– Настя?
Горло мгновенно пересохло, Лизе очень хотелось, чтобы это не было просто миражом, вызванным разыгравшимся воображением. Сама не заметив, как дошла до фонтана, Лиза обнаружила, что Настя находилась вовсе не в центре фонтана, а чуть дальше, возле стрельчатой арки. Она продолжала манить её. «Почему же ты молчишь? Куда ты зовёшь меня?» Эти вопросы крутились в голове у Лизы как на карусели. Дойдя до арки, Лиза вся взмокла, её маятником шатало из стороны в сторону. Тяжело опершись на камень, она испугалась, что сейчас упадёт и не сможет сделать больше ни одного шага. Впереди была круглая неширокая площадь. Настя стояла в центре, а вокруг неё…
– Настя!!!
Отчаянный крик резанул горло. Вокруг её сестры разгоралось пламя. Лиза, не рассуждая, кинулась на выручку. Точнее, она хотела это сделать. На самом деле она, заваливаясь вперёд, сделала три шага и растянулась на заросшей брусчатке. Подняв голову, Лиза с ужасом наблюдала, как рыжеволосая девчонка сгорает в пламени. К общему ужасу свершающегося на её глазах добавилось то, что языки пламени словно окунули в чернила. Это было действительно жутко – валяясь без сил, видеть пляшущие полотнища абсолютной Тьмы, заметные даже на фоне общей темноты, которые пожирают близкое тебе существо…
…На сей раз Отшельник сразу провалился в кровавую жижу по грудь. Продвигаясь вперёд, он помогал себе руками. Каждый шаг давался ему с большим трудом, чем предыдущий. Головы мертвецов всплывали бледными островками, скапливаясь вокруг, загораживая ему путь. Он перестал чувствовать под собой дно, и ему пришлось плыть, с трудом прорываясь сквозь вязкую кровь. Однако холодные руки трупов не пытались его утопить – наоборот, они подталкивали Отшельника, помогая двигаться. А вот и лестница, но уже не подножие – кровь затопила нижние ступени. В изнеможении выбравшись на лестницу, Отшельник, тяжело дыша, распластался на ступенях. Откуда-то раздался звон колокола, он шёл ниоткуда и отовсюду. Тяжёлый мрачный звук, вибрации которого заставляли содрогаться всё тело и, скручивая волю, позволяли в полной мере осознать всю свою никчёмность. Звон в голове обернулся голосом, зовущим вверх, захлестнувшим горло невидимой петлёй, тянущей за собой, не оставлявшей выбора. Отшельник был уверен, что если он будет сопротивляться, его просто задушат и отволокут наверх тело. Причём вряд ли это будет конец истории. Цепляясь за скользкие ступени, он начал своё восхождение…
…Лиза смотрела не отрываясь на стоящую в чёрном пламени Настю. Взгляд её туманился от застилавших глаза слёз. «Так нечестно, нечестно!» – твердила она себе, но от этого ничего не менялось. Языки живой Тьмы беззвучно плясали на расстоянии вытянутой руки от неё. Лиза не ощущала жара, наоборот – её обдавало жутким холодом. Она словно опять очутилась перед открытой дверью, за которой её ждала ледяная бездна. Лиза не заметила, как чёрное пламя, разбежавшись, обхватило по кругу всю площадь, заключив её в кольцо пляшущей тьмы. Холод сдавил её тело стальными тисками, дыхание клубами пара вырывалось изо рта, оседая на землю кристалликами льда. Обхватив себя за плечи, Лиза, лязгая зубами, сумела встать на колени и, обнажив удлинившиеся клыки, попыталась подняться. В этот момент фигура, заключённая в пламени, шагнула к Лизе:
– Не вставай, не надо. Скоро всё будет хорошо, успокойся.
Голос привычно прошелестел у неё в голове, но это не был голос Насти. Лиза, вскинув голову, посмотрела в лицо стоящей перед ней. Но как она ни всматривалась, так и не смогла проникнуть за занавес пляшущих теней.
– Настя! Что… что происходит? Нам надо уходить отсюда, нам надо…
Слова застряли у неё в горле, превратившись в кусочки льда. Фигура перед ней наклонилась вперёд и положила ладони ей на плечи. То, что Лиза приняла за непроницаемые тени, оказалось языками чёрного огня, бушевавшего на месте головы.
– Тише, тише… Всё закончилось, мы поможем тебе. Верь нам.
Лиза даже не увидела, а скорее почувствовала, как справа и слева от стены чёрного пламени отделились тёмные фигуры. Они приблизились к ней и также обхватили её за плечи.
– Ты наша, ты нам нужна. Будь с нами.
