Враг был разбит и изгнан из пределов Кореи, и на месте победы народ воздвиг этот храм, сохранившийся до наших дней.

В 1592–1598 годах Корея подверглась опустошительному нападению японцев. Потоками крови залили они мирную страну. В древней столице Японии, Киото, сохранился страшный памятник — «могила ушей». Японские варвары в течение шести лет безуспешно стремились покорить корейский народ. Они зверски расправлялись с корейцами. У тридцати тысяч пленных и убитых японцы отрезали уши и носы и отправила эти чудовищные «трофеи» в Киото. Но и подобными зверствами они не могли подчинить себе Корею.

Тогда японцы попытались взять Корею с моря.

Талантливый корейский флотоводец Ли Сум Син, занимавший в момент вторжения японцев пост командующего флотом провинции Чолла, сообщил своему правительству, что он изобрел и построил военный корабль невиданного типа. Корабль этот резко отличался от обычных парусных джонок. Он был построен из крепкого дерева — железной березы — и имел форму черепахи, в голове которой помещалась труба.

Ли Сун Сину разрешили испробовать его изобретение в бою. Когда бронированная черепаха, извергая пламя, ринулась на врага, среди японцев началась паника. Морской бой, длившийся несколько дней, был выигран.

В одном из последних сражений Ли Сун Син был смертельно ранен отравленной вражеской стрелой. Умирая на руках своих воинов, он сказал: «Защищайте родную землю до последней капли крови…»

С того времени почти двести лет японцы не решались тревожить Страну Утренней Свежести.

Правители Корейского королевства, стремясь оградить свою землю от нападения, издали законы, запрещающие корейцам сноситься с иностранными державами. В одном из этих законов так и написано: «Под страхом смертной казни запрещается торговать или поддерживать какие-либо иные сношения с иноземными государствами». Тех, кто не подчинялся этому закону, обезглавливали, четвертовали. Не случайно иностранцы, писавшие о Корее, называли ее «страной закрытых дверей», «страной-отшельницей».

Но вот осенью 1866 года к Пхеньяну подошло американское судно «Генерал Шерман». Американцы выдавали себя за купцов, но они были вооружены до зубов и едва успели сойти на берег, как затеяли кровавую драку с жителями. Корейцы арестовали бандитов. Тогда капитан парохода вызвал вооруженную команду, освободил арестованных и взял в плен корейских офицеров.

Завязался бой, во время которого корейцы, возмущенные наглым поведением американских «купцов», сожгли корабль и перебили его команду. Цепи с корабля «Генерал Шерман» и якорь с названием судна до недавних дней хранились в Пхеньянском музее, разрушенном сейчас потомками американских бандитов.

В 1871 году американцы послали в Корею целую эскадру под командованием контр-адмирала Роджерса. Эскадра, как заявили американцы, имела своей целью «научные наблюдения» в корейских реках. Американцы потребовали расчистить водные подходы к Сеулу, чтобы их флот мог беспрепятственно подойти к столице.

Но корейцы поняли хитрый маневр наглецов. Береговая артиллерия не позволила приблизиться американским судам. Тогда Роджерс высадил крупный десант, перебил мужественно сопротивлявшихся защитников фортов, сжег прибрежные селения. В глубь страны американцы, однако, итти не решились и, пробыв в Корее около двух недель, отбыли восвояси.

Новая попытка «открыть двери» в Корею была предпринята в апреле 1875 года, когда в корейские прибрежные воды вошли три японских корабля. Береговая артиллерия дала предупредительные выстрелы. Японцы открыли сильный огонь, захватили береговую артиллерию, уничтожили ее и высадились на корейской земле.

В январе следующего года уже пять японских транспортов, на которых было множество солдат, вторглись в залив Канхва. Испугавшись угроз и провокаций, король Кореи подписал первый кабальный договор с Японией. Все статьи этого договора были направлены на подрыв самых основ государственной власти в Корее.

