Я иду по аллеям Академии и настроение у меня сегодня – лучше некуда. Потому что погода прекрасная, и спина почти не болит уже, а самое главное – с Бьянкой я поговорил и мой Кексик сказала, что подумает и что надо бы сперва историю болезни изучить и анализы посмотреть и вообще она слышала, что есть терапия, которая не излечивает, но есть шансы на ремиссию… она глянет в общем. А еще она сказала, что я дурак и что конечно она мне поможет. Если сможет. Лично я знаю Бьянку как человека очень упорного и весьма изобретательного, такого вот союзника в любом деле иметь полезно, а такого врага – никому не пожелаешь. Ну так искусство жить иногда в том и заключается, чтобы не плодить себе врагов без нужды, а увеличивать число союзников – просто так, на пустом месте. Раз – и союзник.

Так что настроение у меня безоблачное как синее небо над городом несмотря на то, что педагогического дара ни у меня, ни у Кексика не наблюдается. Ну не дано нам, чего уж.

- Эй! – окликают меня и это даже не «Эй!», это скорее «Ой!», а вернее – «Oi!», именно так и окликает тех, кому собрался навалять Билли Бутчер из «Boys». Чувствую себя Хомулендером, когда оборачиваюсь. Почему я оборачиваюсь? Ведь это слово, это самое «Эй – Ой» - не несет в себе информации, вроде «Такахаси Кента-кун, а ну-ка повернись!», это слишком обезличенное восклицание. В конце концов может больно кому-то, да?

Но несмотря на эти рассуждения – я все же поворачиваюсь. Потому что делать вид, что не слышал – это как-то… не очень. И потом, я только что договорился с Бьянкой, а значит день уже начался хорошо, что такого может еще случиться?

- Ты – Такахаси? – окликает меня девушка. Несмотря на то, что мы на территории кампуса Академии – конечно же никакой формы на ней нет. На ней – короткая белая, плотно обтягивающая футболка и теннисная юбка, белые же гольфы и белые напульсники на запястьях. И как она не мерзнет, да весна, но с утра на улице свежо, даже холодно. Вообще вся девушка выглядит так, словно сбежала с теннисного корта, решив все же не пытать свою судьбу против Серены Уильямс, и я могу ее понять. Девушка – весьма спортивна, высока и обладает хорошей, развитой мускулатурой… но против Серены Уильямс вряд ли потянет. Кстати – явно не японка. Скулы и разрез глаз – да, присутствуют, но скорее, как у Косум, что-то филиппинское там есть, да и больно рослая она для нас, островитян. Везет мне, попал в Академию. До сих пор за всю свою жизнь Кента видел иностранцев только несколько раз (если не считать Косум с Сомчаем), и то в порту, когда военный корабль гостил с визитом. А тут – всего за два дня и уже две иностранки… хотя скорее можно сказать – не японки, верно? Мало ли, вдруг она гражданин Японии, тут родилась, любит зеленый чай, читать Повесть о Гендзи, выращивает икебану на подоконнике и мечтает стать настоящей Ямато Надешико, нельзя делать вывод только по внешности.

- Я – Такахаси – соглашаюсь я с основным тезисом незнакомки в теннисной юбке: - а ты – прекрасная незнакомка. Здорово, что мы наконец нашли друг друга, правда?

- Что? – хмурится незнакомка в теннисной юбке: - Такахаси Кента, верно?

- Совершено верно, прекрасная незнакомка. Ты наверняка пришла сюда из будущего для того, чтобы предотвратить апокалипсис и только наши с тобой дети могут спасти человечество от гибели, да? – настроение у меня прекрасное и я позволяю себе сделать незнакомке «то самое движение» бровями – ну, типа «ты красива, я – хм, великолепен, так чего время зря терять? На сеновал! В три часа ночи!». Конечно, у Андрея Миронова это движение получалось просто божественно, но не все такие артистичные как мэтр. Тем не менее, даже ослабленного заряда движения бровями хватило на то, чтобы у девушки брови сдвинулись, образуя такую вертикальную, озабоченную морщинку.

- Сегодня! В три часа дня! – декламирует она, продолжая удерживать свою вертикальную морщинку и мне кажется, что она озабочена степенью моей адекватности. Ничем помочь не могу, сам порой сомневаюсь.

