– Что ж, – сказал он бодрым голосом. – Похоже, у тебя сейчас будет собеседование.

Он произнес это так, будто вообще ничего не произошло. А у меня на запястьях все еще оставались слабые красные отметины – в тех местах, где он сильно их сжал.

Женщина кивнула в сторону длинного коридора, и я последовала за ней, не снимая свой мокрый фартук. На полпути я повернулась к Райли, который бежал за мной вприпрыжку.

– Ты отстой, – прошипела я.

– Я уже слышал нечто подобное, дорогая.

Женщина упала без сил в крутящееся кресло у письменного стола, на котором были горой навалены бумаги, чеки, папки, стаканы, полные ручек и карандашей, и стояла чаша со светящимися синими камнями. Она положила голову лбом вниз на стол.

– Я так устала.

На сероватой стене позади нее висела фотография в рамке – женская команда по софтболу – загорелые лица, выгоревшие на солнце волосы под кепи зеленого цвета. Я смотрела на темную «дорожную карту» веснушек на лице женщины. Ее оказалось нетрудно отыскать на фотографии – на заднем плане по правую руку, с битой, прижатой к плечу, шорты обтягивали бедра.

Она поискала что-то рукой на столе, хлопок, хлопок, еще один. Показалось, будто она в замешательстве, но у нее это вышло мило и забавно.

Райли растянулся на диване и закрыл глаза. Я не знала, что мне нужно было делать, поэтому просто стояла у двери, облокотившись спиной о стену.

– Ты не принес кофе, – сказала она Райли.

– Ты меня не просила принести.

– Что ж, тогда принеси его.

Она подняла голову и глянула на меня.

– Джули. Джули Бакстер. Как вас зовут? – После этого уронила голову обратно на стол и простонала.

Интересно, почему у них с Райли разные фамилии. Может, она замужем?

– Райли? Почему ты не несешь кофе?

Ее голос прозвучал приглушенно, потому что она уткнулась в стол.

Райли поплелся к выходу, встав с дивана. Около меня он задержался.

– Ты хочешь чашку кофе?

Я отрицательно покачала головой. Я все еще сердилась и была обеспокоена его поступком. Его лицо казалось уставшим, хотя он вел себя так, будто у него шило в заднице, – вышел в дверь смешной походкой. Я подождала, пока он выйдет, перед тем как повернуться к Джули.

– Меня зовут Чарли, – произнесла я тихим голосом.

Джули сидела уже выпрямившись. Кажется, будто она меня не слышала.

– Ха, – сказала она мягко, – это любопытно.

Она внимательно разглядывала потолок, слегка приоткрыв рот.

– Видишь ли, Райли в обычном своем состоянии никогда бы не спросил тебя, хочешь ли ты кофе. Нормальный Райли просто принес бы тебе его, возможно, какой-нибудь необычный, типа моккачино с двойной порцией взбитых сливок и клубничной обсыпкой. Потому что нормальный Райли должен флиртовать с каждой особой женского пола. Не важно. Молодая, старая, средних лет, толстая, худая, обычная. Он бы принес тебе свое милое подношение, и ты бы почувствовала волнение и захихикала, а он бы завел себе очередную союзницу. Хотя справедливости ради надо сказать, что ты не похожа на волнительную особу.

Джули сделала паузу и сложила руки.

– Ему не нужно обязательно завоевать, но непременно сделать союзницей. Он извлекает пользу из всеобщей любви, даже если притворяется, будто хочет отвергнуть ее. Так что это любопытно. Очень любопытно. Что-то произошло между вами двумя, – она покатала карандаш между ладонями. – Поверь мне. Я обладаю настоящей интуицией.

Взгляд ее карих глаз быстро пробежал по моему лицу, но я приняла непроницаемый вид. Я не собиралась рассказывать ей о том, что произошло. Джули может не захотеть оставить меня здесь. Лучше я просто постараюсь избегать его.

Она открыла рот, чтобы что-то добавить, но тут вернулся Райли с двумя чашками кофе. Джули принялась рассматривать его так же напряженно и внимательно, как и меня.

– Что такое? – спросил он с раздражением. – Почему ты на меня так смотришь?

