– Не нравится мне это место, – послышался голос одного из новобранцев.

– Да, в таком лесу только и жди беды, – ответил ему другой

– Заткнитесь вы! – рявкнул один из гвардейцев. По напряженным мышцам его лица можно было понять, что он сам думает о том же. Лишь Николас сохранял спокойствие. Он с детства проводил время в лесу и прекрасно в нем ориентировался. Ему нравилось наблюдать за лесными созданиями, слушать пение птиц. Но, что-то в этом лесу его все же настораживало. Казалось, будто за ним кто-то наблюдает и этот кто-то не пугливый заяц или белка, и не грозный волк или медведь.

На ночлеге выставили в дозор в два раза больше людей чем обычно, но членов отряда это не успокаивало, лишь несколько человек в эту ночь смогли нормально поспать, остальные же ворочались, толком не смыкая глаз. На утро, после очередной тренировки отряд снова двинулся в путь. Лес вокруг них сгущался, солнечного света становилось все меньше, а тропа становилась все уже. На какое-то время все звуки вокруг будто бы стихли, Николаса пронзило предчувствие беды, взглянув на командира он понял, что тот чувствует тоже самое. Через мгновение стрела, пущенная откуда-то из чащи, пробила голову одного из новобранцев, вслед за ней полетела еще одна и еще. Стрелы осыпали их с двух сторон, кого-то ранили в ногу, кого-то защитили доспехи, кому-то повезло меньше и смертоносный наконечник попал в голову или шею. Людей окутала паника, началась неразбериха. В этот момент прозвучал крик командира: «В оборонительное построение! Поднять щиты!» Мгновение позже, где-то в чаще прозвучал боевой рог и из леса на них вылетели разбойники. Одежда их была грязной, доспехи у большинства отсутствовали, в руках у них были преимущественно топоры, они с диким ревом бросились на отряд. Лучники прекратили стрелять, дабы не попасть по своим. Начался кровопролитный бой. Более опытные стражники легко парировали удары разбойников, но многие новобранцы в панике делали ошибки и сами бросались на мечи и топоры, своих оппонентов. Николас был собран как никогда, он обещал жене вернуться. Это была единственная мысль в его голове. Он с проворством кошки и яростью дикого льва бросался на врагов, искусно рубя мечом на право и на лево. Отсутствие доспехов у соперника давало ему преимущество, его кираса хоть и была старой, но все же могла защитить в отличие от тряпья разбойников. Глядя на его мастерство несколько новобранцев ринулись за ним, воодушевленные его четкими движениями и неистовой силой. Их группа билась плечом к плечу будто они прошли уже сотни сражений и знают друг друга с детства. С другой стороны, все было гораздо хуже. Враг прорвал оборону новобранцев и давил их своей яростью и числом. Тропа была залита кровью, лес пронзали крики умирающих. Николас не знал, что происходит позади и сколько людей из его отряда все еще в строю, он продолжал свою атаку, искусно убивая врага одного за другим. Острая боль пронзила его левое плечо, стрела попала в сочленение доспехов, на миг в глазах потемнело от боли. Его соратники продолжали биться рядом с ним, он тогда не знал, что уже четверо из девяти убиты. Он собрал волю в кулак и ринулся на врага, стрелы вновь свистели над головой. «Возможно мы побеждаем врага и поэтому лучники уже не боятся попасть в своих?» – Промелькнула мысль в его голове. Наконец, прорубаясь через врагов он увидел четверых лучников. Превозмогая боль в плече, он поднял щит на сколько это было возможно и ринулся вперед. Взмахом своего меча он снес половину головы первому лучнику, мгновением позже пронзил второго. Двое оставшихся выхватили топорики и бросились на него. Он искусно парировал их удары, но боль в плече отвлекала, силы начинали покидать его. Николас удачно сделал выпад и пронзил одного из соперников, но второй в этот момент нанес сокрушительный удар по щиту Николаса. Боль в плече пронзила его с новой силой, от сильного удара он упал на землю. Противник бросился на него, но Николас вновь прикрылся щитом, затем перекатился в сторону и вскочил на ноги. Ярость застилала его глаза, он не мог умереть, он должен был жить, он должен вернуться к своей любимой. С этими мыслями он бросился на соперника нанося рубящие удары один за другим. Один из ударов попал по предплечью разбойника, крик от боли пронзил округу, в следующий миг Николас со всей силы опустил свой меч на ключицу врага, прорубив ее до середины грудины. Николас оглянулся по сторонам, бой продолжался, теперь это были уже разрозненные стычки меж деревьев отдельно взятых бойцов. Превозмогая боль и слабость, он снова ринулся на врагов, из последних сил он махал мечем, щит он бросил, раненая рука болталась как плеть, а обломанное древко стрелы торчало из плеча причиняя боль при каждом движении. Спустя тридцать минут после нападения, бой был закончен, хотя каждому бойцу эти тридцать минут показались вечностью. Для большинства из них, как и для Николаса это было первое настоящее сражение, для многих оно оказалось последним. По итогу боя в живых осталось лишь двадцать шесть новобранцев и четверо гвардейцев. Лишь тридцать человек, многие из, которых были ранены. У капитана отряда кровь стекала со лба, застилая глаза. Несмотря на это, он не потерял контроль и продолжил раздавать указания.

