Я только звала маму. Больше я ничего сказать не могла. Только плакала и плакала. Мне нужна была мама. Мне нужны были ее руки, ее объятия. Мне нужно было прижаться к ее груди. Мне нужен был ее успокаивающий голос. Я пыталась повернуть голову и посмотреть, где же моя мама, но Анатолий не давал мне повернуть голову. Не хотел, чтобы я видела весь этот ужас. Ведь мамы больше нет.
Анатолий прекрасно понимал, что он единственный, кто у меня остался. А я единственная, кто у него. Он тоже когда-то потерял всех своих родных. У нас не осталось больше родственников. Мы остались друг у друга одни. Анатолию и мне еще очень повезло, что я за два года успела привыкнуть к нему и даже немного привязаться. Это помогло мне избежать психологической травмы.
«Нужно срочно уезжать, – говорил он себе мысленно и смотрел на руины. – Я тебя не брошу. Я никогда тебя не брошу. Я никогда и никому не дам тебя в обиду. Мы уедем отсюда. Туда, где тихо, где спокойно. Я позабочусь о тебе. Обещаю».
Дома нет. Все вещи тоже сгорели. Искать нечего. Все, что осталось, это машина и ключи. Ключи от дома, про который говорил Дмитрий. Делать здесь больше нечего. Все, что оставалось, это держать путь на Урал, к тому дому. И как можно скорее.
Он быстро вернулся в машину, продолжая держать меня на руках. Но не поехал сразу. Думал, что делать. С чего начать. Куда сначала поехать. Нужен был четкий план действий. Переживая ужас, было трудно думать. Но нужно срочно что-то предпринимать. И единственное, что пришло в голову Анатолию, это сперва поехать в Обнинский округ, в свою военную часть. Там будет виднее, что делать дальше. Он завел машину, и мы потихоньку поехали.
Он ехал тихо, так как продолжал держать меня на руках. Управлял практически одной рукой. Я продолжала плакать, но уже ничего не говорила. Я плакала настолько сильно, что не могла промолвить ни слова. От этого у Анатолия тоже слезились глаза. Держа путь в Обнинск, он мысленно говорил с собой:
«С чего начать? С чего начать? Надо подготовиться. Собранные вещи оставались дома. В машине толком ничего нет. Ключи. Хорошо, что ключи я оставил в машине. Надо было хоть какие-то вещи заранее упаковать в машину. Теперь придется сперва найти хоть какую-то одежду для Ли Мун. Я-то ладно, заберу форму в части. Мне этого хватит. А вот ей нужны одежда и обувь. А есть ли в том доме хоть какая-то одежда? Дима мне об этом ничего не говорил. Да и цел ли вообще этот дом? Ладно, сначала я найду одежду. У кого бы попросить или что-то можно купить? В магазинах одежды очень мало, а искать времени нет. Еще и едой надо запастись. И горючкой. Путь будет далекий. Еще какая-нибудь провизия нужна. Дефицит. Блин! Думай-думай-думай! Электромобиль. Угнать? Невозможно. Военный электромобиль тем более. Хотя, может, и получится. Если получится, я стану дезертиром. Меня будут считать предателем. Хотя все равно. Ради Ли Мун я сделаю все. Она должна жить. Если с ней что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Господи! За что мне это?»
Мысли приостановились. Он позволил себе немного отдохнуть от мыслей и вскоре продолжил. Он внезапно вспомнил машину, на которой я с родителями приехала в Москву:
«Точно! Бронированный электромобиль отца Ли Мун. Я же его почти починил и оставил на хранение в части. Он вроде на ходу и не числится в армии. Надо его еще немного доработать. На нем можно спокойно доехать. Нам повезло. Уф-ф-ф!»
Эта мысль облегчила его состояние. Но мысли продолжились:
«Как пройти через блокаду? Идти напролом слишком опасно. Отвлекающий маневр может не сработать. Перебросить нас на самолете никто не разрешит, а в одиночку никто не согласится. Пешком – это самоубийство, да и много вещей не возьмешь. Нет гарантии, что за пределами найдется машина. Взломать роботов. Можно, но их слишком много. Кто-то может притвориться взломанным, и нам конец. Электромагнитный импульс. Можно, но как? Электромагнитную ракету махом сбивают. Хотя можно пустить машину с включенным магнитом, но ведь машина тоже может от этого выйти из строя. Экранировать. Точно. Надо установить электромагнитную пушку на машину, а машину экранировать. Так мы можем проехать незамеченными, на время выведя из строя ближайших роботов. Сработает ли?»