Подписание позорного договора проходило втайне от народа. Но корейские патриоты — рабочие типографии «Столичной газеты» в Сеуле — ночью напечатали несколько десятков тысяч экземпляров газеты с текстом договора и распространили их по всей стране. Передовая статья газеты называлась «Оплакиваемый день».

Предательство короля вызвало в стране волнения. Поднялись крестьяне, городские жители, студенчество. У серого камня на берегу Тэдонгана в те дни происходили горячие митинги.

Отряды народных добровольцев готовились итти в поход против поработителей.

Корейский народ возмущался действиями японцев, а американцы цинично заявляли: «Весь мир должен поддержать политику Японии: ведь она стремится внедрить справедливое правосудие в отсталом государстве — Корее».

В 1893 году на юге Кореи, где особенно нагло хозяйничали японцы, вспыхнуло восстание крестьян.

Во главе повстанческой армии стоял бедняк Тен Бен Дюн. В прокламации, с которой он обратился к народу, говорилось:

«Мы идем по правильному пути! Наша цель заключается в том, чтобы спасти народ от ужаса и поставить государство на твердую почву. Мы решили казнить всех жестоких чиновников и изгнать всех чужеземных бандитов. Народ, пострадавший от ига дворян и богачей, и писари, оскорбленные чиновниками, имеют одинаковую цель с нами. Все бастуйте в такие минуты! Если будете сидеть сложа руки, то никто вас не спасет!»

Это восстание было жестоко подавлено японскими захватчиками. Славный борец за народное счастье Тен Бен Дюн был казнен в Сеуле.

В 1905 году японцы стали уже полными хозяевами в Корее и в 1910 году официально включили ее в состав своей империи. Так перестало существовать Корейское королевство. Вместо него появилось новое «японское генерал-губернаторство», с японскими законами и порядками. В течение последующих тридцати пяти лет Корея, лишенная самостоятельности, была под игом чужеземных захватчиков.

Наступил 1945 год.

Впервые за всю свою историю в том великом году Корея стала подлинно свободной. Ее освободил великий Советский Союз, могучая армия социалистической державы, армия Сталина.

На берега Тэдонгана пришли люди в зеленых гимнастерках, с красными звездами на пилотках. Они изгнали из Кореи японцев. И корейцы горячо благодарили русских друзей.

Рассказывают, что в те счастливые дни к большому серому камню подошли два мальчугана. У них в руках были острые ножи и баночка с каким-то порошком.

— Ты хорошо придумал, Ким! — весело сказал один из них. — Мы вырежем на камне буквы, натрем их фосфором, и они будут всегда светиться в темноте, как звезды…

Мальчики очистили камень от седого мха и вырезали на нем гордые слова:

«Да здравствует новая, свободная Корея!»

И вечером на древнем камне, как тысячи светлячков, засверкали прекрасные слова, и люди, проходившие мимо, повторяли их громко, от всей души радуясь написанному.

У старого Чу никогда не было своего дома. Он жил в пещере, выбитой ветром и выточенной водой на западном склоне сопки. Здесь родился старый Чу, здесь родился его сын — молодой Чу, здесь родился и его внук — маленький Чу.

Молодой Чу работал на железной дороге. Утром он надевал свою единственную белую рубашку, которую жена каждую ночь стирала в ручье, и возвращался поздно вечером, измазанный мазутом, пропахший потом. А маленький Чу нетерпеливо ждал отца, у которого в кармане всегда было несколько поджаренных кукурузных зерен. Как вкусно было жевать эти зерна, забравшись в темный уголок пещеры!..

Однажды молодой Чу не пришел. Вместо него в пещеру ворвались японские полицейские. Они обыскали темное, сырое помещение, вытряхнули на пол жалкий скарб из крохотного, обитого жестью сундучка, жестоко избили старика и ушли, подталкивая впереди себя испуганную, плачущую мать маленького Чу.