Плечи онемели от навалившегося на них груза. Сейчас Лиза в полной мере поняла высказывание «бессильная ярость». Это было именно то, что она чувствовала. Ярость, смешанная с досадой на себя, что позволила заманить себя в ловушку. Все те толики силы, что она сумела восстановить, сгорели в первые же секунды, а вернее сказать – замёрзли в чёрном пламени. Теперь речь шла не то чтобы о перевоплощении, и уж тем более не о волне «белой ярости», а лишь о том, чтобы устоять на дрожащих коленях и не упасть. Это всё, что осталось Лизе – не упасть. Голос в её голове разбился на целый хор шепчущих, кричащих, плачущих и заходящихся в безумном смехе. Она не слушала их обещаний и угроз – все силы уходили на то, чтобы не упасть. Ещё одна пара холодных рук легла тяжестью ледника на её дрожавшие плечи. Она стояла до тех пор, пока не стало слишком темно и холодно, и Лиза перестала ощущать под собой твёрдую опору. Истощённое тело осело на землю пустой оболочкой, над ним склонились пять теней. Через миг стены пламени сошлись тёмными волнами и, вспыхнув, растворились в ночи. На брусчатке остался лишь толстый слой инея…
…Сколько ступеней он уже прошёл, десять или сотню? Отшельник перестал задавать себе этот вопрос, сосредоточившись на том, чтобы преодолеть очередную ступень, пригибаемый несмолкаемым набатом. Поэтому когда нога не нащупала очередную ступень, он неуклюже завалился вперёд, больно ударившись коленом. Потирая ушибленное место, Отшельник выпрямился и огляделся. Он находился на вершине плоской пирамиды, границы площадки которой терялись в темноте. Прямо перед ним, чуть поодаль, появилось слабое сияние. Отмеряя шаги ударами колокола, которые молотом обрушивались на его согнутую спину, заставляя пригибаться ещё ниже, он шёл вперёд. «Как слабый мотылёк, – подумал Отшельник. – Просто мотылёк, который уже обжёгся, но всё равно летит на свет. Наверное, потому, что ему не хочется умереть во Тьме, хотя он и знает, что свет убьёт его». В очередной раз подняв голову, он увидел шагах в сорока перед собой большой каменный алтарь, на котором что-то лежало. Сделав ещё пару шагов, Отшельник остановился, словно налетев на стену. Колокол замолчал. От обрушившейся на него тишины у него заложило уши, и только собственное хриплое дыхание и звук шагов уверили его, что он не оглох.
Чем ближе подходил он к алтарю, тем лучше видел, что на нём лежало. Это было человеческое тело. Подойдя, он сокрушённо покачал головой. Отшельник знал эту девушку всего ничего, но ему было крайне больно видеть её здесь. Худое до измождённости тело, спутанные светлые волосы… Только её золотых глаз не видно, они прикрыты тонкой кожей век, на которых видны синие венки. Протянув руку, он погладил её по голове, вытаскивая из волос застрявшие палочки и листья.
– Эх ты, волчонок, я же просил… Ты ведь должна была меня разбудить.
Пальцы пробежались по лицу, руке и застыли на чёрном камне. Тело Лизы было такое же холодное, как алтарь, на котором она лежала. Уже убирая руку, Отшельник задел какой-то предмет. Взглянув на него, он увидел кинжал с длинным прямым лезвием. Тусклая сталь листовидного клинка была вся испещрена какими-то письменами, а навершие рукояти было увенчано простым чёрным шаром. Он покрутил клинок в руке и уже совсем было собрался положить его, как внезапно всё поплыло у него перед глазами…
…Когда пелена спала с глаз, он зажмурился от неяркого света, который показался ему ослепительным после пребывания в темноте. Приоткрыв глаза, он невольно попятился: прямо перед ним возвышалось циклопическое сооружение. Отшельник, многое повидавший в своей жизни, знал лишь одно здание таких масштабов, которое до этого он видел лишь издалека. Это мог быть только Храм, стоящий среди Руин. Титанические фигуры демонов и ангелов стояли вдоль его стен безмолвной стражей. Стены были покрыты барельефами и мозаикой, изображавшей сцены сражений, пиров, любовных утех, казней, участниками которых были всё те же ангелы и демоны. Но среди них были и люди, иные существа, животные. От созерцания Отшельника отвлёк звук открываемых ворот. Глядя на то, как тяжёлые створки плывут в стороны друг от друга, он поразился их размерам и подумал, что в них без труда смогли бы пройти титаны, стоящие вдоль стены. Створки, разойдясь в стороны, замерли в ожидании. За ними таился манящий полумрак, обещавший поведать множество тайн, хранящихся внутри. Он очень много лет наблюдал гигантский купол издали, пытался просто подойти поближе, но это ему не позволяли. И вот теперь он, наконец, может войти. Отшельник был уверен, что там он найдёт способ восстановить свою связь с Пустошами. Неразгаданные тайны звали его. Глубоко вздохнув, он сделал шаг по направлению к воротам, вернее, хотел сделать шаг, но не смог: что-то держало его за ногу. Удивлённо обернувшись, он увидел, что на его щиколотке защёлкнут железный браслет, от которого ржавая цепь уходила за завесу темноты, сплошной стеной стоявшей за ним. Подёргав цепь, он отказался от идеи разорвать её, но вот ржавый замок мог поддаться, нужно было лишь найти подходящий камень. Отвернувшись в поисках его, Отшельник почувствовал острую боль в скованной ноге. Обернувшись, он резко втянул в себя воздух: вместо железных оков на его ноге сомкнул свои челюсти волк. Было видно, что тот умирает. Шерсть, по-видимому, когда-то белого цвета свалялась и висела клоками, обнажая выпирающие рёбра, ходуном ходившие от тяжёлого дыхания. Волк лежал с закрытыми глазами, вывалившийся язык красной тряпкой свисал из пасти. Весь вид некогда грозного хищника теперь внушал лишь брезгливую жалость. Он мешал, не давал ему идти. Отшельник попробовал выдернуть ногу, но волк лишь плотнее сомкнул челюсти, по-видимому, не собираясь его отпускать до своего последнего вздоха. Отшельник, болезненно поморщившись, крикнул:
