Нанаец кивнул в знак согласия.

– Ну, хорошо! Жди здесь меня, я скажу Смуге, что мы пойдем отогнать тигрицу.

Томек незаметно отозвал Смугу в сторонку.

– Я придумал, как нам спрятать Збышека в лагере, – шепнул он на ухо Смуге, держа его под руку.

– Лишь бы идея была хороша, – ответил Смуга. – Что же ты придумал?

– Слушайте внимательно…

Томек долго излагал Смуге свой план.

– Что вы скажете об этом? – закончил он.

– Ты застал меня врасплох своей идеей, – ответил Смуга. Он смахнул с лица гнуса и добавил: – Это совсем неплохая уловка, хотя на первый взгляд кажется довольно наивной. К счастью, царская полиция не обладает особой гибкостью ума.

– Значит, вы согласны?

– Черт возьми, я согласен! Мы и без того потеряли уйму ценного времени. Нам надо использовать благоприятные погодные условия для организации побега Збышека, так как потом суровая зима может помешать осуществлению наших планов. Послушай, Томек, надо испытать твой план.

– Испытаем, конечно испытаем!

Томек опять наклонился к уху Смуги.

– Ладно, согласен, берись за дело, но будь осторожен. Тигрица до крайности разъярена. Пожалуй, мне следует пойти с тобой, – шепнул Смуга.

– Нет, зачем же? Нучи может что-нибудь заподозрить.

Пожав руку другу, Томек снял штуцер, висевший на ветке дерева, тщательно проверил действие затвора и зарядил оружие. Следопыт ждал его у клеток с тиграми. За спиной нанайца висела старая берданка.

Следопыт двинулся вперед. Их сразу окружила черная таежная глушь. Зрение охотников медленно приспосабливалось к царившей вокруг темноте. Из мрака стали выступать стволы мощных деревьев, бурелом и кусты. Старый нанаец шел легкими, неслышными, скользящими шагами. Время от времени он останавливался, прислушивался, иногда опускался на колени, прикладывал ухо к земле и менял направление. Томеку стало казаться, что они непрерывно бродят вокруг лагеря. Вскоре он уверился в этом, так как рычание тигров в клетках то удалялось, то приближалось.

Ночная ходьба по таежным дебрям порядком их измучила, поэтому Томек обрадовался, когда Нучи уселся на поваленный ствол дерева. Юноша сел рядом с ним.

– Наша ждать луны. Темно, наша амбы не видит, – шепнул гольд.

– Удастся ли нам ночью найти следы тигрицы? – тоже шепотом спросил Томек.

– Наша ничего не говорить, амба совсем близко.

Томек сразу умолк. Если старый следопыт не ошибается, необходимо соблюдать чрезвычайную осторожность. Томек стал прислушиваться. Одновременно он пытался различить что-нибудь в чаще леса.

Время тянулось медленно. Томек ловил ухом таинственные голоса, доносящиеся из темной глубины тайги. Ему слышались какие-то глубокие вздохи, бормотание, прерывистое рычание и странный шум. Вот где-то с треском повалилось дерево, плеснула вода в болоте, и опять воцарилась тишина. Вдруг руки Томека сжали штуцер, лежавший на коленях. В кустах, как раз напротив него, на короткий миг блеснули две светящиеся точки. Томек собрался стрелять прямо с бедра. Значит, тигрица пришла! Если она еще раз выглянет из кустов, он выстрелит прямо между ее светящихся глаз. Но что это?! Голубоватые огоньки блестят чуть левее, другие появились с правой стороны, они бесшумно приближаются. Сердце сильнее забилось в груди юноши. Откуда здесь взялось столько тигров?!

Томек наклонился, приподнял ствол штуцера. Почему Нучи молчит? Неужели он заснул? Томек взглянул на гольда. Следопыт спокойно сидел на стволе дерева, опершись плечами о сук. Старая берданка неподвижно лежала у него на коленях. Нанаец не спал; он смотрел вверх, на небо, просвечивающее сквозь ветви деревьев, словно вокруг ничего особенного не произошло.

