Я ненавижу этот мир. Точнее, свое существование в нём. Он мне не подходит. Каждый день я просыпаюсь с непониманием того, кем хочу стать, что хочу делать и ради чего я проживу очередной день. Я так устал. Мне понятно, что кому-то он подходит, что им нравится жить, что у них есть цель. Да, цель. Я ей обделён. Именно поэтому мне так скучно каждый день, именно поэтому каждое сегодня я выбрасываю в помойку, трачу время на информационный шум. Раньше я пытался найти свою цель. Занимался любой деятельностью, что попадалась на глаза, но чем бы я ни занимался мне быстро становилось скучно.

После школы я поступил в первый попавшийся университет, точнее я выбрал его по отголоскам своей мечты из далёкого прошлого, где я ещё ребёнком мог радоваться жизни и что-то от неё хотеть. Спустя время я понял, что и в этом университете мне скучно. Система образования в этой стране одна и та же на всех её уровнях. Тупое зазубривание информации изо дня в день. Теория завёрнутая в слово практика. В общем такое же дерьмо, что и в школе. Два года я потратил впустую, поглощая тупую информацию из интернета, лишь бы не думать о том что я хочу. Я ничего не хотел и за это я ненавижу себя, оглянувшись на друзей с группы, на людей на улице я понял, что многие из них знают чего хотят от этого мира. Я же не могу понять где в нём моё место. Сам мир не откликается на зов о помощи и за это я ненавижу его. Безразличие общества, семьи, друзей, всё это било так больно, что я ненавидел всё. Ну или почти всё.

Из всей этой беды мой разум нашёл выход, причём очень давно. Я обожаю аниме, мангу, ранобэ и книги с жанром фэнтези, фантастика, приключения. Истории, которые трогали моё сердце, я обожал больше всего. Но была и проблема. Когда история заканчивалась мне было ужасно плохо. Сердце ужасно болело. Это было ненормально. Бывало, я отходил по нескольку дней от истории и даже если всё, казалось бы, прошло, каждый раз вспоминая о ней я почти что рыдал. Я так хотел попасть в эти миры. Точнее я хотел пережить те чувства, что переживали персонажи. Хотел почувствовать те же эмоции, оказаться в тех же ситуациях и пройти через те же события. Этот мир такого дать мне не мог, поэтому я решил, что покину его. Но всё оказалось не так просто. Для самоубийства мне просто не хватало смелости. Я боялся умереть. Боялся умереть болезненно. Поэтому не мог прыгнуть с крыши. Стоя на самом краю, я думал, что вдруг выживу, вдруг не умру за мгновение и буду лежать, умирая в агонии. И хоть шанс этого был ничтожно мал, учитывая то, что я собирался спрыгнуть с 15 этажа, но я всё равно трусил. Даже алкоголь не спасал. Часть разума в такие моменты просто отказалась пьянеть. Что же держит меня в этом мире?

Однажды, когда уже не было сил бесконечно ходить на крышу, я решил умереть по-другому. Напившись до «еле живого» состояния я подошёл к кухонному ящику, открыл его, достлал нож, положил руку на стол и полоснул по венам. Хотя скорее я так думал, ведь пьяному тяжело сделать всё одним движением, поэтому я бесконечно полоскал руку лезвием. Не чувствовав боли, в голову пьяни начали лезть идиотские мысли о том, что это моя суперспособность. Я представлял, что теперь могу быть полезен. Что теперь мне будет место в мире. Что теперь я смогу жить как в историях. Увы, такого не произошло. Мир кружился. Сознание мутнело. Запах железа распространился по всей квартире. Вдыхая его меня сразу рвало. Стоя на коленях в луже своей же крови, я блевал и плакал. Блевал и смеялся и меня уже ничто не тревожило. Осознание того, что я от чего то сегодня сдохну пришло само собой и я больше не переживал. Но и этому не суждено было сбыться. Порой те, от кого меньше всего ждёшь помощи приходят с ней очень не вовремя. В моменте мне выломали дверь, влетели в кухню какие-то люди в белых халатах, выбили нож и толкнули на пол. Вкололи что-то в шею. Явно какое-то недешёвое снотворное, потому что вырубился я секунд за тридцать, не более. Пока я валялся в полусознании, я увидел своих родителей и всё понял. Смешно. Дверь была закрыта на два замка, и я думаю за один заход её просто невозможно было сломать. Поэтому я должен был слышать, как её колотят. В каком же забытье я был? Не важно, точнее, мне плевать, на дверь, на мать что проливает слёзы на халат врача, который её не подпускает и на холодный взгляд отца. МНЕ НА ВАС ВСЕХ ПЛЕВАТЬ! И я вырубился.

