В эпоху лейяса море снова стало завоевывать в Западной Европе сушу, площадь которой местами значительно уменьшилась. Это наступление моря погубило множество наземных животных, кости которых образовали костяные брекчии (залежи костей). Но так как в нижнем лейясе нередко встречаются каменноугольные пласты, то из этого следует, что в то время еще существовали озера и лагуны, где скапливались остатки наземной растительности. Примером отложений каменного угля лейясовой эпохи могут служить залежи последнего в Индокитае. Средне- и верхнеюрский отделы характеризуются большим развитием коралловых образований, вокруг которых отлагалась углекислая известь. Эти осадки со структурой, подобной рыбьей икре, образовали мощные слои известняков.

Известняки Чатырдага и других возвышенностей Крымского полуострова, несомненно, кораллового происхождения.

До самого конца юрского периода Южная и Восточная Европа оставались под водою, в Средней же и Западной постепенно начинают подыматься острова, которые мало-помалу сливаются в материки. В течение мелового периода на севере замечается новое наступление моря, выразившееся в меловых и известковых отложениях, которые обязаны своим происхождением корненожкам и в особенности глобигеринам, организмам, живущим в довольно глубоком море. Но после образования там больших толщ мела морское дно стало опять подыматься, а море отодвигалось к югу. К концу мелового периода площадь суши на севере начинает сильно увеличиваться. Восточная, Северная и Западная Россия, часть Малороссии, Кавказ, Пиренеи постепенно поднимаются, чтобы в третичном периоде занять довольно большие пространства. Само собою понятно, что в это время происходило соответственное изменение климата, который делается холоднее.

Таковы были, в общих чертах, условия существования органического мира в мезозойскую эру. Перейдем к описанию его представителей.

Раковина головоногих моллюсков-аммонитов имеет форму завитого бараньего рога. Во вторичную эру аммониты были очень многочисленны; из них многие достигали исполинских размеров, 2,5–3 метра в поперечнике. К концу мезозойской эры появляются виды развернутой формы, которые потом совсем выпрямляются. По степени изогнутости этих раковин, даже при отсутствии иных данных, палеонтолог может заключить об относительной древности самих содержащих их пластов. Из того же семейства заслуживают упоминания белемниты, один из которых представлен на ландшафте юрского периода рядом со сражающимися плезиозавром и ихтиозавром. От белемнитов сохранились теперь известковые образования, которые в народе называют «чертовыми пальцами».

А пресмыкающиеся, властелины тогдашнего животного царства, просто подавляют своими размерами. Правда, некоторые из них, как, например, полуметровый грациозный компсогнат, были невелики, большею же частью это были настоящие исполины. След одного из них, наподобие птичьей лапы, сохранился на куске плиты, изображенной на рисунке, где даны представители юрского и мелового периодов. Можно себе представить, какою громадиной должен был быть его обладатель, если этот отпечаток лапы имеет в длину 63 сантиметра. И действительно, динозавры (страшные ящеры), иначе — орнитосцелиды (птиценогие) или пахипода (толстоногие) — названия, указывающие на сборные признаки этих животных, — имели представителей до 30 метров длиной. Бедро атлантозавра (рис. «Юрский период») имеет почти 2 метра. Оно значительно более слонового, а все животное имело в длину 30 метров. Стоя на задних ногах, — поза очень характерная для динозавров, — оно имело до 12 метров высоты! Многие из динозавров оставили следы ног площадью около квадратного метра. Представители бронтозавра имели до 18 метров длины! Это неуклюжее чудовище отличалось маленькой головой и имело тонкий спинной мозг — признаки, свидетельствующие о глупости гиганта, который к тому же был плохо вооружен и потому единственное спасение от врагов находил в бегстве в воду (рис. «Юрский период»). Вот и теперь, вылезши на берег, он уже опять должен спешить убраться, так как появился опасный хищник цератозавр. Этот небольшой динозавр, в 5 метров длиной, вооруженный рогом на носу, питался, подобно своему близкому родственнику мегалозавру, животной пищей и был значительно умнее бронтозавра. Он только что выскочил из лесной чащи и не успел еще осмотреться, — иначе несдобровать бы последнему. Другой экземпляр бронтозавра, плывущий по воде, заметив на ветке археоптерикса, эту самую древнюю из известных нам птиц, уставился на нее с тем глупым видом, какой иногда удается подметить у современного индюка, с удивлением присматривающегося к самому обыкновенному предмету, словно к какой-нибудь диковинке. На берегу видим пресмыкающееся. Это телеозавр, имевший в длину 9 метров. Он несколько похож на гавиала (крокодила), но обладал большим количеством зубов, из которых передние, на конце рыла, очень длинные. Защищенный сверху и снизу широким подвижным панцирем, превосходно плавая, благодаря сильным более длинным задним конечностям, и вооруженный 140 внушительными зубами, телеозавр был несравненно страшнее современного гавиала. Реки и озера юры буквально кишели этими броненосными крокодилами, питавшимися рыбою, но не пренебрегавшими и другой случайной добычей. Что же касается предка телеозавра — белодона из триаса, этого древнейшего из крокодилов, то он, несомненно, был морским животным. Подобно современным своим родичам, он любил понежиться на солнышке, которое в те времена припекало значительно сильнее.

Рисунок «Идеальные ландшафты триаса: морской и сухопутный» оживляется неуклюжей фигурой животного, передвигавшегося, подобно лягушке, прыжками. Это мастодонтозавр, принадлежащий к лабиринтодонтовым. В качестве лабиринтодонта мастодонтозавр является животным переходным к настоящим пресмыкающимся; другая его особенность — это третий глаз на лбу, который имеет большое биологическое значение, как бросающий свет на происхождение зачаточного третьего глаза у новозеландской туатары и других ящериц.

Рассмотрим повнимательней рисунок «Юрский период». Два птеродактиля, или летающих дракона, из которых один чуть не сделался случайною добычею телеозавра, по внешнему виду напоминают летучих мышей; но это отнюдь не млекопитающие, а пресмыкающиеся. Птерозавры (крылатые ящеры), как иначе называют птеродактилей, по большей части небольшие животные, которые с трудом могли ползать по земле, но хорошо летали.

Два гиганта, ихтиозавр и плезиозавр, борьба которых изображена на нижнем ландшафте юрского периода, принадлежат к разным порядкам пресмыкающихся: первый — к рыбоящерам, второй — к змеям-ящерам. О плезиозаврах, которых находят уже в отложениях триаса, Кювье говорил, что «голова ящерицы соединилась у них с зубами крокодила, с необычайно длинной шеей, напоминающей туловище змеи, с телом и хвостом обыкновенного четвероногого, с ребрами хамелеона и ластами кита». Обитали они в море, питаясь рыбами. В общем эти животные были довольно хорошо приспособлены для защиты и нападения. Их было до двадцати видов. Крупные экземпляры плезиозавров имели в длину около 6 метров.

Ихтиозавр был для плезиозавра очень грозным противником. Имея в длину от 6 до 12 метров и более, вооруженный длинными челюстями со страшными коническими зубами, необыкновенно быстрый и ловкий пловец, ихтиозавр должен был наводить ужас на своих противников, а его глаза, величиною с голову человека, с защищающими их подвижными костяными пластинками, назначенными для быстрого изменения фокуса, давали возможность не только не проворонить ни близкой, ни дальней добычи и видеть как ночью, так и в безднах океана, но и предохраняли глаза от ударов волн и давления воды. Исследование окаменелых пометов ихтиозавра не только доказало, что это было хищное животное, но и выяснило нам устройство его кишечника, который был подобен кишечнику акул и скатов, то есть имел форму архимедова винта. Страшный для других животных, плезиозавр, завидев этого хищника, спешил спастись. На рисунке «Юрский период» представлен момент, когда сильные зубы ихтиозавра вонзились в хвост плезиозавра.