Отшельник ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Лиза, глядя в глубину пламени костра, терпеливо ждала, когда он снова заговорит, положив подбородок на острые коленки. Мужчина напротив моргнул, возвращаясь к реальности.

– Хм… Прости, задумался. Я приготовил для тебя пучки трав… – он махнул рукой, где валялись останки шалаша, – будешь бросать их в кипяток и настаивать. Я покажу как. Пей обязательно сама и давай мне, эти настои помогают восстанавливать силы. Это, конечно, не волшебные эликсиры, но всё таки лучше, чем ничего…

Лиза оторвалась от созерцания огненной пляски и посмотрела на Отшельника с искренним интересом, приподняв голову.

– А вы умеете готовить настоящие волшебные напитки?

Отшельник закатил глаза. Его утешало одно: если девчонка начала задавать такие вопросы, значит, ей реально становится лучше.

– Неважно, что я умею, сейчас я всё равно ничего не могу. Слушай и не перебивай. Дров я заготовил, по свету соберёшь ещё. С мясом хуже, но тут уже крутись сама. Я думаю, ты не так проста, если смогла выжить там, откуда я тебя вытащил. Но будь осторожна, здесь убивает всё, даже растения. В рощи не суйся, особенно если приметишь такие серые кольца с шипами… В развалины… – Отшельник на секунду задумался, что этой девке можно сказать о Руинах. – В общем, для тебя будет лучше не соваться туда, да ты вряд ли и сможешь. В любом случае будь всегда начеку. Ты, конечно, можешь попытаться уйти самостоятельно, но не думаю, что это будет лучшая идея.

Лиза в то время, пока говорил Отшельник, поставив на колени посудину с дымящимся отваром, принялась отхлёбывать напиток маленькими глотками. По спине прокатились горячие мурашки, а от желудка пошла тёплая волна, от которой у неё зашевелились волосы на затылке. Она зажмурилась от удовольствия, мечтая про себя о горячей ванне, сытном ужине и чистой постели, в которой ей дадут выспаться. В себя её привёл гневный окрик её собеседника и последовавший за ним бросок камушка, который клюнул её точно в лоб.

– Ты хоть что-нибудь слышала из того, что я сказал?! От этого зависит не только моя, но и твоя жизнь! Пустоши не место для разинь.

Обиженно потерев лоб, Лиза посмотрела на Отшельника, который строго хмурил брови.

– Да слышала я всё. Далеко от волка не отходить, в рощи и развалины не заходить, делать отвары. Вы мне должны показать как. Собрать, как рассветёт, дров и поддерживать огонь. Ещё мне нужно добыть мяса, которое, как я поняла, в этих местах в основном зубастое и будет стараться съесть меня первой. Не переживайте, вы правильно сказали, я не так проста.

– И постоянно быть начеку! – палец с грязным ногтем ткнулся в Лизу, словно булавка. – Заруби себе это на носу!

Лиза с шумом допила последние капли и проговорила прямо в горшок, из-за чего её голос обрёл силу, которой пока не было:

– Я всегда начеку.

Для её состояния она чудо как быстро восстанавливалась, на её месте простая девушка должна была бы сейчас лежать при смерти и готовиться стать трупом в самом ближайшем будущем. Девчонка, судя по всему, не пропадёт. Она начинала нравиться Отшельнику, и он ворчал больше для острастки. Вытянутый палец чуть заметно задрожал. Отшельник в раздражении крепко сжал кулак, будто пытаясь задушить, точно змею, растущую в теле слабость.

– Всё так, молодец. Сейчас я соберу шалаш и лягу там. Что ещё? – Он поднял дрожавшие ладони и обхватил ими голову: появился лёгкий озноб. Действие ягод заканчивалось раньше, чем он рассчитывал, и надо было быстрее всё сделать и сказать. – Да, вода совсем рядом, в фонтане, найдёшь. И… и… – Он никак не мог ухватить за хвост ускользающую от него форелью мысль. – Ладно, не важно. По поводу настоев всё просто: кидай пучки в кипяток и дай настояться. Ориентируйся по вкусу, должно быть похоже на то, что ты только что выпила. Ясно?

