Что еще можно сказать? Повторить бесполезные про­сьбы? Мне, как ангелу, нетрудно распознать неизбежное.

На протяжении нескольких секунд мы молча смотрели друг на друга. Может быть, я ошибаюсь, но мне показалось, что его руки немного дрожали.

— Ты ведь думал об этом, — произнес я. — Не пытайся утверждать, глядя мне в лицо, что тебе это и в голову не приходило. Люцифер?

— Закончи мою книгу, — сказал он, проглотив остаток коньяка и облизывая губы. — Это мое дитя, которое я здесь оставляю...

— Уже второй раз я теряю тебя, — начал было я, но он закрыл глаза.

— Нет времени на разговоры. Классные каникулы. Здорово провел время. Увидимся.

— Да хранит тебя Бог, — сказал я машинально. В этот момент его глаза открылись, и их блеск был сопровожден неожиданной и алчной улыбкой.

— Сделай, блин, одолжение, — сказал он. — Насчет книги. — И ушел.

Я видел, как тело ослабло, когда дух покинул его. Плечи обвисли, кишечник долго и громко испускал газы, от кото­рых булькала вода, будто при появлении морского дракона. Шар для бренди выпал из его безжизненной руки— дешевка: ударившись о ванну, он не разбился... Раскатисто гремел гром.

Словно небесное пианино, свалившееся со ступенек рая...

В наступившей тишине слышно было лишь ровное дыхание Ганна.

Я собрал бумаги, прибавил к ним свои собственные за­метки. Больше ничего не осталось. Я никогда не увижу его снова.

Если только по-настоящему не стану человеком. Или если на меня хватит этого мира и времени.

Постскриптум, 18 октября 2001

3.00

Было бы лучше, если бы я не касался этого вовсе. Что еще сказать? Вы ведь и так держите книгу в своих руках.

В тот день я получил четыре телефонных сообще­ния. Первое было от Виолетты.

«Деклан, ради бога, где ты? Я снова и снова пыта­юсь разыскать тебя. Почему ты не предупредил меня, что Он будет там? Почему ты так быстро исчез с этим парнем в костюме? Кстати, кто он вообще такой? Он кто-то... Кто-то еще? Я обожаю Трента. В нем так мно­го... энергии. А Харриет... ну... Она, кажется... Это впрямь-таки не важно, поскольку они оба не пере­ставали говорить о том, как им нравится сценарий. Какого черта, ты не написал этого много лет назад? Они хотят, чтобы мы отправились в Лос-Анджелес. Ты-то точно поедешь, а вот мне в любом случае не­обходимо будет пройти пробы — как я получаюсь при съемке...»

Второе было от Бетси.

«Деклан, привет. Это Бетси. Перезвони мне сразу, как только получишь это сообщение. Им понравилось то, что я отправила. Ты закончил, я могу это забрать? Как бы то ни было, они сделали предложение. Чудес­ные новости. Надеюсь, скоро переговорю с тобой, несносный мальчишка. Пока!»

Третье было от Пенелопы Стоун.

«Привет, Ганн. Это я. Не знаю. Не знаю, что про­изошло. Мне было приятно снова увидеть тебя. Ты о чем-то догадываешься? Я оставлю свой номер. Я пока ничего не знаю...»

Рассказывать о своих последних днях в общем-то нечего. Отказ от наркотиков, реабилитация, полное обследование сексуального здоровья. (Кста­ти, результаты теста отрицательные. Нет, в этом мире нет справедливости.) Как хорошо, что все это теперь далеко от меня. Не потому, что история о последних двух месяцах, — начиная с того момента, как я проснулся в холодной воде в ванне, словно очнулся ото сна, совершив самоубийство, и закан­чивая тем, как возвращенные мне пальцы снова манипулировали ключами, — это рассказ о метамор­фозе, а, давайте взглянем правде в глаза, из-за некоторых личностей, с которыми не нужно было соревноваться.

Мне необходимо принять кое-какие решения. Некоторые я уже принял. Другие на время отложил. Это нелегко.

Я ответил на эти три сообщения.

На четвертое ответить не удалось.

Догадываюсь, что звонили из бара. Вдалеке были слышны голоса многих людей — действительно мно­гих, — но трудно было понять, что там происходило: вечеринка или потасовка. Могло быть что угодно. Сначала я подумал, что кто-то позвонил по ошиб­ке, — мобильный в сумочке случайно остался вклю­ченным, — потому что звонивший некоторое время молчал: возможно, Виолетта или Бетси, задумавшись о чем-то другом. Я было собрался стереть сообщение, как вдруг голос, показавшийся сперва каким-то чужим, а потом удивительно знакомым, сказал:

— Встретимся в аду, писака.

Небо выглядело усталым. Поднялся ветер. Во дворе неслась пыль. Пустая бутылка из-под молока задрожала, словно пьяница, находящийся на соци­альном обеспечении. В квартире все было вверх дном. Я почувствовал себя ужасно.

Встретимся в аду, писака.

Я подумал. Может быть.

Но не сегодня.

[Надеюсь, книга вам понравилась.

Текст получен из отсканированной книги, прогнанной через распознаватель текста. Мне удалось достать сканы и то, что из них получилось, впоследствии я превратила это в новый, более читаемый и удобный для преобразования документ. По возможности постаралась исправить опечатки, привести наименования к единому виду, но не вычитывала целенаправленно. Если увидите опечатку или что-то подобное, напишите мне на почту: [email protected].]

[здесь информация об издании и дурацкая аннотация, на всякий случай]

Перевод с английского

Николая Хакимова

Серийное оформление и макет

Андрея Никулина

Художник

А. Ю. Никулин

Ответственный за выпуск

М. Ю. Теплова

Художественный редактор

Е. Ю. Воронцова

Технический редактор

Т. В. Исаева

Корректор

Л. А. Лазарева

Дункан Глен

Я, Люцифер/Пер. с англ. Н. Хакимова. — М.: ООО «Издательство «РОСМЭН-ПРЕСС», 2004. - 800 с. - (Чер­ная перчатка).

Люциферу, он же — Отец Лжи, Князь Тьмы, дан последний шанс: он может искупить все свои грехи и вернуться в рай, если в течение месяца проживет на земле жизнью праведного, безгреш­ного человека. Но оказывается, даже ему, создателю всех земных грехов и соблазнов (марихуана, убийства, всевозможные извра­щения и т. д.), нелегко избежать их.

В умном, ярком, ироничном повествовании известного анг­лийского писателя Глена Дункана его главный герой, Люцифер, приходит к неожиданным, парадоксальным выводам: с одной стороны, жизнь на земле прекрасна и соблазнительна, с дру­гой — можно ли винить человека, грехи которого, кажется, пред­определены его Создателем? И двойственная натура Люцифера не выдерживает...

ISBN 5-353-01604-1

Copyright © Glen Duncan, 2002

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «РОСМЭН-ПРЕСС», 2004

Notes

[

←1

]

Перевод с латыни имени Люцифер; ис­пользуется применительно к Сатане. (Здесь и далее примеч. пер.)

[

←2

]

Вельзевул, одно из названий дьявола, с древнееврейского переводится как «по­велитель мух».

[

←3

]

Армагеддон — по Библии, место сбора сил Сатаны для решаю­щего сражения с Богом; в широком смысле — символ последней битвы добра и зла.

[

←4

]

Система экономических реформ президента Франклина Д. Рузвельта (1882 — 1945), направленная на преодоление эконо­мического спада 30-х годов.

[

←5

]

Святые таинства (лат.).