– Может, он приехал сюда, чтобы заставить ее заткнуться. Я бы полетел даже в Бразилию, лишь бы заставить ее заткнуться, – сказал Стивен. Он не сомневался, что Александр возложил на него часть вины: ведь он не был достаточно надежен, чтобы доставить сестру домой после снегопада. Но он знал, что Анна никогда не подтвердит его подозрения. – Как вы расстались?

Анна пожала плечами.

– Никак. Он попрощался с Би, но я не стала смотреть на него. Я проигнорировала его и Элеонору.

Анна оттолкнула ванночку с мороженым, внезапно почувствовав тошноту от приторной сладости.

– У него хватило наглости заявить, что я завлекаю Вронского. Дескать, он не любит быть предметом сплетен, а было очевидно, что нас обсуждают. – Анна наблюдала за братом, изучая его реакцию.

Стивен сдул с глаз падающие волосы и покачал головой.

– Этот парень, – сказал он, – такой урод. Просто праотец уродов.

Анна не смогла удержаться от смеха. Она знала, что брат ненавидит ее бойфренда, но в ее присутствии Стивен никогда не говорил о нем плохо.

– Не знаю, можно ли назвать его праотцом уродов, но с ним действительно бывает сложно. Значит, гости обсуждали нас? Я имею в виду, до того, как появился Александр – и все действительно начали сплетничать.

Брат кивнул.

– Всякое дерьмо говорят о каждом, Анна, – ответил он. – Но то, что вы с Вронским делаете, не касается никого, кроме вас.

– Мило с твоей стороны. – Анна печально покачала головой. – Но мы оба в курсе, что это не так. Конечно, моя жизнь принадлежит только мне, но я еще и девушка Александра. Поэтому то, с кем я общаюсь, немного касается и его. Например, Лолли имела полное право расстраиваться из-за Марселлы.

– Это совсем другое дело, – выпалил Стивен, предпочитая защищать сестру, а не себя. – Я виноват в том, что оказался подонком. Вы с Вронским просто танцевали.

Анна схватила брата за руку.

– Я обожаю тебя: ты всегда защищаешь меня! Но это было больше, чем танец. То есть, нет… больше как… ну, ты понимаешь.

Стивен отвернулся, не желая, чтобы Анна видела его лицо. Разумеется, он заметил, как Вронский и Анна смотрели друг на друга за ужином, как будто в комнате находились только они одни. Лолли уже рассказывала ему, как ворвалась в спальню Анны и застала там Графа. Она сделала акцент на том, что дверь была не заперта, и они не прятались.

Лолли говорила буквально следующее: «Было такое чувство, что я попала на съемки ромкома! Сцена зарождения любви… Он такой влюбленный котенок!» Лолли все показалось невинным, и наивность подруги особенно нравилась Стивену. Конечно же, Вронский был красавчиком, но у Анны имелся парень, и она рисковала потерять голову не больше, чем сама Лолли.

– Анна, тебе же всего лишь семнадцать, – сказал Стивен, наконец решив, что сестре нужен совет из тех, что она всегда давала ему. – Если тебе нравится Вронский, и, да, это очевидно, вы, ребята, запали друг на друга, то вперед. Брось Гринвичского Старика и будь нормальным подростком, встречайся с парнями, ходи на вечеринки, расслабляйся. У нас впереди еще целая жизнь, чтобы пожениться и стать идеальными светскими парами, так зачем начинать сейчас? Ради бога, ты познакомилась с Александром, когда тебе исполнилось тринадцать, и лично я всегда находил это весьма подозрительным с его стороны. Разве нормальный чувак постарше будет прикалываться к тринадцатилетней девчонке?

– Две девушки из моего квартета были его возраста, а он просто предположил, что я тоже…

– Он так говорит, ну да ладно… Меня он не колышет, – ответил Стивен. – Я всего лишь хочу сказать, почему бы тебе не вести себя, как положено в твоем возрасте, и самой не проверить, понравится ли тебе это? Слушай, я не знаю, что думать о Вронском, ведь он, если честно, кобель, но ты умеешь держать себя с плохими парнями. Наверное, то, что ты постоянно имеешь дело со мной, не прошло даром. Я вижу, как Вронский на тебя смотрит, и это не типичный «сунул-вынул-и-бежать» взгляд. Я в таких делах разбираюсь.

– Стивен! – взвизгнула Анна. – Прошу, прекрати.

– Ты понимаешь, что я пытаюсь донести до тебя. – Стивен пожал плечами.

Анна кивнула, потому что Стивен был прав. У нее промелькнули те же самые мысли. Поначалу она действительно думала, что Вронский интересуется ею только потому, что хочет с ней переспать. Но теперь, когда они провели вместе больше времени, Анна верила, что чувства Графа – гораздо глубже, чем мимолетная фантазия, подпитываемая неизменным желанием.

– Мороженое тает, – заметил Стивен и встал.

Анна взяла брата за руку и поднялась на ноги. Вместе они покинули кладовую и оказались в полутемной кухне.

– Вечеринка еще продолжается? – спросила она. Взглянув на светящиеся кухонные часы, Анна обнаружила, что уже больше двух часов ночи.

– Да, – ответил брат. – Должен сказать, что Беа, эта цыпочка с самой крутой репутацией, бросает вызов моим деньгам. Возможно, придется приложить больше усилий ради следующей новогодней вечеринки. Я собираюсь вернуться в шатер, хочешь составить мне компанию?

– Да. – Анне совершенно не хотелось спать, зачем же позволять Александру портить ей удовольствие? – Спасибо тебе, Стивен. Ты отличный старший брат. – Она шагнула вперед и обняла его. – Я буду обнимать тебя, пока ты не обнимешь меня в ответ! – предупредила она, широко улыбаясь.

Стивен так и поступил и поцеловал ее в макушку: он миллион раз видел, что так делал отец. Откровенно говоря, когда он был младше, подобные проявления родительской любви вызывали у него легкую ревность, поскольку папа обожал Анну, но парень научился не обращать на отцовские жесты внимания и не позволять этому слишком сильно действовать ему на нервы. Анна действительно старалась быть настолько хорошей, насколько возможно.

Если бы его спросили, кто самый хороший человек в Гринвиче, то Стивен бы сразу ответил, что это его сестра, а не ее хвастливый дружок.

Глаза Стивена затуманились, когда его захлестнула братская привязанность. Он знал, что ему повезло с такой сестрой как Анна: он хотел лишь, чтоб она была счастлива. За ужином Анна просто сияла от радости, чего прежде он никогда не видел. И если Вронский делал ее счастливой, то так тому и быть. Кроме того, Стивен был уверен, что сможет хорошенько вмазать Графу, если тот посмеет обидеть его младшую сестренку.

Когда Вронский и Мерф вернулись на вечеринку, проследив, как уехали Александр и Элеонора, Анна куда-то пропала. Граф начал искать девушку в доме и даже постучался в ее спальню, но, когда он открыл дверь, комната была пуста. Однако выкуренный косяк мешал ему сосредоточиться, и ненаходимость Анны (слово, которое показалось ему верным, хотя на самом деле было неверным) стала первоочередной проблемой. Да, он сплоховал, серьезно обкурившись. Все, что оставалось делать – сесть на диван в шатре, дать отдых глазам и ждать ее. С тех пор как он встретил Анну, всякий раз, закрывая глаза, Алексей видел ее лицо. Она не давала ему покоя, но Мерф тоже прав: ему пора или идти дальше, или отступать, поскольку не знать ему покоя, пока они не будут вместе.

Когда Вронский услышал голос Анны, зовущий его по имени, плывущий над ним, он решил, что это – сон. Он улыбнулся божественному звуку, восхищенный тем, что слышит свое имя из уст возлюбленной.

– Он не спит, раз ухмыляется, как идиот, – раздался голос Беатрис. – Красивый белокурый идиот. Проснись, Ви!

Граф открыл глаза и обнаружил, что Анна стоит над ним и смотрит на него сверху вниз. Она действительно была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел.

– Алексей, мы должны закончить наш танец, – тихо сказала она. – Наш последний разговор прервали.

Граф тотчас сел прямо и потряс головой, желая убедиться, что он действительно проснулся. Анна протянула ему руку, и Вронский быстро сжал ее.

Молодые люди вернулись на танцпол, держась за руки, не обращая внимания на то, что все смотрят на них. Когда они начали танцевать, вокруг оказалось лишь несколько человек. Сгрудившись рядом с Анной и Вронским и образовав группу поддержки, пока еще способные стоять участники вечеринки присоединились к ним. Словно спящий вулкан, извергающийся без предупреждения, группа в считанные секунды ожила. Могучее второе дыхание пронеслось по шатру, независимо от того, готовы были к этому гости или нет.