– Угу.

Со стоном поднявшись, он чуть не упал – так у него закружилась голова. Подняв первую большую ветку для шалаша, Отшельник понял, что не сможет сделать задуманное, но всё равно нагнулся за второй. Земля стремительно ринулась ему в лицо. Он не почувствовал сам удар, всё тело словно набили ватой. Но он знал, что вскоре должна прийти боль, а затем обморок. Его он боялся больше боли. Где-то там, за порогом сознания, таились под занавесом Тьмы глаза мертвецов, их холодные руки и некто с бледной кожей, по которой вьётся живое чёрное пламя, в котором сгорит его сердце. Над ним зависло озадаченное лицо Лизы:

– Я всё поняла, лежите спокойно. Сейчас я попробую сделать вам напиток. И шалаш сделаю, только чуть попозже.

Лицо начало расплываться, и Отшельник прикрыл глаза. Так было немного легче. Дыхание стало прерывистым, его начало вращать, затаскивая в бессознательное. Нащупав своей рукой ладонь девочки, он, сжав её, не открывая глаз, прохрипел:

– Не давай мне долго быть без сознания. Пожалуйста, любыми способами. Ты слышишь? Любыми. Кошмары, меня муча… ют кош… ры. Они могут убить.

Не сумев дождаться ответа, он провалился в темноту, где его уже ждали бледные огоньки…

«Снова одна…» Эти слова льдинами плавали на волнах её мрачных мыслей. Она находилась неизвестно где, по большому счёту, неизвестно с кем. Что ей дал тот безумный марафон по внутренностям Дома и дальнейший переход? Она попала в странное место, полное опасностей, по словам Отшельника. Лиза усмехнулась – в последнее время ей как-то крайне редко встречались нормальные люди и места. Вместо этого её преследовали потери. Макара она потеряла в своём мире, и неизвестно, найдёт ли его в этом… Затем исчезла Настя. Что дальше? По большому счёту, у неё больше никого и ничего не осталось, кроме собственной жизни. От этой мысли ей стало очень тоскливо, в пору хоть на луну завыть. Она кинула взгляд вверх, где в темноте за завесой облаков спряталось небо. Выть в чернильную темноту ей расхотелось, и она, со вздохом прикрыв глаза, прислушалась к окружающей ночи. Чуждые запахи и шорохи иного мира окружали её. Человеческий разум утверждал, что она здесь впервые, но волчье чутьё подсказывало, что это не так. И ещё какое-то свербящее чувство не давало ей покоя. Что-то из того, что она уже пережила раньше. Это было сродни тому, как пробовать одно и то же блюдо под разными соусами, очень знакомое, но вместе с тем неуловимое, как угорь выскальзывающее из её сознания. Де жа вю.

Заглянув в пустой кувшин, Лиза решила наполнить его водой, чтобы приготовить ещё отвар. На траве лежали ещё три больших куска жареного мяса и половина туши какого-то зверя. Взяв один кусок, она, помня о своём печальном опыте, откусила немного и, проглотив, прислушалась к своим ощущениям. Кроме голодного ворчания желудка она ничего тревожного не услышала и не почувствовала. Наоборот, с каждым куском она ощущала, как в неё вливаются крохи новых сил. Конечно, сказать, что Лиза чувствовала себя хорошо, было бы неправдой. Но она, по крайней мере, может сейчас передвигаться, пускай с остановками и на четвереньках. Это всё же лучше, чем болтаться куском льда в пустоте. Оглянувшись на сидящего волка, она спросила:

– Не хочешь пройтись со мной?

