– Уроды.

– Ага, – согласился ниндзя и вновь потянулся пальцем к карте. – Только здесь, в самом Удолье-Залесском и возле него, сразу три полка в полной готовности держат. Из них два кавалерийские.

– Тут почти сотня лиг. Восемьдесят километров, – генерал поправил себя на новую меру измерения расстояний. – Считай, что этих полков нет. Благодарю, Хорст. Иди. Только недалеко. И вызывай своих. Сейчас я шифротелеграмму составлю, отвезёте на узел связи.

Ниндзя обиженно кивнул. Ближайший пункт телеграфа находился в Йоне, до которого было добрых семь часов быстрой скачки, и у лейтенанта закрались подозрения, что до начала похода на территорию соседей он со своей пятёркой не успеет.

Когда Хорст вышел, генерал опять полез в ранец, достал оттуда чернильницу-непроливайку, отрывной блокнот, связку заточенных перьев и шифровальную таблицу. При штабе корпуса имелось отделение спецсвязи, но все его мастер-сержанты остались в Йоне, так что командующему пришлось самому заняться не только написанием доклада, но и переводом его в цифровой код. Полтора года назад, хоть и с трудом, Ковин сумел освоить науку шифрования.

– Что-то не получается? – поинтересовался Собик, подсаживаясь рядом со своим бывшим главарём, а ныне командиром. – Можно Вирта позвать. Он ловко с тайными значками управляется.

– Какие ещё тайные значки? – поморщился генерал на слова еле выучившего грамоту старого приятеля. – При чём здесь это? Думаю, вот всё же сейчас отправить доклад о своём решении или после сражения?

– И в чём проблема, Ковин? Сделай и так и так.

Командующему осталось только усмехнуться. Собик в своей простоте нередко оказывался прав.

– Ладно. Воспользуюсь твоим советом. А ты вызывай срочно командиров полков, начальника штаба, особиста, командира мортирной батареи, корпусного мага и начальников инженерной и тыловой служб. Запомнил?

– Запомнил. А он нужен? Я про особиста.

– Куда же без всевидящего ока графа ри Нерова? – Генерал толкнул майора в плечо. – Не тяни. Мы уже в предстоящую полночь должны выступить.

С сочинительством докладных записок у Ковина всегда были проблемы, госпожа Уля не раз смеялась над его неумением преподносить свои действия с наилучшей стороны. «Мало быть хорошим военачальником, – говорила она. – Тебе пора уже стать и умелым сановником».

К мнению покровительницы корпусной генерал всегда прислушивался. Знал, что многое, если не почти всё в её мудрости от государя Олега. А императора бывший вор уважал больше Семерых. Те-то есть или нет не известно, а господин Олег творил настоящие чудеса, которые и богам были не по силам.

За Собиком ещё не закрылась дверь, как командующий старательно вывел первые слова рапорта: «Настоящим докладываю».

Первыми в направлении лагеря наёмников, конечно же, выдвинулись разведчики – пять групп, по одной на каждый маршрут. У Ковина не имелось на данный момент в войске егерского или кавалерийского полков, а пятёрку своих ниндзя он сам отправил с докладом в тыл, однако никаких проблем с организацией передовых разведывательных дозоров псковское воинство не испытывало.

Опробованная не в одном походе штатная структура пехотных полков, которую придумал император Олег ещё в те времена, когда был имперским графом, полностью себя оправдала.

Наличие в каждой пехотной роте десятка всадников, в каждом батальоне – взвода, а в полку – роты, и это, не считая разведроты полка, позволяло не только выделять полноценные авангардные конные отряды, но и обеспечивать боковое охранение на марше. Иногда и на арьергард хватало. При этом обеспечивалась большая самостоятельность даже не самых крупных подразделений.

– От инженеров доставили сообщение, что у них всё готово, – доложил примчавшийся вестовой, едва Ковин в сопровождении офицеров своего штаба выехал из ворот поселения. – Полковник Дертий, как вы и приказывали, разделил свои батальоны на две колонны, и первая уже выдвинулась. Он сам с ней.

