– У тебя есть планы “личного характера”? И какие же? Неужели собралась на свидание?

– А вот это уже откровенная наглость! Может и свидание. Что с того?

– С того, что я сказал “нет”. Нет твоим планам на эту пятницу. Явишься во дворец в назначенное время, одетая по протоколу. Или не жди никакой помощи в поисках своего убийцы.

Невыносимый тиран! Совсем как его папочка. Стоило бы напомнить ему о его сходстве с прародителем, и таким образом поставить его на место. Но что-то мне подсказывает, что если я сделаю это, будет только хуже.

День предстоит не из лёгких. Я сижу дома на кухне, пью чай, ем бутерброд с сыром и смотрю своё расписание. Котик сидит в коридоре, затаившись за углом стены, сверкает зелёными глазами и ждёт появление домовёнка, чтобы напасть и поиграть с ним. Его ждёт большое разочарование, домовые не играют с котами. Они любят проказничать только с людьми.

Сегодня похороны Алексея. Мне надо присутствовать, опросить друзей и семью.

И самое главное, проследить все ли правила ритуала будут соблюдены. Иначе душа Алексея не попадёт в Навь, и если это произойдёт, то он превратится в заложного, в мертвяка, в сущность. К сожалению, такое часто случается с теми, кто погиб раньше срока своей естественной смерти.

Если не осуществить ритуал погребения, которого требуют боги, то его тело не будет принято матерью сырой землей и он будет доживать в гробу свой положенный срок. А душа его не сможет перейти калиновый мост ведущий в Навь. Не встретившись со своими предками в подземном мире, его душа будет скитаться, а тело может обратиться в упыря или другую сущность. Этого ни в коем случае нельзя допустить.

Конечно, правительство старается бороться с мертвяками и сущностями. Для этого обучают магов, демонологов, создают специальные подразделения квалифицированных магов, чтобы те отлавливали и уничтожали обращённых.

Есть много способов, которые могут остановить упыря или заложенного. Это особые ритуалы, созданные нашими предками. Древние люди верили, что без особого погребения душа человека несчастна, и что обряд погребения делает её навеки счастливой. И они были правы.

Самый распространённый способ – это элементарное перезахоронение. Всё зависит от сущности, в которую обратился человек. Некоторых надо поворачивать лицом к востоку, некоторых заливать водой, а кого-то даже лишать конечностей. Дикие казалось бы методы, но действенные. С упырями всё немного сложнее, их грудь необходимо проткнуть деревянным колом из осиновой ветви, связать ноги и забросать могилу камнями. Некоторых покойных приходится сжигать.

Дело в том, что заложенные могут навредить живым, вот в чём проблема. Они питаются такой же пищей как и живые. Они мучают живых, насылают на них болезни, опустошают жатвы, пугают мрачными видениями.

Как душа Патрокла, которая явилась во сне Ахиллесу и попросила о погребении, без которого он не мог попасть в царство теней, так и другие души погибших являются их родственникам.

Упыри ещё хуже, они нападают на людей. Но это отдельная история. Невинные погибшие не обращаются в упырей, только убийцы и страшные грешники.

Алексей – невинная душа, он не должен страдать после смерти. Надеюсь, его семья наняла хорошую контору, и что они достаточно компетентны, чтобы сделать всё правильно.

Через полтора часа я уже на месте. На городском кладбище “Вырай”. Ему около пятисот лет и когда-то оно называлось Кузьминским. Народу довольно много, все одеты в чёрное и белое, традиционные цвета для такого мероприятия.

Через высокие железные ворота, украшенные изображениями ликов богов, медленно проходят девочки и мальчики лет семнадцати, одетые в школьную форму, наверное, его одноклассники. У каменной статуи птицы Рарог, которая охраняет вход в страну вечного счастья, члены семьи и соседи со двора преклоняют колено. Все, кто хорошо знал парня, пришли сегодня.

Я приближаюсь к воротам и тоже преклоняю колено.

