После дифирамбов государыне, граф изложил свою точку зрения на принципы воспитания его императорского высочества. В них он отметил необходимость “… приуготовить нежную душу и сердце его императорскаго высочества, ко времени созрения его разсудка…на примерах…” [20], из которых “…он сам в своем чувствии откроет духовной и естественной закон, которой Бог безпосредственно предписал откровением священнаго писания … что добрый государь не имеет и не может иметь ни истиннаго интереса, ниже истинной славы разделенными от пользы и благосостояния ему Божеским призрением подданных народов, которые устрояют ему жертвенники в сердцах своих. Для чего необходимо его обучать и наставлять, отвращая от худого, только в дневное время. При этом необходимо иметь в виду три главных начала: первое – после того, … когда уже наполнится сердце любовию и повиновением к Нему и ко власти, от Него постановленной; второе—от сердечнаго желания о точном исполнении своего звания, для которых на свет производимся; третие от ревности и попечения—учинить себя способным к исполнению долга того звания”. [20 При этом, “… наставник—должен иметь речь внятную и ласковую, душу прямую и безкорыстную, разсудок здравой, и был бы чужд всякаго предуверения и суеверства, вещь, свойственная одним ложным законам, разорительная же нашему благочестию, где вера с добрыми делами не разрывно сопряжена. … Обучать должно не изнуряя и не отягощая … нежные органы его императорскаго высочества…, примеривая к его летам и способностям, обращая внимание на историю, сочинения, способствующие хорошему изучению родного языка, чтение и … одной древняго писания псалтири, уже отчасти оное исполнило, начиная с малого и, следя за тем, … чтоб его высочество (форма обращения к детям, внукам царствующей особы – великим князьям и княгиням) не привыкал к употреблению подлых наречений и слов, нижеб поносныя и язвительныя из уст его выходили”. [20] Кроме того, необходимо изучать французский и немецкий языки, которые “… в России надобны в разсуждении соседства и завоеванных провинций; но и тому и другому, яко живым языкам, возможно в детстве обучать больше наслышкою разговоров, дабы без нужды не тратить дорогое время воспитания, а затем по взрослении учить грамматическим правилам. [20] Необходимо обращать внимание на обучение танцам и рисовальному художеству, не забывая о невинных забавах “веселаго дитяти”. [20] После достижения его императорским высочеством тех лет, “… в которыя всем пристойным наукам сам обучаться изволит в обыкновенном порядке, тогда будет весьма полезно … приступить к прямой государственной науке, то есть: к познанию коммерции, казенных дел, политики внутренней и внешней, войны морской и сухопутной, учреждений мануфактур и фабрик, и прочих частей, составляющих правление государства его, силу и славу монаршу”. [20] Для чего необходимо определить некоторую годовую сумму, “… на собственное его высочеству собрание книг, математических и физических инструментов, ружья, купферштихов, картин и прочих кабинетов. Это поможет привить ему охоту, … любовь и любопытство вообще ко всем наукам и художествам. Из той же суммы платить и его учителям. При воспитании великаго князя необходимо избегать всякого излишества, великолепия и роскоши, а комнату его высочества и двор … сочинить так, чтоб сравненно с его природным достоинством, чин, благопристойность и добронравие были всему украшением… Кавалеры, определяемые в услугу его императорскаго высочества, были бы все благородных сентиментов, добрых нравов и обычаев…, без рангов, но с достаточным жалованьем с сохранением тех мест, из которых будут взяты. Основанием к этому должно быть всевысочайшее о всем намерение ея императорскаго величества в той инструкции, коя дана будет определенному главным к воспитанию”. [20]
Будучи в Петергофе 24 июня (5 июля) 1761 года, императрица сочинила Инструкцию обергофмейстеру при его императорском высочестве государе великом князе Павле Петровиче, господину генералу поручику, камергеру и кавалеру Никите Ивановичу Панину по воспитанию внука.
В инструкции содержался ряд требований:
1) Познание Бога. “… надлежит со младых лет очистить чувства его высочества, утвердить в нежном его сердце прямое благочестие…
2) … нужны человеку… Добронравие, снисходительное и добродетельное сердце… Сиe есть истинный источник, из котораго изливаются человеколюбие, милосердие, кротость, правосудие и прочия добродетели, обществу полезныя. (… добрый государь не имеет и не может иметь ни истинной пользы, ни истинной славы, разделенными от пользы и славы его народа. Воспитатель должен с крайним прилежанием и, так сказать, равно с попечением о сохранении здоровия его императорскаго высочества, предостерегать и не допускать ни делом, ни словами ничего такого, что хотя мало бы могло развратить те душевныя способности к добродетелям, с которыми человек на свет происходит; а напротив того, приличными средствами так распространять, чтоб еще в детских хотениях у его высочества нечувствительно произростала склонность и желание к добру и честности, претительность же к делам худым и честность повреждающим. При воспитании государя великаго князя надлежит отдалить всякое излишество, великолепие и роскошь, искушающия молодость. Двор его учредить так, чтоб украшением онаго были простая благопристойность и добронравие. Время ласкателям довольно вперед останется; но нет ничего излишняго в летах воспитания для тех, кои верою и должностию обязаны пещись об его добродетелях и о предостережении его от пороков. Это есть главное начало нравоучению его высочества, о чём непрестанно нужно ему напоминать.
3) На сем основании не токмо не возбраняем, но паче хощем, чтобы всякаго звания, чина и достоинства люди добраго состояния, по усмотрению вашему, допущены были до его высочества, дабы он, чрез частое с ними обхождение и разговоры, узнал разныя их состояния и нужды, различныя людския мнения и способности, такоже научился бы отличать добродетель и принимать каждого по его чину и достоинству.
4) Примеры больше всего утверждают склонности и обычаи в человеке. Мы уверены, что вы дадите собою образ мужа добронравнаго, честнаго и добродетельнаго; но того не довольно: повелеваем вам имянно крайне наблюдать, чтоб никто в присутствии его высочества не дерзал противно тому поступать… приводим мы вас в состояние удалять от его высочества пагубных ласкателей и отвращать все то, что может подать повод к повреждению нрава.
5) Долгом его высочества должна стать любовь к отечеству, для чего … предпочтительно пред другими науками подать его высочеству совершенное знание об России, показать ему с одной стороны из дел прошедших и нынешних, особливо родителя нашего времяни, изящныя качества Российскаго народа, неустрашимое его мужество в войне, непоколебимую его верность и мы определить намерены. усердие к отечеству, а с другой стороны плодородие и почти во всем изобилие пространных Российских земель, и, наконец, надежные отечества нашего достатки и сокровища, кои оно в недрах своих сохраняет, так что нет нужды думать о награждении каких-либо недостатков постороннею помощию, а толь меньше вымышленными человеческою хитростию способами, но когда только употреблен будет небольшой труд и прилежание, то сверх того продовольствования можно еще избытками помогать другим народам. … истолковать притом его высочеству неразрешимыя обязательства, коими жребий его на веки соединен с жребием России и что слава его и благополучие зависят единственно от благосостояния и знатности его отечества.
… Для лучшаго достижения сего важнаго вида повелеваем нашему Сенату, чтоб он и все присутственныя места, каждое по своему ведомству, сообщали вам по требованиям вашим надлежащия к тому известия.
6) Что касается до наук и знаний вообще, то… вы, по долговременному вашему обращению в делах политических, сами знаете, которыя из оных его высочеству пристойны и нужны, в разсуждении его рождения и звания. … Потому … полагаемся на благоразумное и дознанное ваше искусство…