– Хорошо, – кивнул командующий. – Скачи к барону Кейру и графу ри Цаммеру, пусть их полки тоже начинают марш.

Инженерный батальон корпуса вышел сразу за разведкой вместе с авангардами трёх из пяти колонн, которым предстояло преодолеть небольшую речку, отделявшую в этих краях Глатор от Дорвинга, и оперативно навести переправы.

В принципе, солдаты могли бы преодолеть её и вброд, там в самых глубоких местах было по грудь, только зачем давать мокнуть воинам, которым вскоре предстоит участвовать в сражении? Генерал с полковниками рассудили, что раз есть возможность установить разборные мосты, то так и нужно сделать. К тому же, хотя тыловые службы корпуса и полков остались на прежнем месте под малочисленной охраной – большинство обозников отправилось с войском в качестве арбалетчиков, – но артиллерийский обоз, гружённый порохом и ядрами, шёл вместе с мортирами, а им вода и вовсе противопоказана.

– Я с твоего разрешения присоединюсь к Дертию? – попросился на передний край Собик.

Получивший майора, а вместе с этим званием и потомственное дворянство, приятель норовил теперь оправдать доверие своего друга и его покровительницы.

– Не возражаю, – согласился Ковин.

Все указания уже были розданы, каждый командир колонны знал свой манёвр, а командующий в способности своих подчинённых выполнить поставленные задачи не сомневался. Так что большой штат помощников генералу на данный момент не требовался.

Одно время у Ковина были весьма сложные отношения с полковником Белом ри Цаммером, который, как и почти все другие урождённые аристократы, очень настороженно и надменно относился к выскочкам, получившим от императора титулы в соответствии с табелем о рангах.

Будучи графом по праву наследования, Бел еле сдерживал раздражение из-за того, что вынужден подчиняться генералу с весьма сомнительным происхождением.

Наверняка до полковника донесли и те досужие сплетни о прошлом командующего, которые всё ещё не надоели армейским кумушкам. Сам Ковин относился к слухам о себе совершенно равнодушно, но признавал, что определённое влияние, причём не в лучшую сторону, они имеют.

Впрочем, за полтора года совместной службы отношения графов стали ровными, а командиром Бел ри Цаммер оказался толковым.

– Капитан, – Ковин обернулся к ехавшему позади адъютанту, – поезжай к артиллеристам и будь там. Если какие-нибудь проблемы возникнут, немедленно мне доклад.

На мортиры командующий возлагал большие надежды. Пусть по сравнению с пушками эти небольшие – меньше полуметра длиной, – закрытые с одной стороны трубы из укреплённого железа выглядели совсем не грозно, стрельбу вели не больше чем на три сотни метров, зато применяли разрывные ядра размером с голову взрослого человека.

В отличие от мощных орудий, сыгравших важную роль в растинской кампании, видеть результаты боевого воздействия мортир в реальном бою Ковину ещё не приходилось, однако на полигоне он много раз наблюдал тренировочные стрельбы из них, и увиденное его очень впечатлило. Тем более сегодня мортирам не потребуется метать ядра далеко, на сто, максимум двести метров.

Предстоящее сражение не будет столкновением строя на строй, как это обычно бывает, и штурм лагеря, раскинувшегося почти на километр вдоль берега озера, совсем не напоминает захват замка.

Наёмники даже не потрудились выкопать ров и сделать насыпь вокруг своих палаток, не говоря уж об ограждении из заострённых кольев. Окажись сейчас противником псковитян регулярные полки Дорвинга или других государств, картина была бы такой же. Это император Олег приучил свою армию окапываться и строить защитные сооружения вокруг лагерей, если войско вставало на постой хотя бы на двое суток.

На сборах высшего командного состава, которые раз в полгода проводил государь лично, генералы однажды услышали от него, что сражения выигрываются оружием и магией, а войны – лопатами. Император сказал это с лёгкой улыбкой, только вот глаза его смотрели на командиров вполне серьёзно.