Сейчас, по сути, она занималась почти тем же, только немного в упрощенном формате- информацию предварительно подготовили для нее, подробно разложили, и теперь нужно было ей только слушать и запоминать. А это оказалось увлекательнейшим занятием. В три часа дня, сделав перерыв, она почувствовала прилив голода и навалившейся усталости. Голова была набита фактами, их было много, и только то, что они взаимосвязаны, позволяло держать их и дальше в голове, а то, что они были интересными, заставляло продолжать анализировать, думать, вспоминать. Ужасно захотелось обсудить все это с кем-то, и Яна вспомнила о Сашке. Наконец-то она начала его понимать. С этими мыслями Яна встала и собралась на обед.
Войдя в большой зал ресторана – назвать это место столовой не поворачивался язык – Яна увидела много людей, сидящих каждый за своим столом. Обед был организован по принципу шведского стола. В центре зала стояла большая стойка, к которой все подходили, накладывали себе кто что хотел, и рассаживались по своим столам. Некоторые столы стояли по центру – пышно оформленные, помпезно украшенные, были столики поскромнее на 1-2 персоны, в углу у окна, – один из таких столиков и облюбовала Яна. Она решила сесть в углу за колонной и понаблюдать за людьми, присутствовавшими здесь.
Выглядели все очень по-разному. Были люди, одетые, как подобает и присуще людям очень богатым, были поскромнее, некоторые выглядели весьма обыкновенно и скромно, – например, за одним из ближайших к ней столиков сидел странный мужчина с напряженным взглядом, немного небритый, в светлом летнем льняном пиджаке, надетым на футболку. На первый взгляд, он выглядел очень неприветливо и даже словно что-то сдержанно-агрессивное было в его позе, словно он находился не в роскошном зале, а на охоте. Он выглядел одновременно и просто, и очень внушительно, от него вяло силой и мощью, и Яне на секунду захотелось отсесть подальше, так угрожающе он озирался по сторонам. Но вдруг он поймал ее взгляд и улыбнулся ей, так приветливо и тепло, что ей стало неудобно от тех мыслей, что пришли ей в голову секунду назад. Словно он мог их прочитать.
Яна поймала его взгляд, как могла приветливо и открыто улыбнулась ему, почему-то ужасно покраснела и отвела глаза. Теперь ей казалось, что она ест, а мужчина разглядывает ее и словно раздевает глазами. От этого было и приятно, и страшно, и нервно. Больше всего на свете хотелось отвернуться, пересесть, спрятаться, но Яна пересилила себя в этом желании, это было бы невежливо. Она старалась поскорее разделаться с едой, чтобы дать себе повод уйти, потому что странный взгляд поймал ее и не давал расслабиться, чувствовать себя привычной серой мышкой. Точнее, теперь ей показалось, что она добыча. Это чувство было новым, горячим, противоречивым, очень дискомфортным, но почему-то оно показалось ей очень ценным, она ухватилась за него как за канат, и ей не терпелось то ли избавиться от него, то ли схватиться покрепче.
Так Яна сидела за столиком, напряженная, отвернувшаяся. В какой-то момент она повернула голову и подняла глаза на мужчину, и разочарованно обнаружила, что он не смотрит на нее больше. Возможно, он и тогда не смотрел, пока она ела и смущалась – кто теперь знает? Это разочарование страшно удивило ее. Всего пять минут назад ей хотелось провалиться сквозь землю, а теперь она расстраивается, что источник дискомфорта переключился на что-то другое. Он больше не смотрел на нее, а сосредоточенно печатал что-то в своем смартфоне. Еще более разочарованно она подумала почему-то, что он пишет сообщение жене, и эта мысль, ничем не подтвержденная, показалась до боли неприятной, даже жестокой по отношению к ней самой. Словно этим взглядом свершилась уже та близость, что недопустима при наличии жены, и Яна почувствовала себя немного оскорблённой. В этот момент незнакомец поднял глаза на нее и снова улыбнулся. Яна почувствовала, как краснеют плечи, которые, слава богу, скрыты под блузкой, даже уши зарделись. Ужасно стыдно, но поделать с этим ничего нельзя. Яне оставалось только опустить глаза и снова приняться за еду, но, когда она их поднимала, такого контакта уже больше не было. Ей было странно и самой непонятно, хорошо это или не очень.
