В странном состоянии заторможенности я отстраненно наблюдала, как ко мне направляется полковник. Он появлялся из тумана постепенно. В его руках был пистолет. Не знаю, с какой скоростью это все происходило на самом деле. Но мой мозг воспринимал все так, будто я смотрю фильм в замедленном воспроизведении.

Мужчина приблизился, сначала зашел за мою спину, наверняка проверив, мертв ли преступник. Потом затрещала рация.

— Все сюда, — сказал он негромко.

А сам опустился рядом со мной на колени.

— Ани, слышишь меня? — раздалось будто издалека, он тревожно вглядывался в мое лицо.

В ушах звенело, висок пульсировал, я лишь моргала, глядя на полковника. Тогда он спрятал пистолет в кобуру сзади и, поднявшись сам, легко взял меня на руки, унося обратно в безопасность, на закрытую территорию тюрьмы.

— Девушка ранена? — услышала я чей-то взволнованный незнакомый голос.

Но я не стала смотреть на его обладателя, потому что на груди у моего спасителя было настолько спокойно, что я не могла заставить себя поднять голову. От ходьбы его сердце билось быстро, но ровно.

— Кажется, нет, но ее, похоже, оглушил выстрел.

Это последнее, что я помню.

Я пришла в себя от ужасного звука, который раздавался со всех сторон. Будто кто-то очень громко стучал сразу несколькими молотками у меня над ушами. Дернулась и испытала разряд паники. Я находилась в каком-то узком тоннеле.

— Ания, постарайтесь успокоиться, — раздался мягкий женский голос из динамика. — Вы находитесь внутри аппарата МРТ, мы предполагаем, что у вас сотрясение мозга. Меня зовут доктор Лендриж. Пожалуйста, сделайте несколько глубоких вдохов и успокойтесь. Осталось несколько минут, и мы закончим.

Я постаралась последовать совету. Проходить исследования для меня не в новинку. Однако необычным оказалось оснащение тюрьмы. У них есть собственный томограф! Невероятно! Не думала, что их больничный блок настолько современный. Я еще не успела побывать здесь на экскурсии.

Через минуты две стук действительно прекратился. Я поехала ногами вперед.

— Как себя чувствуете? — надо мной склонилась фавна в белом халате.

Аккуратные небольшие коричневые рога были обрамлены рыжими волосами, уложенными в строгий пучок на затылке. Женщина носила очки в тонкой золотой оправе.

— Этот звук и мертвого разбудит, — неловко пошутила я.

— Ну, боюсь, господину Цувиху уже даже МРТ не поможет, — парировала врач.

Я криво усмехнулась. Люблю черный юмор.

— Вставайте аккуратно. Голова кружится? — она помогла мне сесть.

В первую минуту я даже зажала рот рукой на всякий случай — накатил приступ тошноты. Но спустя несколько секунд все прошло. Я глубоко вдохнула носом и выдохнула, пропуская воздух через приоткрытые губы.

— Все в порядке, — попыталась выдавить из себя улыбку.

Врач покачала головой и вытащила из кармана маленький фонарик. Она по очереди посветила в каждый глаз. Я дернулась от неприятного яркого света.

— Очень хорошо, — будто сама себе сказала фавна. — Сможете сами сесть в каталку или позвать медбрата?

Я прислушалась к внутренним ощущениям. Небольшая слабость ощущалась, но в общем и целом все было в порядке.

— Попытаюсь.

С опаской, опираясь на руку доктора Лендриж, я опустила ноги на пол. Она подвезла кресло к самому аппарату, мне оставалось только устроиться на сидении. Как только поместила ноги на подставку коляски, врач вывезла меня из кабинета. Через две минуты мы оказались в небольшой одноместной палате.

Я всю жизнь так или иначе сталкивалась с лечебными учреждениями, а потому с первого взгляда могла понять, что здесь все устроено с удобством для пациентов. И это даже несмотря на то, что лечились здесь, как я поняла, по большей части заключенные.

— Как долго я находилась без сознания? — спросила, когда фавна указала мне на койку.

Аккуратно перебралась на мягкий матрас. Доктор посмотрела на механические круглые часы с металлическим ремешком на изящном запястье.

