоминаниями и часто в этих воспоминаниях были слезы и крики, но она мало что помнила. Жизнь просто шла своим чередом, а память запирала на замок то, что лучше не вспоминать.

Детские голоса, смех. Видимо это просто очередное воспоминание о том, как она пошла против правил и получила за это от матери. Всё просто. Тело всегда болезненно реагировало на крики и скандалы, она просто испытывала фантомную боль, не более. Другого объяснения и быть не могло.