– Интуиция. Мне нужно подтвердить одну догадку. – Она жадно обвила ладонями свою чашку кофе. – Не важно. Итак. Чарли! Видишь? Я слушала тебя. Спорим, ты подумала, что нет. У тебя ужасно неприятный шрам на лбу и ты носишь комбинезон в пустыне, два этих момента вызывают одновременно интерес и грусть. – Джули сделала большой глоток кофе. – Почему ты здесь оказалась?

Я машинально посмотрела на Райли, но он только пожал плечами, снова устраиваясь на диване, и поставил чашку на свою грудь.

Я выгнула пальцы у себя за спиной.

– Из-за денег?

– Нет, почему ты здесь? – Джули ненадолго закрыла глаза, словно от сильного раздражения.

– На планете, что ли?

– Что ли в Аризоне. Мы еще поговорим о нашей планете в какой-нибудь другой день. Это более сложный вопрос.

Она потягивала кофе и смотрела на меня, прищурившись.

– Потому что я переехала сюда. Из Миннесоты. – Что еще я могу сказать?

– Вероятно, к парню, – засмеялся Райли.

– Замолчи, – огрызнулась я. – Что ты к этому прицепился? Это неправда.

– Тогда что правда? – поинтересовалась Джули.

И прежде чем я сумела остановиться, я выпалила – из-за того, что сегодняшнее утро оказалось сплошным кошмаром, включая и это странное собеседование:

– Я пыталась покончить с собой, ясно? Попала в неприятности, и теперь я здесь. Я голодная, будь все проклято, и мне нужны деньги. Мне нужна эта дурацкая работа!

Как только я произнесла это, мне отчаянно захотелось собрать все слова и затолкнуть их обратно в рот. «Чокнутая», – наверное, подумала Джули. Я машинально нащупала рукава своей рубашки, стремясь убедиться, что они достаточно низко спущены.

Я чувствовала, как Райли смотрит на меня тяжелым взглядом. Все, что я могла сделать, – это постараться не глядеть на него.

Он резко вскочил с дивана и вышел из кабинета.

Джули пару раз зажмурила глаза, словно пытаясь очистить их от неожиданно попавшей туда пыли. Мой желудок издал шлепающие звуки. Она сейчас скажет мне, чтобы я убиралась. Теперь она ни за что не оставит меня… Я начала развязывать фартук.

Вместо этого Джули склонила голову набок. В ее добрых глазах читалась грусть.

– Здесь столько всего, не так ли? – Она указала на свою грудь, на область, где расположено сердце.

Потом кивнула сама себе, тронув чашу с синими камнями на столе.

– Да, я так поступаю. Люблю говорить с людьми, вместо того чтобы просто поинтересоваться, работали ли они когда-нибудь посудомойками, разносили ли тарелки с едой, держали ли швабру в руках или что изучали в школе. Я так лучше чувствую их. – Она посмотрела прямо на меня ясными глазами, ее веснушчатое лицо казалось открытым. И предложила:

– Подойди ко мне.

Я сделала шаг вперед, и она взяла мои руки в свои. Я подумала, что ее глаза – как два небольших теплых пруда. А руки надежные и гладкие, материнские. Она гладила, и гладила, и гладила. Аромат лавандового масла исходил от ее кожи.

Джули закрыла глаза.

– Я по-настоящему чувствую тебя, прямо сейчас.

Она открыла глаза, отпустила мои руки, залезла в одну из чаш и прижала какой-то камень к моей ладони, сверху закрыв его своими пальцами. Камень излучал странное тепло.

– Лазурит, – объяснила она. – Ты знаешь, что этот камень обладает удивительно сильным исцеляющим свойством? Его сила в том, что он прокладывает глубокую дорожку через смятение и эмоциональные проблемы. Временами он реально помогает мне выбраться из неприятностей. Ты хоть немного увлекаешься камнями?

– Я ничего про них не знаю, – очень тихо ответила я. Откуда у такого маленького камня столько силы? Я сжала его в ладони. – Вы молитесь с ним? – Разговоры с камнями. Блю бы сейчас посмеялась над этим.

– Если тебе так угодно, – улыбнулась Джули. – Можно просто взять его в руки, закрыть глаза и ощутить его энергию. И поверить, что энергия камня чувствует тебя. – Она начала что-то писать в блокноте. – На самом деле камни дают чудесные познания. Тебе следует подумать об этом. Завтра я принесу немного алоэ вера для твоего шрама на лбу. Можешь взять камень себе. Он твой.