– Вы четверо, встать в дозор! Остальные помогите раненым! Через пятнадцать минут быть в полной боевой готовности.

– Но командир, люди устали, нам надо отдохнуть и набраться сил, – обратился к нему один из новобранцев.

– Ты сомневаешься в моих приказах, щенок! Хочешь, чтобы эти скоты вернулись с подмогой и добили нас тут?

– Они и по дороге нас смогут добить, – вмешался Николас, это был первый раз с начал похода, когда он заговорил с командиром. – После небольшого отдыха у нас хоть будут силы, чтобы попробовать отбить атаку.

– Он прав, – тихо произнес на ухо командиру один из гвардейцев

– Черт с вами! Один час на отдых и зализывание ран.

Поле боя представляло из себя жуткое зрелище. Все было залито кровью, повсюду лежали тела погибших, из леса еще доносились предсмертные стоны.

– Дружище, надо из тебя это достать, – обратился один из гвардейцев к Николасу. – Я видел как ты сражался, это достойно уважения, – продолжал он, помогая снимать ему доспехи.

– Стрела застряла в кости, придется тебе немного потерпеть. Где ты научился так драться? – старался отвлечь разговором гвардеец.

– С самого детства мы с друзьями постоянно дрались на деревянных мечах, которые сами же и делали, – от боли кружилась голова. – По соседству со мной жил мужчина, лет сорока. – Язык заплетался, – не знаю кем он был, но мечем владел он на очень высоком уровне. Он учил нас время от времени.

Когда он начал извлекать стрелу, Николас почувствовал такую жгучую боль, которую никогда до этого не испытывал. Это было невозможно описать словами, казалось, что его голова сейчас разорвется от напряжения. Когда стрелу достали, гвардеец прижег рану раскаленным мечем и Николас вновь стиснув зубы постарался сдержаться и не заорать от боли. Голова кружилась, казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Когда все закончилось, Николас был полностью обессилен, он привалился спиной к дереву и моментально заснул. Его разбудили практически сразу же, пора было продолжать путь. Измученные остатки отряда продолжили свое движение. Они еще не добрались до границы, а уже потеряли большую половину солдат.

– Думаю, это были те ублюдки, которые подожгли деревню, – послышался голос за спиной Николаса.

– Скорее всего, – отвечал второй

– Хорошо, что мы с ними расправились, иначе они продолжили бы творить эти бесчинства, – продолжал первый

– Неизвестно еще сколько из них убежало, в этой неразберихе сложно было понять, но я точно видел, как несколько наших скрылись в лесу в середине заварушки.

– Поганые трусы, – вновь огрызнулся первый.

– Трусы!? – прозвучал третий голос. – Они так же, как и большинство граждан не хотят войны, они хотят жить в мире, строить планы на будущее и растить детей!

– В мире? – переспросил первый голос. – О каком мире ты говоришь, весь мир ополчился против нас, и сейчас мы должны поставить их на место и отстоять свои границы.