- Я думал три часа ночи – прерываю ее я: - но в принципе согласен. Должен, однако предупредить, что у меня есть невеста. Или… девушка, которая искренне считает себя моей невестой, а я не решаюсь сказать ей что это не так. Потому что она обидится, а пережить ее … «обиженное состояние» я вероятней всего не смогу. В свою очередь, если ты не боишься быть зараженной герпесом, скрещенным с какой-нибудь Эболой или там растворенной в кислоте – добро пожаловать на борт! В конце концов мы все умрем, умереть в объятиях такой красавицы как ты – это прекрасно! Хотя я обязан выразить некоторую обеспокоенность твоей адекватностью, уверяю что секс со мной хоть и великолепен, но все же не стоит того, чтобы умереть за это. В конце концов это не Париж. – меня несет и я продолжаю веселится.

- Что?! – к вертикальной морщинке добавляются и горизонтальные – на лбу. Интересно, а ее эти морщинки совсем не портят, думаю я, какая прелестная молодая девушка. И все-таки, наверное, нет. Потому что как в том анекдоте, когда «дэвушка три раза сифилис, пять раз – триппер, мине только твой «мурашка по коже» не хватало!». Настоящий мужчина знает когда надо остановится… примерно никогда. В конце концов я ее предупредил. Надо бы разработать стандартную форму согласия на секс письменно, в виде бланка. Так и так, подписавшая сие уведомлена о наличии у Тахакаси Кенты (далее по тексту – объект) энного количества сумасшедших девушек, а также о том, что и сам объект не является примером разумности, рациональности, логики или просто здравого смысла. Любые отношения между вышеподписавшейся и объектом – происходят по обоюдному согласию и на свой собственный страх и риск. Рекомендуем застраховаться от гибрида герпеса и Эболы, от растворения в кислоте и прочих «несчастных случаев». Примечание – в понятие «секс с объектом также входит и сношение путем выноса мозга».

- Так, стой – девушка поднимает руку. Вокруг нас начинают останавливаться люди. Как островного туземца по крови – это должно меня смущать, японцы терпеть не могут всеобщее внимание привлекать. Однако Кента-кун давно уже не тот, Гермиона сильно изменилась за лето, а потому я стою спокойно, даже портфель на дорожку поставил. Интересно же. И потом, эта теннисистка очень забавно сердится. Почему-то она мне нравится – где-то глубоко внутри. Вы верите в любовь с первого взгляда? Господи – говорит кто-то внутри меня, да сколько можно уже, хватит девушкам головы дурить, урок скоро! Все-таки скучные у меня тараканы… рациональные. Логичные. Учиться хотят. Вот фиг им, буду флиртовать с незнакомкой, глядишь удастся ей под теннисную юбку заглянуть.

- Такахаси Кента! – говорит девушка и ее голос звучит громче, чем стоило бы. Мы тут, в Японии – вообще громко не разговариваем. Все эти «Тэмэ!!» и «Ора!» - это только в комиксах и аниме про гопников, в жизни все кланяются и стараются тихо друг другу что-то выговаривать. Голос очень-очень редко повышают и как правило такое - всегда дурной тон. Короче – гайдзинка еще одна. Не понимают они тонкостей островной культуры.

- Прекрасная Незнакомка! – отвечаю я, тоже повышая голос.

- Что?

- Ну, я не знаю твоего имени, а мы видимо играем в игру «выкрикни имя погромче» - поясняю я.

- Клоун – припечатывает меня незнакомка: - меня зовут Кэтрин Мендоза и я бросаю тебе вызов!

- В каком смысле? Я не то, чтобы хорошо умел в теннис играть… - объясняю я: - я даже правил не знаю…

- О! Новенькая вызов бросила! – говорит кто-то сзади и я оборачиваюсь. Наш разговор привлек достаточно внимания и вокруг уже стоят несколько парней и девушек, все – с заинтересованными лицами.

- Правила? Место? Время? – тут же уточняет паренек в очках, ничем не напоминающий Акихиро, такой… пухленький, но с огоньком в глазах: - как обычно в спортзале?

- Перчатки? Бондажи? Боккены? Шесты бо, тонфу, кастеты «север-юг», или… - тараторит девушка рядом с пухленьким очкариком, низкорослая девушка в белой клетчатой рубашке и со свитером поверх нее.