Вкус был как будто знаком, но понимание того, где я могла пить такой напиток, все время ускользало.

— Невероятное вино, мне кажется, я уже пила точно такое же… Когда-то… Что это за марка?

— Вряд ли, — улыбнулся фавн, расположившись в кресле напротив меня. — Оно сделано на виноградниках, принадлежащих семье моей супруги.

При упоминании о жене что-то в груди чуть сжалось, но сразу же отпустило. Я серьезно на него посмотрела:

— И что же, она не против того, чтобы в вашей комнате находилась другая женщина? — спросила я с некоторым непонятно откуда взявшимся раздражением.

Мужчина как-то странно улыбнулся. В этой эмоции не было ни капли радости, скорее наоборот — от нее закололо внутри.

— Я вдовец.

— Простите, я не знала…

Захотелось накрыться пледом с головой, чтобы не чувствовать этой мучительной неловкости.

— Все в порядке, в последние годы у нас совсем не складывались отношения. Я все больше уделял работе, а она… — он махнул рукой. — Ну, знаете, как это бывает?..

— Прекрасно знаю, господин Стонд, — почему-то сейчас даже язык не поворачивался называть его полковником, будто любое напоминание о службе развеет эту атмосферу откровенности. — Я сейчас сама развожусь с мужем.

— Вот как?

Он смотрел на свой бокал, в котором на дне плескалась бордовая жидкость, то и дело поворачивая его туда-сюда.

В тишине мы закончили трапезу. Больше никто не произнес ни слова, но я была благодарна этому мужчине за обстановку. Давно не чувствовала себя так чудесно. Пускай я устала, это все мелочи. Я впервые за долгое время чувствовала, что меня кто-то слушает. Слушает, даже когда я молчу. И это великолепное ощущение.

***

Сны опять не давали покоя. Снова — сильные руки, острые когти, толстые рога, обжигающее дыхание. А теперь еще и шепот… Реалистичность картинки набирала обороты. Он повторял мое имя. Я не могла определить, кому принадлежит голос, но почему-то интонации казались очень знакомыми. Хотя лицо по-прежнему оставалось недоступно взору.

Не скажу, что замуж я выходила невинной. До Алеса у меня несколько раз были отношения, которые закончились неудачно. И все же никогда, ни разу в жизни я не желала мужчину наяву так, как это происходило в моих снах. Будто там я совсем другая. Даже жалела, что так не может быть по-настоящему. И ладно бы снился человек, но фавн?..

Я подхватилась в кровати. Взбудораженная, с пылающими щеками и тяжелым дыханием. Оказалось, уснула прямо во время работы. Даже ночник не выключила. А все потому что взяла ноутбук с собой в кровать. Он, конечно же, уже разрядился. Ничего, статью можно закончить и утром.

Подрагивающими руками поставила технику на зарядку и пошла в ванную, не закрывая дверь. Умылась и даже не стала вытирать лицо. Прохладная вода медленно стекала по щекам, капая на длинную хлопковую мужскую футболку, которая доходила до середины бедер. Я предпочитала покупать себе именно такую ночную одежду.

Негромкий стук в дверь оторвал меня от разглядывания все еще пылающих щек в зеркале. Автоматом глянула на умный браслет. Три часа ночи. Кому я могла понадобиться в такое время? Хотела сделать вид, что сплю, тем более звук не повторился. Но, черт побери, все равно уже не усну. И так, получилось, проспала пять часов, хватило, чтобы выспаться. Совсем себе режим сбила с этой командировкой.

Подкралась к двери и прислушалась. Ни звука. Может, показалось? Прислонилась все еще горячим лбом к прохладному дереву, это было приятно, и вздохнула. Тихо-тихо, но с той стороны донесся голос:

— Ания, у вас все в порядке?

Щелкнула замком и приоткрыла дверь. На пороге стоял полковник Стонд в полевой форме. Китель идеально сидел на широкой груди. Почему-то ничуть не смутилась, что он назвал меня по имени. Наверное, потому что сейчас была ночь, ночью даже самые формальные отношения можно сделать чуточку менее официальными.

— Полковник? — удивилась я. — Да, все хорошо. Что-то случилось?

— Нет-нет, просто делал обход территории и увидел, что в вашем окне свет горит.