— Пятьдесят минут, все ваши жизненные показатели были в норме, но все же легкую черепно-мозговую травму вы получили.

Она вытащила папку, которая до этого лежала в кармашке каталки, и стала рассматривать снимки.

— И что теперь? — неуверенно спросила я, никогда до этого не получала сотрясения.

— Ничего, — улыбнулась врач. — Пропишу вам кое-что для укрепления организма, пару дней отдыха — и будете как новенькая.

— Мне недавно делали пересадку сердца, имейте это в виду при подборе препаратов, — сообщила я.

Доктор встревоженно на меня посмотрела.

— Позволите? — она надела стетоскоп и подошла ближе.

Я приподняла больничную рубаху, которую на меня уже кто-то успел натянуть. Врач внимательно и очень долго слушала сердце, хмурясь при этом. Я напряглась. Неужели что-то не так?

— Док, что такое? — не выдержала я.

— Все в порядке, — попыталась улыбнуться она, но я схватила ее за руку, чтобы ей не удалось уйти от ответа.

— И все же? — я прищурилась.

— Вы знаете, чье сердце вам пересадили?

— Ну… — я замялась, снова опустив рубаху. — Нет, конечно, личность не знаю, но мне сообщили, что это был фавн.

Женщина утвердительно покачала головой.

— Но как вы узнали?

— Ритм другой, — не стала вдаваться в подробности она.

— Ого, не знала об этом! — я действительно удивилась, доктор Шербан никогда не говорил о том, что сердечный ритм фавнов отличается от человеческого.

— Мы еще очень многое не знаем друг о друге, — философски заметила врач.

Я кивнула.

— Для меня всегда оставалось загадкой: если мы такие разные и даже не можем иметь общего потомства, как получается, что органы подходят для пересадки?

— Некоторые вещи нужно просто принять как данность, — сказала Лендриж. — В обоих мирах еще много неизведанного, что предстоит исследовать и объяснить. А теперь отдохните.

— А могу я пойти к себе в комнату? — робко поинтересовалась я.

— Я разрешила бы вам, но, боюсь, что на ближайшие несколько часов вам нужен присмотр.

Раздался стук о косяк. Сердце сделало привычный кульбит, я уже знала, кого увижу. Дверь оставалась наполовину раскрыта. Мы с фавной одновременно повернулись к источнику звука.

— Добрый вечер, дамы, — там стоял полковник Стонд. — Как дела у пациентки? — он обращался к врачу.

Та коротко подвела итог обследований.

— Госпожа Василевски уже собралась покинуть больничное крыло, но я настоятельно рекомендую ей не оставаться одной хотя на ближайший вечер.

— Думаю, что смогу проконтролировать ее состояние, — уверенно заявил он.

И я поняла, что на это доктору возразить нечего.

***

Пока я переодевалась, полковник ждал снаружи. Я долго рассматривала перед зеркалом в больничном туалете огромный синяк на виске. Он был даже не фиолетовый, а черный. Это слегка пугало. Цувих ударил меня, не жалея силы.

Перед уходом доктор лишь протянула пузырек с какими-то таблетками.

— Три раза в день, — коротко напутствовала она. — И хотелось бы видеть вас завтра для осмотра.

— Принято, док, — улыбнулась я. — У нас с вами еще состоится интервью, можем совместить приятное с полезным.

Рассказывать, кто я, смысла не было. Все сотрудники тюрьмы, а теперь уже и заключенные отлично знали, кто я и для чего здесь нахожусь.

— Что ж, буду ждать вас после завтрака, — фавна тоже улыбнулась, поправив очки, и вышла из палаты.

Я медленно последовала за ней, стараясь определить, нужна ли мне помощь или смогу идти самостоятельно. Организм пока не выказывал сопротивления неспешному движению, поэтому я выглянула из палаты. В коридоре стоял Грегорус.

Он молча подал мне руку. Я тоже без слов ее приняла. Мы не торопясь направились в жилое крыло. По пути нам то и дело встречались люди в белых халатах, а потом — и в форме. Старалась не обращать на их взгляды внимания, но все равно прямо кожей ощущала, что они поменялись. Я вызывала теперь гораздо больший интерес, чем раньше. Конечно, весть о попытке побега и всех обстоятельствах наверняка разлетелась по тюрьме со скоростью света.