Но это – мальчикам позволено. А девочкам знакомиться первой, да еще и предлагать держаться вместе – и вовсе неприлично. Например, та же Мико, которая в легкую мне свои фоточки в стиле ню двадцатых годов прошлого столетия высылает, никогда первой с парнем не познакомиться. Не принято. Что же с этой вот девушкой не так? Может она фанатка какая?

- Очень приятно познакомиться – говорю я, пожимая ее ладошку: - неожиданно, но приятно. Со мной редко когда очаровательные девушки знакомятся, обычно все как раз наоборот – я пытаюсь познакомиться, а меня отшивают.

- О. Это может быть проблемой, да – кивает Ядвига, убирая свою руку: - но вообще я обычно всех отшиваю. Потому что кругом одни придурки.

- Это они не придурки, это у них разум отшибает как они на тебя глядят – предполагаю я: - вот посмотрели на такую красоту и все, готово, еще одна поломанная судьба. Тебе наверное трудно с таким проклятьем.

- Проклятьем красоты? Ни капельки! – улыбается Ядвига и по ее улыбке мне все становится ясно. Местные девушки, когда улыбаются – всегда делают это немного застенчиво, как будто в пол. У местных девушек вообще есть две модели поведения – «скромная школьница, которая краснеет от дуновения ветра и упоминания клитора» и вторая «Ямато Надешико, которая коня на скаку остановит и катаной всех перерубит, а потом на трупах врагов – чаю попьет и глазом не моргнет». Как-то так. Вот вбил кто-то в голову всем местным, что когда девушка смущается – это так мило выглядит! Вот и смущаются девчата от любой мелочи и все эти «Кьяя!» оттуда – из выработанной модели поведения. Это как сидеть, например, никакая девушка тут не сядет, раздвинув ноги в стороны, даже если она в брюках или штанах спортивных. При всей своей бунтарской натуре, даже Марика или та же Рыжая – они всегда коленочки вместе держат. Следят. И носок – тянут, когда ноги вытягивают. Это страшнее, чем социальное осуждение, тут речь о собственной привлекательности идет. Со стороны глядишь на поведение Марики и думаешь – ну, местный социум уже давно на ней крест поставил, shalava, оторва и томбой, хулиганка и стерва, деньги вымогала и банду Троих Та под себя подмяла, казалось ну куда дальше? Упавший в реку дождя не боится и все такое. Но нет, есть рубеж, который даже Марика не перешагнет и это как раз – стереотипы о привлекательности. Вот при всем этом, никогда она не станет умышленно делать что-то, что ее привлекательность в глазах окружающих понижать будет. Одета она всегда привлекательно, за собой следит, пахнет вкусно, макияж, крашенные кончики волос… в общем и Марика и все остальные – прежде всего девушки, а девушка должна быть красивой. Если на то пошло, то вот он главный миф феминизма и независимости женщин, настоящая феминистка – она некрасивая. Вот нам, мужчинам – плевать на свою привлекательность… не всем, но большинству. И ничего. А девушки тут такие – они даже перед самоубийством красивое белье одевают, ну как же, ее же патологоанатом в морге осматривать будет, а у нее трусы старые и прошлогоднего сезона моды… вышли из тренда. Поистине, женщины – удивительные создания. И мне повезло, что я в девушку не переродился, не вышло бы из меня красотки, это ж постоянный труд - быть красивой. Так что никакое это не проклятье, красота. Это результат где то выигрыша в генетическую лотерею, а большей частью – упорного труда над собой.

- Совершенно другим проклятьем – улыбаюсь в ответ я. Мне все ясно. Ядвига – гайдзинка. Да, понимаю, тут можно сказать: «Кента, ну ты и тормоз! На третий день Ясный Глаз увидел, что у тюрьмы нет четвертой стены и совершил побег!», но! Одно дело – гены, бывают тут такие японцы и японки, что генетически совсем не японцы и японки, а душой – тут выросли и все правила игры прочувствовали. Тем более что говорит она на японском безукоризненно, только легкий акцент присутствует в гортанных звуках. Но вот улыбка ее выдает. Японские девушки так не улыбаются.

- И какое же проклятье ты дашь мне в приданное, вместо свадебного подарка, милый принц? – наклоняет голову она, переходя на более традиционный «высокий слог» и нараспев, словно в опере. Тут же ловлю мысль.