Проснувшись, сразу стало ясно что я в больнице. Скорее всего в психушке, ведь таких как я, больше некуда отправить. Оглядевшись, я увидел, что в руки вставлены иглы, от которых тянутся длинные прозрачные проводки. Капельницы. Всё это время, пока я пытался вернуть фокус взгляду, на меня смотрела мед сестра. Понял я это минуты через три. И когда я взглянул на неё, она решила сообщить о моём пробуждении. Опыт работы у неё явно есть ведь на лице уже образовались морщины, ямки под глазами и седина. Всё это свидетельствует о немалом опыте работы с психами. Наверняка ей уже за тридцать. Как выяснилось я ошибался, позже, когда зрение вернулось я смог разглядеть на бейджике её имя и возраст. Мария 27 лет. Зачем они пишут свой возраст? Хотя плевать.

Осматривающий меня врач сказал, что я спал 4 дня и 8 часов. Мои родители не смогли долго ждать и уехали. Они никогда не могут ждать. О моём пробуждении он сообщит матери, и она позвонит. Руку мне зашили, заживать она будет где-то месяц. Также мои догадки о психушке оказались верными. Кто бы мог подумать, правда? В этой больнице я буду проходить курс, лаконичное название которого я не запомнил, но для понимания любой их курс переводится как “возвращение от психа к человеку” или “избавление от безумия” или “возвращение человека, ставшего психом, в нормальное состояние”. Можно ещё кучу всего придумывать, но наплевать. Врач ещё много чего рассказывал, но я не слушал. Осознание того, как близко я был к тому, чтобы больше не страдать, будто дыру выжгло в груди. Я заплакал.

С тех пор я провёл в больнице три дня. К психам здесь какое-то особое отношение. Каких только таблеток мне не давали и то количество глюкозы, которое мне пустили в вены, просто поражает. Капельницы мне меняли даже ночью. Также поражает отношение персонала. За всё время я почти что не на секунду не был без опеки Марии. Хотя я не заметил, чтобы к другим психам относились с таким трепетом. Выслуживается что ли за счёт меня?

— Вы были на самом деле как мертвец. Все ваши вены были видны, а кожа обволакивала кости. Я чуть со страху не умерла. Глаза абсолютное пустые. Даже когда солнце светило и не было и намёка на тень, в них совершенно не было отблеска. Я была просто поражена!

— Хотите сказать, что сейчас я уже не мертвец?

— Точно нет. Разница за эти три дня прямо на лицо, причём в буквальном смысле, у вас даже щёки порозовели!

— Тогда сделайте мне одолжение, потрогайте мою руку, я её совсем не чувствую, может она всё ещё мертва?

И я слегка её приподнял. Кости всё также были видны и вены тоже. В связи с худобой ощущение будто рука мёртвая до сих пор создавалось. Когда я потянул руку к ней, лицо её приняло испуганный вид, если точнее она была в ужасе. И в таком же ужасе удрала. Видимо к другому пациенту. И зачем храбриться передо мной, мне ведь всё равно как я выгляжу. Разговор с матерью прошёл односторонне. Говорила в основном только она и только то, как они переживали и как я их расстроил. Я спросил у неё только про больницу. Ничего не знает, отец обо всём договаривался. На обещании о том, что я больше не буду резаться мы и распрощались. Как всегда, она не поинтересовалась о мотивах моей попытки самоубийства. Не удивительно. Отец в телефонном разговоре не участвовал. Неужели в этом мире я с самого начала был один? Разговаривать Мария со мной после того случая не прекратила. Может мне кажется, или она усилила напор?

Знаете я вам не прощу той шутки. Вы так совместили движение руки и выражение лица, что мне показалось будто ко мне и правда тянется мертвец.