– Зачем он мне во дворце Клео?

– Уля.

– Хорошо. Он у меня в багаже. Сейчас пошлю.

– И не снимай даже на ночь. Договорились?

Когда они начали подниматься по парадной лестнице, сестра вновь напомнила государю про свой вопрос насчёт маркиза.

На площадке между вторым и королевским третьим этажами Олег остановился.

– Честно, мне очень трудно тебе дать однозначный ответ. – Попаданец взял Улю за плечи и внимательно посмотрел ей в лицо. – Я очень хорошо отношусь к Орро, ты знаешь. Это достойный дворянин, профессионал высокого класса и, главное, человек чести. Только вот все эти его качества служат не нам, а его божественной императрице. Он ей верен сейчас и будет предан всегда. Вот что плохо-то. Иметь в приграничном с Хадоном королевстве принца-консорта, служащего интересам Агнии, мне не нравится.

– Ты же с ней в союзе, – опустила голову Уля, не выдержав взгляда брата и заметно от его слов расстроившись.

– Что такое союзы между странами? Сегодня есть, а завтра нет. Уля, вспоминай хоть иногда, чему тебя Гора учит. Впрочем, я не хочу и не стану чинить тебе препятствия, если ты решишь связать свою судьбу с Орро. Он достоин тебя. А ты мне дорога. Я приму любое твоё решение. – Перевалив ответственность на поникшие плечи Ули, Олег в утешение поцеловал её в темечко. – Пойдём.

– Пойдём, – согласилась та. – Я буду сильно думать. Как королева.

К их возвращению в большую дворцовую гостиную там уже появились музыканты, а компания расширилась за счёт королевского красавца-адъютанта, полковника в восемнадцать лет, притом что титулом он пока не обзавёлся.

Хотя придворный щёголь-карьерист у Олега не вызывал никаких чувств, кроме лёгкого насмешливого презрения, его присутствию он был рад – находиться одному в женской компании приятно, но утомительно.

– Ты мужа-то бросила, что ли? – шутливо поинтересовался император у графини ри Неров, когда после танца с Клеменией пригласил её на вальс.

– Это он меня, государь, – ответила Прила. – Как с Алернии вернулись, так я его видеть перестала. Мечется по империи из конца в конец. Проверяет, что тут изменилось за время его отсутствия. Пыталась за ним поспевать, да разве за ним угонишься?

– Я ему прикажу не забывать брать краткосрочные отпуска, – серьёзно пообещал попаданец. – Он действительно сейчас сильно занят. Но время для семьи всегда выделить можно. И нужно.

Когда подруги принялись обсуждать и спорить о нарядах к предстоящим с тридцать третьего декабря по десятое января в Пскове новогодним гуляниям, хотя на дворе стояла ещё середина октября, Олег решил, что пора прощаться. У него и Ули действительно впереди было много дел, и, увы, на многие годы вперёд.

– Делу – время, потехе – час. – Император поднялся и протянул руку королеве Саарона. – Нам пора.

– Ну вот, – вздохнула Клемения. – Третий раз за последний месяц посещаешь и ни разу не остался погостить хотя бы на пару дней. Я ждала, что ты оценишь мой театр. У меня на этой неделе идёт постановка «Собаки на сене».

– Обожаю Лопе де Вега, Клео. И в следующий раз обязательно сходим. О местах для нас только заранее побеспокойся.

Шутка удалась. Подруги рассмеялись.

На лётное поле император с сестрой поехали в одной карете. Клемения для статусности выделила им в сопровождение целую роту гвардейцев, Олег и не возражал.

Прежде, чем за Улей лакей закрыл дверцу, к карете просочилась её служанка и протянула забытую той накидку.

– Я Вадасию всё же оставлю при себе, Олег, – сказала сестра, когда экипаж тронулся с места. – После Лолиты за последние пару лет это моя первая служанка, кого мне не хочется наказывать. Исполнительна, трудолюбива, чистоплотна и с лёгким характером. Она меня забавляет. К тому же люди Нечая или Лешика моё ближайшее окружение тоже периодически проверяют на предмет посторонних связей. А Вадасия хорошо знает моё отношение к тем, кто злоупотребляет моим доверием.