- Будь ты чиста как лед и невинна как снег – ты не избегнешь клеветы – подхватываю я ее импровизацию, благодаря бога за свою память: - Ступай в монастырь! Или если тебе так уж нужно выйти замуж – выйди за дурака, умные люди слишком хорошо знают, каких чудовищ вы из них делаете. Ступай в монастырь!

- Ого. Неожиданно. – признается она: - возможно сегодня мне посчастливилось встретить умного человека. Скажи, ты всего Шекспира наизусть помнишь? А… скажем… сможешь про жалкую царицу? Это мой любимый отрывок – она делает шаг вперед и смотрит мне в глаза: - бегущую босой, в слепых слезах…

- Кто б видел это тот на власть Фортуны устами змея молвил бы хулу… - отвечаю я: - нет, я не помню всего Шекспира, только отрывки. Но у меня есть знакомая, которая наверняка помнит все. У нее фотографическая память. Правда она больше … другими произведениями интересуется.

- По-моему, у тебя отличная память… сейчас, погоди, я вспомню – ты помнишь королеву Мэв? – задает вопрос Ядвига и поправляет свои русые волосы, заправляя локон за ухо.

- Это которая… эльфийская королева? – мне становится интересно. Не каждый день встречаешь человека, который не только помнит Шекспира наизусть, но и легко оперирует этими цитатами, применительно к текущему моменту. И я решаю подобрать рискованную цитату, потому что… а потому что я всегда так делаю. Кто умный и с чувством юмора – только посмеется, а кто дурак и без чувства юмора – ну, с тем и общаться нет смысла. Так сказать, ранний отсев круга общения.

- Под нею стонут девушки во сне, заранее готовясь к материнству… - говорю я и позволяю себе улыбку, легкую, едва-едва. Надеюсь, что со стороны сейчас я выгляжу как Будда, такой современный и юморной Будда, а не как змей-искуситель… или как Хироши, который ладошки потирает, задумав очередную пакость.

- Все это Мэв – кивает девушка и улыбается в ответ: - ее проказы. Она… родоприемница у фей. А по размерам – с камушек агата в кольце у мэра. По ночам она… на шестерне пылинок цугом ездит … вдоль по носам у нас. В колесах – спицы из паучьих лапок, каретный верх из крыльев саранчи, ремни гужей – из ниток паутины и хомуты из капелек росы…

- Все это Мэв – пожимаю я плечами: - боюсь я не смогу вспомнить всего монолога Меркуцио, поскольку не обладаю фотографической памятью… но сегодня королева Мэв превзошла саму себя.

- Почему это? – девушка хлопает глазами, и я вижу, что они у нее – зеленые. Необычно. Зеленоглазая и русоволосая, откуда ты в стране самураев и какой твой второй язык? Польский? Чешский? Русский? Скорее всего – польский, королева Ядвига, та самая, которая Jadwiga Rex, блаженная и святая, очень популярна в Польше. Что я знаю про королеву Ядвигу? Еще меньше чем про Шекспира и монолог Меркуцио. Невежда.

- Потому что я все еще сплю. Я не проснулся и вижу чудесный сон про юную незнакомку, которая, как и ее королева – высокоучена и благочестива. И сексуальна. – продолжаю я накатывать рискованные комплименты.

- Разве последнее не противоречит второму? – продолжает разговор в духе Розенкранца и Гильдестерна моя новая знакомая: - и разве может человек быть одновременно и сексуальным и благочестивым? В католической школе меня учили что это невозможно, будучи сексуальной ты совершаешь грех и а будучи греховной невозможно быть благочестивой.

- Вот видишь! Ты противоречива и невозможна, потому я и считаю все происходящее сном! – улыбаюсь я, включая режим «старый лис подкатывает к юной курочке»: - а так как это все мне снится, то предлагаю перейти от взаимных комплиментов к действиям. Где тут у вас сеновал? Или амбар?

- Интересное предложение, но какое-то оно… деревенское. – морщит носик Ядвига: - в наше время принято девушек по лав-отелям гулять.

- Да? Не знал. В любом случае я рад, что принципиально ты согласна и осталось только обговорить детали, готов пригласить девушку и в лав-отель. Как насчет…