Не дождавшись ответа, Лиза, пожав плечами и сказав: «Ну не хочешь – как хочешь», подползла к лежавшему Отшельнику. На то, чтобы строить шалаш, у неё не хватало сил, и она просто накрыла того травой, разбросанной рядом. При этом она аккуратно выбирала связанные пучки трав, складывая их в одном месте. Проделывая это, она поразилась быстрой перемене, произошедшей с Отшельником. Кожа его покрылась плёнкой липкого пота, закрытые глаза глубоко запали в череп, дыхание с трудом прорывалось из его горла. Лиза не могла поверить, что этот человек спас её и разговаривал с ней буквально несколько минут назад, а сейчас он свечой таял прямо на глазах. Кое-как нарвав большую охапку травы с синими метёлками на конце, она получше укрыла тело мужчины. Передохнув, Лиза прислушалась: где-то совсем рядом журчала вода, на звук которой она и поползла.

Фонтан и вправду оказался недалеко, метрах в пятидесяти. Но это были не самые лёгкие метры. Камни врезались в кожу ладоней и колен, начала кружиться голова. Но всё-таки она добралась до каменного основания фонтана. Усевшись на край каменной чаши, она, зачерпнув воды ладонями, вымыла себе лицо, лезть в ледяную воду целиком ей совсем не хотелось. У неё вообще сложилась стойкая неприязнь к холоду. Но, как бывает, не всё получается как хочется. Потянувшись с кувшином, чтобы набрать в него воды, она потеряла равновесие и рухнула в воду. Было совсем неглубоко, но с лихвой хватило, чтобы, подняв тучу брызг, окунуться с головой. Истошно завизжав, она вскочила на ноги и, поскользнувшись, вновь рухнула, взметнув новую холодную волну. Вскочив во второй раз, она ухватилась руками за бортик. Кое-как найдя опору на скользком камне, Лиза, держась руками за бортик, перешла на сухое место и со злостью посмотрела на глубокую лужу, в которой она только что искупалась. Постояв меньше минуты и лязгая зубами, она решила, что хуже уже не будет, и принялась яростно тереть себя, после чего, жалобно подвывая, обмылась ещё раз. Из этого происшествия был извлечён один положительный момент: она сама не осознала, как встала на ноги. Перелезая через край чаши, Лиза что-то услышала. Встав рядом с фонтаном, она застыла на месте, но ей мешала дрожь, бившая её тело, из-за которой у неё зуб на зуб не попадал. Постояв ещё немного, всматриваясь в тёмное переплетение каменных стен, Лиза ничего не обнаружила. Но у неё, словно боль, затихшая было в зубе, вспыхнуло чувство узнавания. И это узнавание было не из приятных. Это было место без радости, наполненное мрачными тенями прошлого. Но тени эти были не просто пеплом воспоминаний – в развалинах таилась опасность. В тёмных камнях скрывалась своя тайная «не жизнь». Тут Лиза краем глаза уловила какое-то движение, но повернувшись, снова ничего не отследила. Ей всё это крайне не нравилось. Прихватив горшок с водой, она осторожно пошла к костру, маяком светившему во тьме. Шла она очень медленно, не столько из-за боязни разлить воду, сколько из-за страха не устоять на слабых ногах. Не успела она отойти от фонтана и на десять шагов, как позади раздался страшный грохот. Уняв дрожь и слабость, пронявшие её руки и ноги, она, удивившись, что не разлила всю воду, поставила горшок на землю и медленно развернулась. Фигура в центре фонтана, не выдержав тяжести лежащих на ней столетий, рухнула, разбившись на осколки. От бортика откололся приличных размеров кусок и из образовавшейся дыры, тихо журча, выливалась вода, уходя в землю. Но привлекло внимание Лизы другое. Она со смешанным чувством недоверия и радости не могла отвести взгляд от силуэта, стоявшего в центре разбитой чаши. Худая миниатюрная фигурка в летнем платье протягивала к ней свои руки.