Летовы попали в опалу. Предку, тому самому, что построил Лицей и Губернаторский Дом, запретили появляться в Хольмгарде. И… все. Никаких других санкций не последовало. С тех пор Рюриковичи были отдельно, Летовы отдельно. И друг друга никак не касались.

Больше того, прадед проигнорировал призывы императора, когда тот обращался к дворянам страны. Империя вела тяжелую войну с Галлией, и в армии ценен был каждый одаренный. На Алтае потентиков было полно, но всем им предок прямо запретил участвовать в делах империи. Официально, из-за опасности, которую представляла собирающаяся у южных границ княжества китайская армия. Которая, к слову, тогда так и не решилась перейти рубеж. Прадед был третьим сиятельным князем Летовым, и был в состоянии в одиночку разогнать толпу плохо обученных воинов.

Постепенно в головах имперской аристократии сложилось мнение, что Летовы, все поголовно — Алтайские затворники. Что, дескать, нас вполне устраивает это «сидение в провинции», и большего нам и не нужно. Посмотрим, что они скажут, когда я приеду в Хольмгард!

И вот, кстати! Прадед был сиятельным князем. Почему он не привел План к исполнению? Что ему мешало? Война, в которой полыхала половина Европы? Так она всего пять лет длилась. Дольше потом последствия разгребали. Вопрос, на который воспитатели не горят желанием мне отвечать.

Как бы то ни было, правящая династия вряд ли стала бы вмешиваться в ситуацию на Алтае. В их интересах вообще прикрыть глаза на то, как меня станут убивать. Никто никогда не делал секрета из существования древнего, изначального соглашения. За, без малого, полтора тысячелетия, Рюриковичи не раз апеллировали к этому документу, накладывая лапу на удельные княжества, лишившиеся прямых наследников. Не постеснялись бы и в случае моей гибели. И даже тайна места хранения легендарного меча-кладинца их бы не остановила. В век, когда на полях сражений властвуют большие калибры и тактические ракеты, древняя зачарованная железяка — не более чем красивая сказка. Символ, без которого легко можно обойтись.

Странно еще, что не нашлось отчаянного человека, который бы организовал бы мне череду покушений, в попытке выслужиться перед государем. Этот, пока мне неизвестный «его высокопревосходительство» не в счет. Он только сведения собирает, и в решительных действиях пока не замечен. Ну, или мы ему основной план существенно испортили, а запасной он пока только готовит. Возможно и такое.

В общем, пусть друзей, или хотя бы союзников я пока вокруг себя не вижу, но и с врагами как-то не густо. Или недоброжелатели пока никак себя не проявили. А это настораживало. Складывалось ощущение, что мне просто пока позволяют наводить на Алтае порядок. Например, для того, чтоб не пачкать руки самим. И вот потом, навалятся все скопом. И императорские лизоблюды, и старые аристократические семьи из того списка, и соседи…

Отбросил многострадальную палку в сторону — все равно ничего путнего не выходило — сунул штык-нож в ножны, и с наслаждением потянулся. Дурацкая военная игра затягивалась, а живот уже несколько раз требовал закинуть в него очередную порцию топлива. Думалось тоже не особо. Вновь и вновь вспоминать список врагов утомляло. Да и смысла большого не имело. Придет и их время. Дайте только немножечко времени, чтоб на ноги встать…

Потоптался на месте, присел-встал пару раз, разминая ноги. И пошел искать своих запропавших «защитничков». Решил, что с меня хватит этих троллячьих военных игрищ. Хотелось что-то делать. Куда-нибудь торопиться, преодолевать, с кем-нибудь сражаться. А не вот это вот все. Военный лагерь в компании дружины — это здорово. Но ведь у нас не война, и нам завтра не в поход. Это у хирдманов основная задача, кроме собственно службы, неустанно поднимать свой профессиональный уровень. У князей слегка иная стезя.

Но едва сделав пару шагов, услышал осторожные шаги слева, из леса. Подумал, что это кому-то из атакующих все-таки удалось прорваться через заслон, и приготовился к драке. И даже слегка удивился, разглядев среди кустарника пестрые, разноцветные одежды. А потом и силуэт, который совсем не походил на мускулистого, здорового воина.