Его взгляд опустился от моего лица к груди и пополз ниже, к бедрам. Однако сделал он это довольно быстро, я не могла бы обвинить его в чрезмерном интересе к моей персоне. Он лишь оценил, в чем я, принял к сведению и снова посмотрел в глаза.

— Разве это входит в обязанности начальника тюрьмы? Я думала, обходы — удел охранников.

— Так и есть, но мне не спится. Вот, занимаю себя, чем могу. Что ж, если у вас все в порядке, я пойду…

При этом мужчина сделал паузу, будто чего-то ожидал.

— Доброй ночи, полковник Стонд, — улыбнулась лишь уголками губ.

Фавн коротко кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как мимо воли из меня вырвались слова:

— Может, хотите чаю?

Он застыл. Я готова была зажать себе рот рукой. Это ж надо такое сказать посреди ночи! Ания, что ты творишь?! Что он теперь о тебе подумает?

Фавн медленно развернулся, я уже хотела извиниться за предложение, когда увидела улыбку на его лице.

— С удовольствием выпил бы, если угостите.

Я раскрыла дверь шире. Он вошел, чуть задев мое предплечье рукой, я вздрогнула от прикосновения. Надеюсь, он этого не заметил. Пока судорожно соображала, достаточно ли майка прикрывает ноги, мужчина подошел к письменному столу, на котором стоял электрический чайник и, убедившись, что внутри есть вода, щелкнул выключателем.

— Отличная футболка, — заметил он, не оборачиваясь на меня.

Кровь бросилась в лицо. Я не знала, как реагировать на этот сомнительный комплимент. То ли он флиртует, то ли намекает на то, что мне неплохо бы надеть штаны. Ох, как сложно-то! Я почувствовала себя школьницей.

— С-с-спасибо, — не нашлась, что ответить я и все же направилась к креслу, на котором висели джинсы.

Фавн отметил маневр и демонстративно занял то кресло, отрезав путь к одежде, еще и откинулся на спинку, чтобы вытянуть вещь оказалось вообще невозможно. В его темно-шоколадных глазах блестели искорки смеха.

— Полковник Стонд, — я укоризненно посмотрела на него, качая головой, и даже руки скрестила на груди. — Что за ребячество? Сколько вам лет?

Спросила это только чтобы пристыдить его.

— Зовите меня Грегом.

— Но… — хотела возразить, но не придумала отговорок.

— Пожалуйста.

— Как вам угодно, тогда тоже можете звать меня по имени.

Я поставила на стол две чашки и вытащила пакетики черного чая из коробочки. Чайник закипел. Залила заварку кипятком.

— Пятьдесят три.

— Что — пятьдесят три? — не поняла я, глазами ища, куда бы присесть. Кроме кресла, в котором вальяжно расположился мой гость, оставалась только кровать, но там не слишком-то удобно пить чай. Поэтому я убрала ноутбук на тумбочку, подвинула кружки и уселась прямо на стол, надеясь, что мужчина не посчитает этот жест нарушением приличий.

— Вы спросили, сколько мне лет, я ответил: пятьдесят три.

Недоверчиво уставилась на него. Конечно, судя по его званию, ему никак не могло быть меньше, но все же картинка никак не соответствовала заявленному возрасту.

— Я дала бы вам максимум тридцать пять. С натяжкой, — улыбнулась я.

— Средняя продолжительность жизни фавнов на тридцать — сорок лет выше этого значения у людей, — напомнил он общеизвестный факт.

— Все равно это просто неприлично так молодо выглядеть в полсотни лет, — пошутила я, вытащив пакетик из кружки, гость последовал моему примеру.

— Ну, я вам тоже не дал бы больше двадцати, однако, судя по вашему стажу работы в газете, вам немного больше.

— Бросьте, — засмеялась. — Я еще не в том возрасте, чтобы его смущаться, мне тридцать.

Мужчина сделал несколько глотков ароматного напитка.

— Ну, с вашим новым сердцем вы проживете еще очень много по человеческим меркам лет, — улыбнулся он.

Я помрачнела, следом сползла и его улыбка. Он будто понял, что сболтнул лишнее. «По человеческим меркам», — прозвучало так, будто знает, что во мне бьется нечеловеческое сердце. Но я ему об этом точно не говорила!