– А где же он? – расстроилась компаньонка. – Мне обязательно надо с ним встретиться…

– Я полагаю, где-то в Садах… – Амари чуть помедлил. – Идем вместе?

Фаби смутилась, покраснела, но все же кивнула. «Она странная, – подумал Амари, исподволь наблюдая за своей необычной попутчицей. – Робеет, боится меня, и все же соглашается… я ведь ей не приказал, просто попросил…»

– Ты была вчера в кабинете капитана-императора, – сказал он после долгого молчания, когда они уже шли по дорожке, по обе стороны от которой вздымались стены живой изгороди. – Ты все видела и слышала…

– Это было очень… страшно, – ответила Фаби, не поднимая взгляда. – Я думала, его величество убьет вас.

– К этому все шло с самого начала, но я сумел его удивить.

– И не только его…

Амари послышался в этой короткой фразе некий скрытый смысл; он посмотрел на свою спутницу, увидел ее улыбку… да, так и есть: она знает, что произошло три года назад, знает о роли Ризель в его «смерти». Интересно, что еще ей известно?

– Ваше высочество, – вдруг сказала Фаби, несказанно удивив его, – а вам совсем не жалко капитана Крейна? То есть Кристобаля Фейру.

Смелость мгновенно уступила место робости: девушка покраснела, ссутулилась и словно стала меньше ростом. «Она хочет спрятаться от меня, – понял Амари. – Но слова-то уже прозвучали!» Он спросил, не узнавая собственного голоса:

– Отчего я должен его жалеть?

– Ну как же… он помог вам выжить, разве нет?

«Все просто, светлая Эльга, как все просто…»

– Я у него помощи не просил.

Фаби вздрогнула, как будто этот резкий ответ причинил ей боль, съежилась еще больше и до самых Садов Иллюзий не проронила ни слова. Амари ощутил досаду: ему вдруг показалось, что его услышал и феникс, запертый где-то в подземелье. Умом он понимал, что это не так, но за три года привычка думать, что от Крейна не утаить ни одной мысли, въелась намертво.

Хотя, даже если бы Пламенный его слышал, это ничего не изменило бы.

Они миновали границу, отделявшую Сады от остального мира, и Амари невольно замедлил шаг – он успел напрочь позабыть, как выглядит это место. Перед ним развернулось истинное буйство красок, от которого заболели глаза: сверкающая изумрудная зелень, алое полыхание рубина, сияние голубой лазури… Даже небо здесь было другим – неправдоподобно глубоким, способным затянуть в свою вышину того, чей неосторожный взгляд оказался бы слишком долгим. Принц посмотрел на свои ладони и почувствовал легкий укол страха: его кожа светилась, словно покрытая золотой пудрой. Своего лица он не видел, но зато видел Фаби: девушка, которую еще совсем недавно он ни за что не назвал бы красавицей, сейчас была так прекрасна, что просто дух захватывало. В Садах, словно во сне, преображалось все.

«Это иллюзия, – сказал себе Амари, но слова были бессильны против древней магии Основателей. – Это всего лишь обман зрения…»

Его душу охватило умиротворение; он почувствовал, что вот-вот забудет последние три года, как забывают ночной кошмар, но тут прозвучал голос Фаби:

– Следуйте за мной, ваше высочество. Кажется, я знаю, где можно найти господина Корвисса.

Амари благодарно кивнул и повиновался. С каждым шагом ослепительное великолепие Садов тускнело, становилось все более привычным – впрочем, он догадывался, что все равно мир по ту сторону границы первое время будет казаться блеклым или даже черно-белым. Сады Иллюзий были ядом, от которого нет противоядия, болезнью, от которой не существует лекарства, и даже целительская сила Эсме оказалась бы бесполезной против этой напасти.

– Куда мы идем? – спросил он просто потому, что молчание вдруг сделалось тягостным. Фаби взмахнула рукой, указывая направление, и сказала:

– Здесь есть одно местечко… туда часто приходит спутница Рейнена, Лейла. Я однажды видела там и его самого. Думаю, ваше высочество, лучше начать поиски именно оттуда.

