А в это время в моей квартире творились жуткие вещи. И если бы я только могла предположить это, то ни за что не пошла бы на прогулку, а бежала бы к себе со всех ног, чтобы предотвратить трагедию.

***

Когда окончательно стемнело, я словила такси и поехала домой. Тот вечер перед отъездом, когда мне почудилось, что за мной кто-то гнался, уже почти стерся из памяти. Я убедила себя в том, что у меня паранойя. Однако когда такси заворачивало во двор, навстречу вывернул темный внедорожник. Он показал поворотник и, подождав, пока какой-то пешеход перейдет дорогу, повернул и быстро скрылся в переулке. Сердце екнуло. Мне показалось, что я уже видела эту машину. Именно в тот вечер на парковке редакции.

Однако телефонный звонок отвлек от тревожных мыслей. Мало ли похожих машин в городе? Я не очень-то хорошо разбираюсь в моделях техники.

На экране смартфона возникла улыбающаяся физиономия Рады. Я приняла вызов, уже вылезая из такси.

— Ани, дорогая! Ты уже вернулась? — защебетала она.

— Ну, вроде того, — я зажала трубку между ухом и плечом и пыталась отыскать в сумке ключи. — Соскучилась?

— Просто забыла уже твой голос, — засмеялась подруга. — Может, встретимся? Могу приехать к тебе.

— Рад, давай завтра, — ключи наконец нашлись, и я поспешила открыть железную дверь подъезда. — Устала как собака. Хочу только принять ванну и завалиться спать.

— У-у-у, — разочарованно протянула она. — А я так надеялась, что ты расскажешь мне про своего полковника!

— Рада! — возмутилась я. — Ты вообще помнишь, что я сообщила тебе это по секрету? Да и Алес еще не съехал, не хочу, чтобы он знал. Давай завтра посидим в кафе, обещаю, что все-все расскажу.

— Правда-правда?

Я не сомневалась, что ее глаза сейчас загорелись огоньками, прямо как когда она получала интересное задание.

— Куда ж я от тебя денусь…

Я сбросила вызов, выходя из лифта. Поднесла ключ к замку, но только хотела вставить его, как дверь, поддавшись сквозняку, сама распахнулась. Я нахмурилась. Не помню, чтобы муж забывал когда-нибудь закрывать за собой.

Вошла и щелкнула выключателем.

— Алес! — позвала из коридора, стягивая кроссовки вместе с носками по привычке — всегда ходила по квартире босиком. — Ты дома?

Сразу обратила внимание, что его повседневная обувь и куртка на месте. Однако мне никто не ответил. Эта тишина почему-то вызвала начало паники.

— Алес? Ты спишь? — почти прошептала.

Нерешительно вошла в комнату. Здесь как-то странно пахло, не могла понять чем. Компьютер, который неизменно работал, когда муж находился дома, был выключен. Не стала включать свет, чтобы не будить мужчину, если тот спит. Но все равно пробиралась в темноте, чтобы убедиться, что он все-таки дома.

Внезапно нога попала в какую-то лужу, я поскользнулась и, не сумев смягчить падение, растянулась на полу, бедром и обеими ладонями угодив в разлитую жидкость. Рука при этом наткнулась на что-то холодное и твердое, я инстинктивно сжала предмет.

— Алес, черт бы тебя побрал, что ты тут развел?!

Я зло подскочила и, добравшись до стены, включила свет.

И замерла. На белом выключателе остался алый след от моей руки. Я предельно медленно поднесла трясущуюся ладонь к глазам. Теперь поняла, что это за странный запах пропитал все вокруг. Тот предмет, который я схватила в темноте, оказался рукояткой ножа… Огромного, охотничьего, тяжелого. С лезвия стекала кровь и капала на светлый ламинат. На меня накатил приступ дурноты. Нож выпал из руки.

Я стояла спиной к нашей кровати и боялась обернуться. Это было словно в самом страшном кошмаре. Только еще ужаснее, потому что происходило по-настоящему.

Пересилила себя и, преодолевая головокружение и тошноту, медленно повернулась, держась за стену. То, что я увидела, оказалось хуже, гораздо хуже, чем можно себе представить. На полу возле кровати лежал обнаженный Алес. И я отчетливо видела, что на его животе нет живого места. Все в крови. Это его кровь разлилась повсюду, это в его крови сейчас с ног до головы измазалась я.