Вокруг кладбища и на его земле растут деревья, они охраняют наших предков. Деревья, это вообще особый вид магии. Их стволы находятся в мире живых, ветви тянутся к небу, однако корнями они уходят в подземный мир, таким образом являясь связующим звеном между мирами.

– Великая Рарог, мы помним о тебе, чтим заложенные тобой традиции. – шепчут люди, кланяющиеся статуе.

Меня замечают. Людей привлекает полицейская форма.

Знаю, не время для допросов. Но лучше, если они будут знать кто я.

– Вы нашли его? Нашли того, кто сделал это с Лёшей? – говорит старушка, быстренько семенящая за мной.

Она тоже одета в черное и белое, на её голове платок с красными рисунками, а в руках бабуля держит корзину с едой и бутылкой вина.

На церемонии прощания с умершими всегда приняты поминальные обряды. Часть еды оставляют умершему, часть съедают его живые близкие. Это, чаще всего, блины и пирожки.

– Пока нет, – вежливо отвечаю я, – но самые лучшие специалисты работают над этим.

Я не лукавлю. Ведь и правда, если задействованы все оперативники Москвы, да ещё и сильный маг – Габриэль, у нас и правда есть все шансы.

– Но есть подозрения? – говорит она, глядя на меня с надеждой.

Её морщинистое лицо осунулось и выражает печаль.

– Да, кое-что есть. Но я не могу Вам ничего сказать, пока расследование не закончилось.

– Ой беда, беда. Дети, ну какое чудовище способно убивать детей? – причитает она и вытирает слёзы белым платком.

К нам подходит девушка в строгом чёрном костюме. Вокруг верхней части её руки завязан платок с наименованием похоронного бюро, в котором она судя по всему работает. Она держит корзину с платками и один из них подаёт мне. Я беру его в руки и благодарю. Это тоже очень древняя традиция. Мы должны оплакать погибшего, так нужно для успокоения его души. Случается и такое, что некоторые души не уходят в загробный мир, потому что никто по ним не горевал.

– Лёша был такой хороший мальчик. А ведь сиротка, но такой хороший! – продолжает причитать бабуля, идущая рядом.

Я следую за толпой родственников и друзей к месту, где будет проходить ритуал.

– Сирота? – удивлённо спрашиваю я.

Что-то тут не клеится. В личном деле написано, что у Алексея была семья и он ходил в самую обыкновенную школу рядом с домом.

– Да, да. Все знают, он приёмный был. Его взяли из детдома имени “Святой Мокоши”, когда ему ещё и семи не было. Такой талантливый мальчик оказался. Умненький, спортсмен. И семья им гордилась и школа. Самые красивые девчонки за ним всегда бегали. Даже моя Светка, тьфу ты на неё, прости господи! Внучка моя. – сморщилась бабуля и сплюнула на землю. – А он такой гордый был, всё нос воротил. Тоже мне, птица высокого полёта! Бегал всё время в приют, каждую неделю, у него там друзья ещё остались. Связался с этими шалопаями. Они же будущие разбойники, эти безотцовщины!

Бабуля мне сразу разонравилась.

– С чего Вы взяли, что все сироты будущие разбойники? – спрашиваю я недовольно.

Она меня, конечно, уже утомила своей глупой болтовней, но в этом потоке старческой ереси есть информация. Значит, Алексей был приёмный и друзья у него были не только в школе.

– А то Вы сами не знаете?! Вы же в полиции работаете! Почти все преступники имеют психические заболевания, потому что матери у них нет или отца. Вот я Вам скажу, подружка у него там была, Оля, сиротка. Так и выросла в этом приюте, никто её не усыновил. Он её всё время сюда водил. Вроде любовь у них была. Жуть! А я всё знаю, мне Светка всё рассказала.

– Боюсь даже спрашивать, что же она Вам рассказала…

Бабуля останавливается, заставив меня остановиться. Со своего небольшого роста, она подтягивается ко мне, поднимаясь чуть ли не на цыпочки, пытаясь достать до моих метр шестидесяти восьми и заговорщически шепчет: