Внимательный наблюдатель, имеющий дело с природой, может легко подметить совершающиеся на Земле медленные изменения. Подчас они едва заметны, иногда же резко бросаются в глаза, в особенности если приходится посещать известные местности спустя довольно значительное время. Но все эти изменения происходят без внезапных потрясений, без всякого нарушения естественного течения земной жизни. Прежние геологи склонны были приписывать образование гор внезапным вспучиваниям земной коры под напором внутренней расплавленной огненной массы земного шара, производившим чудовищные катастрофы. В настоящее время доказано, что причиной возникновения гор является охлаждение земного шара и связанное с этим уменьшение его объема. Подобно тому как на остывающей поверхности печеного яблока образуются морщины и складки, точно такое же явление должно происходить и с корой земного шара. Разница лишь в том, что последняя не обладает эластичностью яблочной кожицы… Вертикальное и горизонтальное стяжения земной коры производят: первое — сбросы и сдвиги, второе — складки и морщины. В настоящее время, когда земная кора уже в достаточной степени окрепла, вертикальное ее стяжение случается гораздо реже, чем во времена первобытные, теперь же преимущественно образуются складки. В зависимости от того, какая причина вызвала образование неровностей коры, они разделяются на «горы излома», так как они образованы сбросами, и складчатые. К первым, отличающимся крутыми склонами, относятся Хинган, плато Колорадо и другие, ко вторым, продолжающим свое образование и в настоящее время, принадлежат Альпы, Анды, Кавказские, Гималайские, Тянь-Шань. Кроме того, существуют еще неровности вулканического происхождения, то есть происходящие от накопления извергаемых из недр Земли пород.

Новые воззрения на архитектоническое строение земной коры главным образом обязаны своим развитием трудам Зюсса и Дана, которые показали, что горообразовательные процессы, тектонические землетрясения и вековые колебания больших областей земной коры происходят вследствие упомянутых сдвигов и складок, как естественного следствия охлаждения Земли.

В этом отношении вода, которая, как известно, «точит камень», занимает едва ли не первое место в ряду геологических «деятелей». Вместе с воздухом и переменами температуры, влиянию которой не все минералы, входящие в состав известной породы, подвержены в одинаковой степени, вследствие чего являются трещины, — вода способна производить большие изменения и разрушения и в то же время способствовать образованию так называемых осадочных пород. Взгляните, например, на долину размыва в горах Тавра, на Днепровские и другие пороги, на разные, так называемые Адские ворота в Альпах, Пиренеях, Шварцвальде. Все это работа воды. Она же образует причудливые сталактитовые пещеры, производит гигантские подземные и наземные обвалы, протачивает обширные гроты. О таком же разрушающем и созидающем значении ветра дают понятие те безводные местности, где действие его изолировано от обычно сопровождающей его работы воды. В пустынях песок, несомый ветром, постоянно ударяясь о скалы, разрушает самые твердые из них. Посмотрите, например, хоть на египетские пирамиды и другие создания рук человеческих, — что сделалось с этими памятниками за такой незначительный, с точки зрения геологии, промежуток времени! Ветру обязаны своим происхождением так называемые лесовые образования, покрывающие громадные площади равнин Азии: многие века пыль с соседних гор была приносима сюда ветром. Эолические (ветровые) образования занимают почетное место среди новейших отложений.

Подобные геологические перемены совершаются крайне медленно, хотя результаты их, на первый взгляд, производят впечатление очевидного «насилия». В зависимости от материала горной породы, — будет ли им гранит, базальт, известняк, песчаник и т. п., — результаты этих медленных воздействий оказываются разные. В то время как скалы Капри, с их резкими угловатыми вершинами, производят впечатление дикой, необузданной ломки и разрушения, — странные, причудливые, но округленные формы гор на острове Святого Маврикия кажутся выдвинутыми из недр Земли гигантской, однако мягкой рукой первобытного скульптора.

Одной из самых блестящих иллюстраций разнообразного влияния геологических агентов на форму рельефа земной коры является знаменитый Йеллоустонский национальный парк в Северной Америке (Соединенных Штатах). Это настоящий геологический музей, но музей не искусственный, а естественный.

Здесь на относительно небольшом пространстве сосредоточились чуть ли не все главнейшие образцы геологической деятельности воды, воздуха. Тут мы имеем и дикие ущелья, на которых можно наблюдать обнаженные земные пласты, и обширные долины, образованные потоками воды, и сами эти реки, низвергающиеся в виде водопадов с громадной высоты, и разнообразной, часто причудливой формы вершины гор, и живописные озера, и деятельность горячих гейзеров — словом, почти все, за чем приходилось бы ездить чуть ли не по всему земному шару. В одной из книг писателя С. Дмитревского дано яркое описание Йеллоустонского национального парка:

«Глубокой, таинственной пропастью зияет под нашими ногами гигантское ущелье, продолжаясь вправо и влево насколько видит глаз. Мощные стены его, местами совершенно отвесные, местами круто покатые, покрыты тысячами скалистых образований самого разнообразного вида… Они то совершенно голы и блещут пестрой окраской естественных геологических разрезов, то видишь на них кучки вековых сосен, глубоко пустивших в трещины скал свои цепкие корни. На противоположном берегу, как и за нашей спиной, возвышается сплошная стена зеленого леса, которому, кажется, нет конца. А внизу, на головокружительной глубине, вьется серебряная лента таинственного Йеллоустона. Невдалеке только спрыгнув в ущелье с высоты больше 150 метров, дивная река здесь еще не может успокоиться; она вся покрыта серебристыми валами, как будто сердится на горы камня, сдавившие ее грудь. Но Боже мой, как красиво сумела убрать она себя, забравшись в это царство скал! С помощью суровых морозов горной зимы и жары лета, с помощью горячего дыхания окаймляющих берега ее теплых ключей какой прихотливой резьбой разукрасила она свои отвесные берега! Кажется, находишься в исполинском архитектурном музее, когда взглянешь на эти тысячи скал кругом. Я видел средневековые замки по берегам Рейна; они воспроизведены здесь в сотнях вариаций. Видел я вздымающиеся к небу шпицы старинных соборов Западной Европы; здесь вижу их прототипы, только еще выше и еще стройнее. „Палисады“ широкого Гудзона, „Столбичи“ родного Поволжья, — все виденные в четырех частях света горно-речные картины вспоминаются здесь…

А вот открылся великолепный вид на водопады, особенно Нижний. Расстояние отсюда до последнего как раз настолько достаточно, чтобы дать перспективу самую совершенную, но вместе с тем и не так велико, чтобы скрыть детали.

Немного подальше — картина еще грандиознее. Взорам туриста открывается мощное кольцо снежных пиков, в которое, как в серебряную рамку, вставлена синеватая зеркальная ширь озера Йеллоустон…»

Описывая впечатление, производимое Верхним и Нижним водопадами, автор говорит: «Среди туристов первый из них пользуется далеко не таким вниманием, как Нижний. Тот производит впечатление колоссальной могучести, силы, — что и понятно: высота падения Нижнего водопада больше чуть не в два с половиной раза. Но и Верхний чудно красив, особенно если оказаться около него поближе, как то сделали мы. По нашему общему мнению, в нем, пожалуй, даже больше жизни, деятельности, живости, энергии. Громадной катящейся и ревущей массой белоснежной пены, с шумом и треском, с прыжками и скачками, в диком пароксизме веселья несется здесь река к обрыву и низвергается с него. От кипящей массы на дне водопада тучи брызг перегоняют одна другую, разлетаясь во все стороны. Лучи солнца играют в них радугой, образуя великолепный контраст с темной зеленью кругом. Все здесь дышит весельем и радостью юности, в сравнении с солидной грандиозностью Большого водопада…»