Ее тон, вежливый и холодный, окончательно отрезвил Амари: он понял, что Фаби так любит свою госпожу, что к принцу, чье возвращение могло доставить Ризель много неприятностей, испытывает смешанные чувства. Ему захотелось рассказать этой девчонке, странным образом умудрявшейся быть смелой и трусливой одновременно, об утреннем разговоре с отцом и о том, что Ризель ничего не угрожает, но тут взыграла гордость: оправдываться перед без пяти минут служанкой? Он презрительно сморщил нос: нет уж, этому не бывать!

Между тем тропинка свернула к озеру, и взглядам принца и компаньонки открылось удивительное зрелище: у воды сидели, сливаясь в поцелуе, два крылатых существа, черное и белое.

На лице Фаби отразились глубочайшее изумление и восторг; она уставилась на крыланов так, словно хотела запомнить обоих, запечатлеть в памяти, и Амари вполне разделял ее эмоции. Он привык к необычности Джа-Джинни и втайне считал, что других людей-птиц попросту не существует – иначе как им удалось скрыться от всего остального мира? Но теперь принц осознал, что ошибался.

– Как они прекрасны… – прошептала Фаби, и звук ее голоса заставил черно-белую пару разорвать объятия.

Джа-Джинни поднял взгляд и, увидев Амари, вскочил с возгласом:

– Ты здесь!

У юноши защемило сердце: он понял, что сейчас произойдет.

Крылан рванулся навстречу, но почти сразу замер на месте: его бирюзовые глаза широко раскрылись, радостная улыбка сделалась недоуменной, а потом и вовсе исчезла – до человека-птицы дошло, что юнга с «Невесты ветра» не мог так запросто проникнуть в Сады Иллюзий. Окинув фигуру Амари беглым взглядом, Джа-Джинни нахмурился и спросил:

– Вчера утром я почувствовал, что с «Невестой» произошло что-то… странное. Не просветишь меня, что это было?

– Охотно, – ответил Амари, и вновь собственный голос показался ему чужим. – «Невеста ветра» взбунтовалась и выбрала нового капитана, который решил… э-э… поменять сторону, на которой следует сражаться. И мы пришли сюда, в Облачный город.

– Взбунтовалась? – повторил крылан со странной улыбкой, больше похожей на оскал. – Поменять сторону? Давай-ка называть вещи своими именами, друг мой Кузнечик: вы, мерзавцы, предали капитана…

– Начни с «Невесты», она была первой, – перебил принц. – Крейн должен был понимать, что его безумная затея с компасом добром не кончится! И, кстати говоря, настал подходящий момент для того, чтобы заменить мое прозвище настоящим именем.

– Скажи его! – Джа-Джинни всплеснул руками; его когти неприятно напомнили бывшему юнге о новом облике феникса и едва не лишили самообладания. – Ну же, мне интересно!

Он не успел ответить.

– Рад встрече, ваше высочество! – провозгласил голос, который Амари за три года уже успел забыть. – Джа-Джинни, как ты разговариваешь с принцем Амари, наследником престола? Рядом вполне мог оказаться не я, а кто-нибудь другой, и тогда тебя бы наказали…

– Амари?! – беззвучно проговорил человек-птица, и тотчас же перья у него на затылке встопорщились, а крылья ударили по воздуху.

Принц понял, что сейчас перед ним не хорошо знакомый Джа-Джинни, а тот самый Вестник смерти, о котором даже бывалые моряки рассказывали только шепотом. Он отступил на шаг, не в силах бороться со страхом, и почувствовал на плече тяжелую руку Рейнена.

– Не надо, ваше высочество, – сказал алхимик. – Сейчас он успокоится, и мы поговорим. Так, Джа-Джинни? Лейла, ну хоть ты скажи ему, чтобы прекратил вести себя как дурак…

Девушка, к которой он обратился, взмахнула ослепительно-белыми крыльями и бесстрашно подошла к своему сородичу. Что она шептала ему, как уговаривала, Амари не знал – на него вдруг нахлынуло странное безразличие ко всему происходящему.

Как будто ничего уже не имело значения.

– Мастер Корвисс, я должна передать вам послание от моей госпожи, – робко проговорила Фаби. – Это очень важно… она приказала…

– Вот как? – Рейнен принял из рук компаньонки письмо и прочитал его, после чего ненадолго задумался. – Что ж, хорошо. Передай ее высочеству, что я сделаю все в лучшем виде. Иди!