— Ты же найдёшь нас, Эйн?

От лица Эйна.

Не знаю, как долго мы боролись. Помню, что тварь приняла человеческую форму и битва началась. Сражение шло долго, потому что силы были равны. Он был мной и потому я не мог победить его/себя. Когда стало ясно, что это бессмысленно, я остановился. И он тоже.

— Чего ты от меня хочешь? Зачем тебе всё это? Кто ты в конце концов? — пытался наладить диалог я. Он молчал. Смотря на него, я вспомнил все проблемы, что доставляла эта чернота, вспомнил все переживания, все плохие эмоции. Ярость охватила меня, и я снова кинулся на него. Он поступил также. После очередного бессмысленного обмена ударами мне пришла идея. Я вспомнил как эта тварь расщепляла моё бьющиеся сердце, пожирая его.

— Что ж, теперь моя очередь, сукин ты сын!

Я ел его долго. Он почему-то не мог поступить также со мной и лишь пытался вырваться из моих объятий, но я держал его так крепко как только мог. Проглатывая эту черноту, я не ощущал вкуса — только боль. Но я продолжал есть.

Очнувшись, я не забыл ничего из того, что произошло внутри меня. Я помнил, что, доедая его, болели даже волосы. Но теперь это тело было только моё. А значит всё было не зря. Осмотрев зал замка, я не обнаружил Горта. “Всё же удрал, сучёныш” — подумал я. — “Но ничего, я вас всех найду и убью, твари”. Я не забыл, что они сделали. Что сделал этот чёртов мир. И каждый из них ответит и ответит даже сам мир. Но пока решим вопрос со смертниками. Я пошёл в канцелярию.

Уже темнело. Прямо у самого входа, я вспомнил, что оставил Мицури почти что на улице — у нашего дома отсутствовала крыша и две стены. “Надо побыстрее закончить и вернуться к ней.” — подумал я и вышиб дверь ногой. Этот кусок гнили сидел за высоким деревянным столом на стуле и слегка покачивался с кружкой в руках. Еще одно отродье спряталось в тени, но пока не буду подавать вида. Я уже лучше контролировал эмоции и потому не накинулся на него сразу.

— Смотрю ты ждал меня, кусок дерьма? Готов сдохнуть самым мучительным способом?

— Это каким же? — усмехнулся скрипучим голосом он. Подойдя вплотную к столу, я услышал запах напитка. Этот кусок дерьма пил кофе. Еле сдерживая гнев, я сказал:

— Смотрю, издеваешься до конца, но будь уверен, отделяя каждое твоё мышечное волокно от тела, я не забуду это припомнить.

— Если сможешь, конечно. — ответил он. После этой фразы из тени появился, судя по всему, Эрел и в стремительной атаке нацелил свой клинок мне в шею. Но он был слишком медлителен для меня. Прямо во время его рывка, я схватил его за голову и выбил кинжал из руки. Следующим движением раздробил его голову о стол. Мозги забрызгали, стоявшие у стен, шкафы, а стол, о который я его ударил, разошёлся надвое. Эрел умер мгновенно, о чём я сожалел. Его я тоже хотел прогнать через пытку.

— Неплохо. — равнодушно прокомментировал Кэв.

— Значит, и товарищей у тебя нет, Кэв. Хотя чему я удивляюсь. У жалких крыс не может быть друзей.

— Так вот как ты оценил мою внешность. В самую точку, парень, в самую точку. — он встал и что-то достал из задних карманов штанов. — А ты знал, что крыса не выживет в открытом море, если корабль, в котором она жила, пойдёт ко дну? Вижу, что нет. А крыса знает и потому тонет вместе с ним.

Сначала до меня не дошло, а как дошло стало слишком поздно. Кэв кинул, горящую спичку за шкаф и мгновением позже всё вокруг покрылось огнём.

***

Сучёныш по имени Горт всё же смог выбраться из города вовремя, как и все населяющие его люди. Они были не виновны, и я их не стал убивать. Теперь они должны выбраться из леса и уйти в нормальные города. Учитывая, что возглавил их тот старик, что дарил нам столько тепла, я думаю у них всё получиться. Главу, уничтоженного Фор-алла, не приняли к группе людей и потому он один скитался по лесу. Через три дня его рвали на куски лесные монстры в десяти километрах на юго-западе от города.