– Делай, как считаешь нужным. – Олег задёрнул занавесь, лишив возможности добрых фестальцев любоваться ликом своего великого императора. – Что же касается Глатора, наверное, я усилю северное направление за счёт ирменьской военной флотилии. На границы с Линерией и Руанском моих речных моряков или, как называют их морские собратья, ракоедов, не пошлёшь, а в пойме возле Растина от них толку будет мало. Так что пусть своими десантами усилят группировку твоего протеже Ковина. Всё же три тысячи абордажных сабель и арбалетов – это три тысячи абордажных сабель и арбалетов. Считай, два полнокровных полка.

– У Ковина с Аглендой до сих пор только титулы, а графства своего нет, – напомнила Уля.

– Значит, будут, – улыбнулся попаданец. – Напомни мне об этом в Пскове. По-моему, у Клейна в реестре земельных владений уже что-то появилось из вновь вымороченного.

Олег видел, что Улю всё последнее время распирало желание поговорить про Вику. Только вот он настоятельно попросил своих друзей пока вопросов об их новой алернийской знакомой не задавать, у императора ещё не было на них ответов, во всяком случае, на большинство.

На лётном поле оба дирижабля находились в полной готовности к отправлению. Фестальский аэродром был значительно скромнее псковского, здесь имелась всего одна причальная башня, и Олег с Улей поднимались на верхнюю площадку вместе.

Обнявшись и расцеловавшись, они направились каждый к своему судну.

– Меня не беспокоить, – сказал Олег встретившей его команде аэронавтов. – Чай только принеси, – приказал он стюарду и занял место в задней части салона, там, где размещались они с землячкой во время их коротких совместных путешествий.

Ускорять движение аэростата и прибыть в свою столицу среди ночи попаданец посчитал ненужным, к тому же он не прочь был отдохнуть и остаться наедине со своими мыслями, что выпадало ему всё реже и реже.

День заканчивался, но в иллюминатор Олег ещё мог увидеть входивший в Фестал длинный обоз и обгонявший ряды повозок почтовый дилижанс с шестёркой запряжных коней и десятком кавалеристов охраны.

Дирижабль Ули удалялся почти перпендикулярно пути императорского, и Олег почему-то был уверен, что королева Саарона ему сейчас усиленно машет рукой – эта земная традиция сестрёнке очень понравилась. Он прижал ладонь к стеклу, хотя, конечно же, верная помощница его жеста не увидит.

Встреча с Викой сделала его немного сентиментальным, наверняка ненадолго, но ему понравилось это новое ощущение теплоты в себе. Слишком уж он за последние годы стал каким-то чересчур деловым, а мысли о земном прошлом гнал подальше, потому что они нагоняли на него тоску.

Сейчас же всё изменилось. Олег, глядя на то место, где недавно сидела землячка, улыбнулся, вспомнив, как та перепачкала себе сначала руки, а потом и нос, когда его почесала, возясь с механиками вокруг мопеда. Чем-то она ему тогда напомнила земного автослесаря. Замаранная машинным маслом и с сумасшедшинкой во взгляде красавица мало походила на офицера-особиста, тем более на величайшую магиню Талареи.

– Государь, ещё что-нибудь к чаю нужно? – поинтересовался стюард, ставя на столик, кроме чашки и небольшого чайника, две вазочки с вишнёвым вареньем и мёдом. – На борт свежую выпечку прямо перед отлётом доставили. Вам принести?

– Нет, сержант, спасибо, – отказался Олег.

Он пил горячий напиток и смотрел на огоньки, редко появлявшиеся внизу, всё же до появления электрического освещения пока далеко, и людские поселения ночами в большинстве своём погружались во тьму.

Воспоминания и размышления долго не давали ему уснуть. Задремал он уже за полночь, а проснулся, когда дирижабль начал снижение.

От завтрака на борту император отказался.

Кроме обычного для встречи государя гвардейского караула – телеграф позволял заранее знать о прибытии императора, – Олег неожиданно увидел полковника Нирму. Судя по её нарочито бесстрастному лицу, она имела при себе какое-то очень важное сообщение.

– Государь, – склонила она голову перед вышедшим из причальной башни Олегом.