Но когда глянула на саму кровать, прижала руки к губам, зажимая рвущийся наружу вопль.

Запрокинув голову, уставившись в потолок невидящим взглядом, на моем светлом постельном белье лежала тоже абсолютно нагая девушка. Ее темные, точь-в-точь как у меня, волосы, беспорядочно разметались по подушке.

Кто-то тихо скулил. И это была я, сползающая по стене. У убитой оказалась разворочена грудная клетка, там зияла огромная дыра, а ребра под неестественными углами торчали наружу.

Кажется, я отключилась от потрясения или просто пребывала в каком-то полубессознательном шоковом состоянии. Но из него меня вывел дикий крик соседки. Старушка, жившая в квартире напротив, стояла рядом со мной и без остановки вопила. Где-то на краю сознания я поняла, что так и оставила входную дверь нараспашку.

Потом послышались другие шаги, другие крики, голоса, вой сирен… Все казалось таким нереальным. Неестественным. Медленным.

— Вы ранены? — склонился надо мной незнакомый фавн в полицейской форме.

А посмотрела на него и ничего не смогла ответить.

***

— Пульс есть! — услышала я где-то совсем рядом. — Быстрее, на каталку его!

— Алес?.. — я обернулась в ту сторону, где нашла мужа. Из моего горла вырвался только какой-то сип, вовсе не похожий на человеческий голос.

— Госпожа, как вас зовут? — пытался достучаться до меня молодой полицейский. — Что случилось?

Я не могла больше смотреть на говорившего, только качала головой. А потом помню резкую вспышку боли в сердце, как будто его заживо выдирали из меня. Схватилась за грудь, ловя воздух ртом.

— Врача сюда!

Мужской голос — последнее, что помню. А потом меня накрыла темнота.

***

Я медленно приходила в себя под писк медицинских приборов. Разлепила глаза, было очень светло. Из окна светили яркие солнечные лучи. Поморщилась. Грудь болела.

В поле зрения возникло знакомое лицо.

— Доктор Лендриж? — не поверила я глазам.

Голос не слушался. Фавна поднесла мне стакан воды с трубочкой, я сделала несколько глотков и уже более четко спросила:

— Где я? Что вы здесь делаете?

— Вы в больнице северного округа Липорта, — объяснила она. — А я тут работаю в скорой помощи, когда не нахожусь на вахте в тюремной больнице. Ания, у вас была остановка сердца.

Вот почему так все болит. Значит, делали непрямой массаж, а может — и дефибриллятор использовали.

Хотела поднять руку, но поняла, что она пристегнута к кровати наручниками. Я непонимающе уставилась на врача. Она нервно облизала губы.

— Ания, вы помните, что случилось до вашего приступа?

Пока она не спросила, память как будто щадила меня. Но стоило врачу задать вопрос, как с сознания спала пелена. Приборы вокруг опасно запищали.

— Госпожа Василевски! Ания, успокойтесь! — она быстро подошла, взяла с тумбочки шприц и ввела мне что-то в катетер, который, заклеенный пластырем, торчал из вены.

Сердечный ритм стал ровнее. Я почувствовала, как меня клонит в сон.

— Отдохните. Вам сейчас нельзя волноваться.

В следующий раз я пришла в себя, когда солнечные лучи не проникали в палату, на улице уже темнело. Меня подключили к капельнице, которую сейчас проверяла медсестра. За время, проведенное в больницах, я уже безошибочно могла определить, кто из старшего, а кто из младшего медперсонала. Она испуганно глянула на меня, возможно, всему виной наручники, которыми я была пристегнута, и направилась к выходу, бросив торопливое:

— Позову доктора Лендриж.

Вот уж не думала, что в таком скором времени придется испытать эти железные браслеты по-настоящему… Я вспомнила о Греге и принялась шарить глазами по палате, надеясь найти телефон, чтобы написать полковнику, но гаджета нигде не было.

— Добрый вечер, Ания, — снова вошла фавна.

— Где мой телефон?

— Сожалею, но вам он не положен.

— Ч-что вы имеете в виду? — не поняла я.