Наскоро выпив кофе, она напомнила себе, что после обеда ее ждет Герман, и вот он повод встать и скорее покинуть это место. Ей ужасно захотелось, чтобы незнакомец встал и подошёл к ней, заговорил, познакомился, она бы отнекивалась, он был догнал ее и выпросил, наверное, номер телефона, или встречу, хотя бы здесь, в следующий обед, – в ее мечтах, о которых она никогда никому не рассказывала, мужчина должен был повести себя именно так, ну или хотя бы подойти. Она мысленно намекнула ему об этом, но, конечно, ничего не случилось. Он смотрел на нее тем же напряженным немигающим взглядом, от которого было и жарко, и страшно, и необычно. Никто никогда так раньше не смотрел на Яну.
Яне было страшно, что он подойдет. Что сказать, что сделать? Оскорбленно отмахнуться и уйти, но еще страшнее было больше никогда не почувствовать этого горячего взгляда между лопаток и горящих от внутренних мурашек плеч.
Яна решила, что это очень глупо, неприлично и примитивно – сидеть и демонстративно ждать чего-то. Она медленно встала и пошла к выходу. Выходя, она не смогла сдержаться от того, чтобы не оглянуться. Мужчина смотрел на нее все так же, немигающим взглядом. «Хищник»– вспыхнула откуда-то взявшаяся словно не впервые уже мысль. Она вспыхнула, выровняла дыхание, потупила взгляд и ускорила шаг на выход. Все это придало ей сил и уверенности в себе. Быстрым шагом Яна направилась к кабинету Германа.
Дверь была приоткрыта, Яна стукнула в нее один раз и вошла. Герман, как всегда, сидел сосредоточенный экране своего ноутбука и даже не поднял глаз на нее сначала. Яна позволила себе сесть в кресло напротив и снова продолжила разглядывать его. Ей больше не казалось это невежливым, а после сегодняшнего случая за обедом в ней еще прибавилось уверенности в себе.
Герман снова сидел все так же сосредоточенно-неподвижно, усиленно вглядывался в экран, был все так же статично красив и отглажен. На столе стояла тарелка с недоеденным бутербродом и чай – видимо, работа так захватила его, что не было времени сделать нормальный перерыв.
– Простите, Яна, – вдруг так неожиданно сказал он, что Яна вздрогнула, но он при этом так радостно улыбнулся, словно ее приход – самое радостное событие, которое могло с ним произойти, – я заработался, не всегда могу оторвать себя от процесса. Пойдемте присядем, поговорим о наших с вами делах.
Он жестом предложил ей пересесть на диван, сам сел в кресло напротив и начал с вопросов.
– Ну расскажите, как вы, как сегодняшний день? Как учеба?
– Удивительно, но это все так интересно. Я даже не ожидала, что настолько.
– Что именно?
– Учиться!
– Да. К сожалению, наша школьная система не мотивирует к дальнейшему самообразованию абсолютно. В основном в школе и институте нас учат, что образование – это тяжкий труд, который нужен в первую очередь для того, чтобы пересказать учителю его слова. Или словчить и не пересказать. Причем словчить – оно как-то почетнее. Понимаете меня?
– Ну вроде как не сделать домашку и не получить за это два это высший пилотаж для студента?
– Типа того, да. Мы учимся там как не научиться. Мы учимся там как отчитаться. А знания не задерживаются в голове, либо не вызывают особенного интереса. Согласны со мной?
– Да, наверное. У меня красный диплом, но учиться не люблю.
– Зачем же учились?
– Ну а как не учиться? Все же учатся.
– Все – кто?
– Ну… Все люди.
– Ну не все. По крайней мере, не все с высшим образованием, и красный диплом тем более не у всех. А те, кто без него, весьма бывают успешны и счастливы.
– Наверное. Но я об этом как-тот не думала. Я вообще не думала, что этого можно не делать, или делать плохо. Надо – училась.
– На бухгалтера? – Герман вроде как съязвил, не сказав ничего обидного. – И каков результат?