«Он и в самом деле ждет, что я взглядом заставлю тигров слушаться», – промелькнула в голове Томека мысль. Чтобы вынудить суеверного нанайца отправиться на поиски тигрицы в тайгу, Томек пошел на обман, а теперь сам попал в расставленные собой сети! Он моментально понял, что не может рассчитывать на помощь следопыта.

Томек уже готовился вскочить на ноги, как вдруг мириады голубоватых искр засверкали вокруг. Они горели среди кустов, на ветках деревьев, блестели в воздухе, даже трава вокруг его ног искрилась, как ковер, усеянный бриллиантами.

Томек облегченно вздохнул и расслабил мускулы.

«Ах, пропади вы пропадом!» – мысленно выругался он и чуть было не расхохотался. Его испугали маленькие светлячки![21]

Томек оперся спиной о дерево. Рукой вытер пот со лба. Взглянул на нанайца: не заметил ли тот, случайно, его ошибки и замешательства? К счастью, Нучи, подняв голову, любовался светящимися искрами, мелькавшими среди ветвей.

Светлячки несколько отвлекли Томека. Он следил за ними глазами, дивясь красивому любовному танцу маленьких жучков. Самки светлячков, как правило, не летают, они сидят в траве и привлекают поклонников своим ярким светом. Это было великолепное зрелище.

Вдруг где-то вверху раздалось громкое «угу, угу, угу!». Это был крик филина, которого в народе называют совиным царем. Издали донесся глухой топот копыт; вслед за ним послышался жалобный, стонущий рев оленя. Где-то, довольно близко, затрещали ветки, раздвигаемые его рогами. Светлячки исчезли так же внезапно, как и появились.

Нучи тревожно вздрогнул. Наклонился и стал прислушиваться.

– Амба идет… – шепнул он.

Томек весь превратился в слух. Где-то сзади затрещали кусты. Юноша рукой дал знак следопыту, осторожно встал на ноги и прислонился спиной к мощному стволу дерева. Нучи последовал его примеру. Шорох в кустах приближался. Вот неподалеку послышалось глухое ворчание, потом наступила долгая, тревожная тишина.

Охотники вперили взгляд в темную чащу. Позади них снова раздался чуть слышный шорох ветвей. Они повернулись лицом в сторону, откуда слышался шорох, и плотно прижались спиной к дереву.

– Мы не можем торчать здесь до утра. Надо что-то делать, – сказал Томек после длительного молчания.

– Теперь делать нечего; сейчас взойдет луна, – лаконично ответил нанаец.

Нучи дал добрый совет. Вскоре лунный свет начал проникать в тайгу, осветив пространство между деревьями. В серебристом тумане кустарники и стволы деревьев принимали странные очертания. Большие деревья в этом лесу стояли довольно редко, поэтому постепенно становилось светлее. Время тянулось медленно.

– Можно начать искать амбу, – отозвался Нучи.

Приготовив штуцер к выстрелу, Томек пошел вслед за следопытом, который почти бесшумно углубился в заросли кустов. Низко наклонившись, Нучи изучал следы вокруг деревьев. Руками осторожно раздвигал ветви кустов, внимательно рассматривая землю. Это продолжалось довольно долго. Томек уже начинал сомневаться в успехе ночного поиска, как вдруг Нучи опустился на колени. Он сосредоточенно ощупывал руками землю.

– Здесь прошел большой амба, пусть твоя хорошо смотрит! – тихо сообщил он.

Томек присел на корточки. Руками ощупал следы огромных лап тигрицы.

Нанаец был опытным следопытом. Он даже ночью не терял свежего следа зверя. Если след на твердой почве был не слишком ясным, Нучи глубоко втягивал носом воздух, нюхал кусты, которых могло коснуться животное, и, почуяв характерный запах, безошибочно находил след.

Томек был восхищен охотничьими способностями старого нанайца. Ведь и он умел находить следы животных в лесу, но не в таких сложных условиях.

Идя по следам, Нучи еще раз обошел вокруг то дерево, под которым они провели почти половину ночи. Это было еще одним доказательством того, что хищница кружила вокруг них и наблюдала. Теперь Томек вовсе не был уверен, только ли светлячков он видел ночью.