Мы потихоньку добрались до военной части Обнинска. Путь занял почти три часа. Я за это время перестала плакать, но ничего не говорила. Анатолий продолжал держать меня в объятиях, умудряясь параллельно вытирать мое лицо от слез. Это меня и успокоило.
Анатолий заменил мне отца, а я заменила ему дочь. Хотя отцом я его не называла. Он говорил называть его дядей Толей, пока я к этому не привыкла. Он никогда не стремился заменить мне отца. Однако все-таки полноценно заменил мне и маму, и папу, так как я к нему очень сильно привязалась и полюбила. Он относился к моим родителям уважительно и воспитывал это уважение во мне. Отец в моих глазах всегда оставался героем, а мама – ангелом. Анатолий же стал для меня живым ангелом-хранителем.
Машина остановилась. В это время никаких боевых действий не происходило. Небо было чистым. Анатолий вышел, продолжая держать меня на руках. Закрыл дверь, посмотрел на меня и сказал:
– Ли! Ли-и! Ты как? У-у-у! Ты уже не плачешь. Вот молодец. Ты большая и сильная. Ты ничего не боишься. Я горжусь тобой. Больше не плачь. А то все лицо уже опухло. Надо тебе лицо помыть. Ты же красивая девочка. М-м-м?
Я посмотрела на него, полностью показав ему свое опухшее лицо. Повернула голову, чтобы посмотреть, где мы находимся. Снова взглянула на него. Тихо и грустно ответила:
– Я хочу к маме.
– Мама срочно уехала. Очень далеко. Но она сказала мне быть с тобой. Строго-настрого наказала мне позаботиться о тебе, – ответил Анатолий.
– А куда она уехала? – удивленно спросила я.
Анатолий немного замешкался. Этот вопрос заставил его немного подумать. В такой ситуации каждое слово имело огромное значение. Если что-то неправильно объяснить, то у меня в голове могут образоваться страшные мысли. Однако он уже решил, что говорить и какую легенду придумать.
– Она уехала к папе, к твоему герою, – сказал он, показывая указательным пальцем правой руки наверх. – Вон туда. Высоко-высоко. На небеса. Но сказала, что будет смотреть на тебя и на меня тоже, вместе с папой. Так что не шали. Будешь шалить, они обидятся на тебя. Понятно?
Он сквозь душевную боль улыбался, пытаясь меня как-то утешить. Но произошло невероятное. Это было чудо. Я вдруг неожиданно немножко улыбнулась и стеснительно опустила голову. Он это заметил, и у него словно камень с души упал. Ему стало гораздо легче. Я начала поднимать ему настроение. Взглянула на него и неожиданно снова проявила сарказм.
– Ты тоже не шали. А то мама с папой обидятся на тебя.
– Точно-точно! – с улыбкой ответил Анатолий.
Я засмеялась. Мне даже стало немного весело. В моей голове происходили невероятные вещи. Возникал новый мир. Мир, где папа и мама становились богами, а Анатолий – ангелом-хранителем. И это настоящее чудо. Я была сильна характером. А Анатолий был умным. Это и позволило произойти чуду.
– Мама и папа велели мне поехать с тобой далеко-далеко, – продолжил Анатолий. – Мы отправимся в небольшое путешествие. Но сначала нам нужно подготовиться. Мама сказала найти тебе новую одежду и обувь, а папа – взять его машину. У твоего папы машина очень хорошая. Намного лучше, чем у меня.
– А куда мы поедем? Что мы будем искать? – поинтересовалась я.
– Они сказали найти один небольшой домик. Он находится очень далеко. В тихом месте. Там растет лес, там много-много деревьев. Птички поют. Я там не был, но мне очень интересно. Я поскорее хочу увидеть этот дом и показать тебе.
– Мы там будем жить? – удивленно спросила я.
– Если там можно жить, то мы останемся.
– А если нет, то куда мы поедем?
– Если нет, то мама с папой подскажут, как найти другой дом. Но я надеюсь, что тот дом в порядке и там останемся.