— Антон, — как-то потрясающе легко, не затронув ни одной ветки или листика, протиснулась на поляну Баженова. — Вот ты где.

— Ксения? — разглядев характерную походку, воскликнул я. — Какими судьбами?

— Ай, — отмахнулась девушка. — Сам же подарил мне права на твои изображения. Я съездила в одно агентство, во второе, третье. Вроде слушают, улыбаются и молчат. Ну я им копии грамоты, что ты выписал, оставила, на всякий случай. Думала, может когда-нибудь, и заинтересуются… Ты в лагерь? Вояки твои уже пообедали…

— Вот как? — снова удивился я. Главным образом тому, что парни посмели оставить меня одного в лесу, и отправились на базу.

— Ты говорил, — Баженова пристроилась сбоку. — Сказал, что я стану миллионершей.

— Угу, — думая совершенно о другом, и не думал отказываться я.

— А я такой дурой себя чувствовала, когда из тех агентств выходила. Представляла, как эти люди смеются за спиной. Как бегут звонить друзьям и родственникам, чтоб поделиться свежим приколом…

— Понятно.

— А пару дней назад они начали мне названивать. Одни, потом сразу другие. Третьи даже своего менеджера отправили на авто, чтоб меня в их офис доставить. Только я с ним не поехала. Его светлость не советовал. Сказал, чтоб я выслушала, чего они там мне предлагать станут, но без кого-нибудь из Капонов на встречи не ездила. И разрешил лимузин ваш древний использовать. Кстати, я тут передачу по телевизору смотрела, про старые авто. Знаешь, сколько ваш раритет стоит?

— Угу.

— Прикинь, — легонько стукнула меня по плечу девушка. — А я понятия не имела, что он дороже четырех современных от того же производителя. Типа, автомобиль — легенда.

— Ну, да.

— Короче. Поехала я по рекламщикам. Денек потерпела, чтоб они там помучались, договорилась с адвокатом, уселась в машину, которая дороже моей жизни раз в десять, и покатила. Ты меня слушаешь, вообще?

— Конечно.

— Ага. Так вот. Там мне сразу стали бумаги всякие подсовывать. Расписывать, как они все здорово сделают, и как я на этом много заработаю. А адвокат только на цифры глянул, и говорит. Мол, чтоб я даже не думала эти глупости подписывать. И что обязательно доведет до его сиятельства сумму, в которое его изображение эти отважные люди оценили.

— Ха, — проняло меня. — Какой молодец! А кто из Капонов с тобой ездил?

— Старенький такой, — обрадовалась проявлению моего внимания девушка.И полезла в телефон, чтоб прочесть мне имя своего юридического консультанта. — Авирам Зерахович. Ему, наверное, лет пятьдесят уже.

— По отчеству судя, это сын их старейшины, — поделился я догадкой. — Молодцы. Серьезно к делу отнеслись. Сразу матерого отправили.

— Ага, — засмеялась Ксения. — Ты бы видел, как они там забегали. Мы вроде как уходить собрались, так даже ихний директор…

— Их директор, — машинально поправил я.

— Ну, я так и сказала. Ты чем слушал?

— Ладно-ладно. Прости. Продолжай.

— Ты иногда таким нудным становишься.

— Да я всегда такой. Просто ты это не всегда замечаешь.

— Это ты про меня что ли? Это я не всегда замечаю? Ничё не перепутал?

— Это была шутка.

— Так себе шутка. Не смешная.

— А я и не клоун, чтоб всех смешить.

— Ну да. Ты…

— Баженова. Мы сейчас опять поссоримся, — я остановился и ткнул девушке в живот пальцем. — А я ведь так обрадовался, когда тебя увидел. Мне тебя не хватало.

— Правда?

— Зачем мне врать?

— Может, опять не смешно шутишь?

— Ксения?! Лучше рассказывай дальше. Директор побежал уговаривать вас остаться. Кричал, что его люди ошиблись в количестве нулей, и они будут наказаны…

— А ты откуда знаешь? Отправил кого-то за мной следить?

Я мог бы ей сказать, что Ормссон, по долгу службы, присматривает за всеми, кто попал в мой ближний круг. И в смысле возможной измены, и в качестве сбережения жизни. Но не стал. Подозревал, что ей это не понравится, и она начнет бегать от негласной охраны.