Шелли похоронила Мицури в том самом месте, где мы признались друг другу. В её кармане, после того взрыва она нашла записку, в котором кровью было написано следующие: “Прошу, похорони меня в нашем месте”. С тех пор Шелли терзал вопрос к кому именно обращалась Мицури? К ней или Эйну? И хоть она знала, что никогда не получит ответ, всё равно не могла не думать. Как выглядело это место, Шелли примерно представляла, так как Мицури, ещё когда они путешествовали по лесу, как минимум раз в день, да рассказывала ей о “том самом” месте. Копейщица нашла его на следующий день.

От лица Кью, более известной как “Сильнейшая” Три года спустя с последних событий.

Я всегда говорила себе, что для чего-то нужна этому миру. Все вокруг говорили, что я его спасу, но я не понимала одного, от чего? Как и мне, им прекрасно известно, монстры — часть этого мира. Как и любая другая часть чего-то целого, если её убрать, целое перестанет быть таковым. Это как готовить суп без воды. Разве можно будет назвать супом то, что получилось без важнейшего ингредиента? Так и с этим миром. Вымрут монстры- вымрут люди. Точнее перебьют друг друга за время. Так от чего же вас спасать? От вас?

Я взглянула на циферблат на левой руке. Там, как и всегда, была только упавшая восьмёрка. У других людей цифры постоянно менялись. Сменяя друг друга, они как бы говорили людям: — “ Двигайтесь, двигайтесь, так как рано или поздно мы прекратим сменять друг друга и всё закончится.” И люди двигались. В Альтрейне оживлённо было даже ночью. Народ сновал туда-сюда, стараясь сделать всё, что не успел днём, но это только ответственные. Те, кто относился к жизни чуть проще, любили проводить ночное время — веселясь. Развлечений в этом городе было множество. От баров и борделей, до ночных ресторанов и кафе. Каждый выбирал своё. Я любила этих веселящихся людей. Они знали цену времени. Ещё раз взглянув на эту молчаливую лемнискату, я решила не давать грустным мыслям захватывать мою голову и, вскочив с огромной белоснежной постели, пошла одеваться на ночную прогулку. Может сегодня будет тот самый, когда я смогу узнать цену времени?

Ещё некоторое время я гуляла по рынку, изредка кивая тем, кто узнал меня, но изо всех сил сдерживал радостный порыв, чтобы не выдать меня. Я была благодарна столь понимающим людям. Мою внешность знают все в Альтрейне и обычно моё появление в городе без маскировки сопровождается жутким балаганом. Люди кричали о своей любви ко мне, о своих желаниях и как они рады моему появлению. Каждый хотел пожать руку, что-то сказать или о чём-нибудь попросить. Из-за этого образовывалась огромная толпа, а жгучее желание каждого не давало им замечать другого человека и потому всегда была давка. Помню, однажды пару человек лишили жизни, просто затоптав. С тех пор я редко выходила, не замаскировавшись. Но порыв ветра, будто прочитав мои мысли, сорвал с меня капюшон, и вся улица, что была оживленной ещё секунду назад, замолчала. Стояла гробовая тишина и все взгляды были устремлены на меня. Уже зная, во что это превратиться, я помахала рукой и растворилась в пространстве. Сидя на крыше высокого здания — он принадлежало городской типографии — я смотрела на ту улицу. Люди ещё некоторое время стояли в ступоре, а потом возобновили веселье. Похоже, подумали, что им показалось. Я выдохнула.

Ночь была тихой и безоблачной. Луна ярко освещала ночные улицы. Я очередной раз посмотрела на лемнискату. Всё также молчалива. Вспомнила этих людей, что увидели меня сегодня и вздрогнула. Каждый хотел крикнуть о своей любви. Может, я и вправду Бог?

— Снова не вышло пройтись, Кью? — спросил не званный гость.

— Как видишь, Лис. И сколько раз тебе говорила, чтобы ты называл меня другим именем?!

— Хорошо-хорошо, Ма-ри-я. Послушаюсь тебя, хоть мне оно и не нравится.

— Почему?

— Потому что имя из сна оскорбляет все твои сотни имён, которые ты получила за невероятные достижения. А оскорбляет оно их тем, что ты его предпочитаешь всем остальным.

— Глупость. Все мои имена просто фарс, а это кажется мне настоящим. Когда ты ко мне так обращаешься, я чувствую что-то, что не чувствую, когда ты ко мне обращаешься Кью, Квин, Терра и так далее. Это что-то тёплое и может даже родное.