Дверь в коридор открылась с первой попытки и без каких-либо дополнительных усилий с моей стороны. Так что вряд ли ее вчера заело, или мне померещилось, что я заперта.

Сказочник сидел в глубоком кремовом кресле в коридоре. Как будто охранял мою спальню. Просидел так всю ночь или вышел только недавно? Серая футболка и брендовые спортивные черные штаны. Наверное, так и спал в одежде. Глаза его мне показались опухшими. Значит, спал, но очень чутко.

«Точно не плакал», – насмешливо резюмировал внутренний голос, звучавший в точности как у ночной гостьи.

Он поднялся мне навстречу. Я инстинктивно шарахнулась назад. Но там меня встретил дверной косяк, и я самую малость приложилась локтем. Руку словно пронзило током, но тут же прошло.

Сказочник, казалось, не обратил на это внимания, спокойно приблизился и… обнял меня, крепко прижал к груди и длинно выдохнул мне в висок. Как мне показалось, с облегчением. Секунды тянулись, а он все не отпускал меня. Я непроизвольно глубоко втянула воздух – получился прерывистый вдох, как будто хотела заплакать. Дрожь сама прорвалась в мое дыхание.

Сама не знаю почему, но я всхлипнула и медленно сомкнула руки за его спиной, обнимая в ответ. Он вдавил меня в свою грудь еще сильнее. Мои ребра хрустнули, и воздух стал покидать легкие против моей воли. Было не больно, но хруст вышел громкий. Видимо, этот звук привел его в чувство, и он ослабил хват.

Еще через мгновение вовсе отпустил, отстранился и прошел стремительно в мою комнату, резко распахнул окно, повернулся к прикроватному столику. Содержимое термокружки, от которого я не решилась избавиться, беззвучно вылетело на улицу, описав кляксу, и скрылось из поля зрения на уровне подоконника. Саму кружку он крепко перехватил – на его кисти надулись толстые синеватые вены. Я успела разглядеть матовое металлическое дно и ободок по уровню кофе, прежде чем кружка стукнулась о край мусорного контейнера и пропала за подвижной крышкой-вертушкой.

Сказочник приобнял меня за талию и притянул к себе. Снова выдохнул в висок и на этот раз коротко прижался теплыми, почти горячими губами к коже.

– Пойдем завтракать, маленькая…

Я сидела за барной стойкой и допивала кофе, болтая ногой в тапке. Он – за своим рабочим столом. Сказочник сказал, что я выбилась из графика и сегодня мне нужно начать писать книгу.

– Ты должна работать каждый день. Что ты сейчас пишешь?

Вообще-то я не большой любитель делиться такими вещами на промежуточном этапе. До этого момента единственным исключением из правила была Женька. Да и то потому, что а) я тестировала на ней тексты и принимала к сведению ее реакцию; б) я нуждалась в ее похвале, как в наркотике, иначе начинала хандрить. Впервые меня вынуждали раскрыть карты перед кем-то третьим. Перед тем, кто пишет намного лучше меня, перед тем, чье мнение для меня болезненно важно. В конце концов, я только вчера с ним познакомилась, с чего бы это вдруг я стала с ним откровенничать?

Потом в памяти всплыла сцена в лесополосе: у меня на глазах он закапывает людей в землю.

– У меня написана треть новой книги, и я дорабатываю старую рукопись. Все есть в облачном хранилище, – наконец нехотя выдавила я из себя. Рассказать о еще не созданном мире, который был только моим, для меня было гораздо тяжелее, чем раздеться.

– Возобновишь работу сегодня же. Нужно тебе кое-что купить. Пообедаем в городе. И без глупостей, малышка. – Он серьезно взглянул на меня поверх очков, которые я видела на нем впервые, и снова уставился в монитор. Застучали клавиши.

Говорят, необходима настройка, погружение в мир персонажей, полная тишина и отсутствие посторонних. Для меня это было обязательным условием в восьмидесяти процентах случаев. Сказочник, похоже, ни в чем таком не нуждался. Он проваливался в свою вселенную моментально. На эффективности его работы никак не сказывалось то, что он вынырнул, поговорил со мной и нырнул обратно. Это было так странно… Или это тот самый недосягаемый для меня высокий профессионализм? Я почему-то была уверена, что, попытайся я сейчас открыть замок входной двери, он меня услышит и тут же окажется рядом. Он «ушел» не уходя. Он охватывает своим вниманием как минимум два мира параллельно.

«Шизофреник!» – объявил голос Аллочки внутри моей головы.

Допив кофе, я сползла с высокого барного стула. Посмотрела на Сказочника. Он не отрывал взгляд от монитора. Странный он все-таки. С чего он решил, что я буду сидеть и молчать, как верная собака? Вчера же только получил камнем по голове. Но, с другой стороны, мне действительно незачем сейчас делать глупости и нервировать его. Если он и впрямь пойдет обедать со мной в людное место, у меня будет масса возможностей сделать глупость там. И не одну.

Я поднялась по лестнице. Надо было принять душ и переодеться. В холле второго этажа на книжной полке, прибитой к стене на уровне моих глаз, я увидела не замеченный ранее стационарный телефон. Рука сама за него схватилась. Я поднесла трубку к уху. О чудо, телефон работал! Я вздохнула и… медленно положила трубку на место.

– Умница, – прозвучал его голос прямо у меня за спиной.

Я вздрогнула и шарахнулась в сторону.

Я была уверена, что все еще слышу мерный стук клавиш, долетающий снизу, из его рабочей зоны! Как он оказался здесь? Как подошел так тихо? Он не человек! Он демон, и не иначе как переместился по воздуху.

– Поборола свой моральный долг? – полюбопытствовал хозяин дома.

Я судорожно кивнула.

– Как думаешь, ты справишься с нашими планами на сегодня?..

Я опять кивнула. Но уже медленнее. Хорошенько подумав, прежде чем это сделать.

– Иди, – милостиво позволил Сказочник.

Я прошмыгнула в свою комнату, притворила за собой дверь и сползла по стене на пол. Пару минут я сидела на пушистом песочного цвета ковре, покрывающем почти весь пол, и просто глубоко дышала. Затем поднялась на ноги и отправилась в душ.

Сказочнику хватило наглости привезти меня в свой любимый ресторан, где официанты знали его лично, и, отдавая распоряжения, он был крайне немногословен.

Здесь было самую малость мрачновато. Как в его книгах. Идеально выверенный размер зала: чуть меньше – и станет душно, чуть больше – и исчезнет ощущение камерного уюта. Диваны полукругом обступали гладкие овальные столики из темного дерева. Небольшой камин притаился в углу и еле слышно потрескивал из-за защитного экрана. Маленькие оконца-бойницы. И зачем-то – разноцветные гипсовые бычьи головы, выступающие из укрытых тканевыми обоями стен. Нежно-розовые, лимонно-зеленые и мятно-зеленые. Головы ставили меня в тупик. Эдакий арт-хаусный охотничий уголок.

Наверное, так же странно было в безумной голове Сказочника, поэтому ему здесь нравилось. И, едва я перешагнула порог, когда Сказочник распахнул передо мной дверь, понравилось и мне.

«Мятно-зеленая бычья голова будет у меня самая любимая», – спонтанно решила я.

К тому моменту, когда Сказочник усадил меня за столик напротив камина, у мятной бычьей головы уже было имя и история.

– Хочу мятный кофе, – обронила я в пространство.

Сказочник усмехнулся и кивнул официанту.

Когда парень в бежевом переднике подошел к столу, я почти сбросила с себя дурман. Почему я молчу? Какой еще кофе?!

Это же мой шанс. Я впилась взглядом в официанта.

«Говори!» – приказал мне внутренний голос.

– Помо… – я схватилась за горло. Голосовая щель спазмировалась. Мне было тяжело вдохнуть. Почти как тогда, под рыжей водой, с Олеськой.

– Я… – предприняла я еще одну попытку, воздух еле-еле прошел по какому-то узкому ходу к моим легким.

Сказочник приобнял меня и тихо сказал официанту:

– Водички принеси. И мятный капучино. И через десять минут подойди к нам.

Парень в фартуке беззвучно исчез.

Сказочник мягко рассмеялся и притянул меня к себе.