— Я никогда не считала вас плохими. Ни за что, — улыбнулась ему с сожалением. — Но если бы раньше сказали, что так может быть, я бы в принципе не стала подвергать всех тому риску и не стала бы напрашиваться с тобой в Лондон, где собирались все Сильнейшие, — уставилась на многострадальный подлокотник.

Тому, похоже, помочь совсем было нечем.

Прям, как мне…

— В этом я даже не сомневаюсь, — отозвалась Ярослава. — Как и не сомневаюсь в том, что, знай ты, ты вовсе бы себя изолировала. Не только от сильнейших. Ото всех. Во избежание возможного ущерба. А так нельзя. Нельзя запретить себе жить, дочь.

— Угу, сказал бы я… — отозвался папа на это едва слышно. — И да, это у неё от тебя.

Мама на это горделиво вздёрнула подбородок, благодушно усмехнувшись. Я же на это покачала головой.

Вечно они…

— Что за соревнование такое?

Оба родителя сделали вид, что не понимают, о чём речь.

— Так что с исследованиями? — вернулась я к насущному. — Ладно, раньше не получалось, но теперь-то можно? Можно же придумать что-нибудь, чтобы заблокировать это? — вновь уставилась в требовании, глядя на отца.

— Мы уже пытались, Мири, — признался он виновато. — Но дело в том, что каждая волчица испускает ряд феромонов, призванных притянуть к себе свою пару. А ты… ты просто вырабатываешь их в несколько раз больше, чем другие, и сразу для всех. А если уж тебе кто-то нравится, то и того хуже, — развёл руками. — Это не исправить, Мириам. Это часть твоей волчьей природы.

— Хоть вкалывай себе сыворотку забвения, напрочь отключающую все чувства, — ухмыльнулась с горечью.

Безусловно, ничего подобного я делать не собиралась. Пока что. Если только всё станет совсем плохо и иного выбора не останется. Слишком много побочных эффектов, помимо потери памяти. Однако…

— Мири! — тут же нервно одёрнула мама.

— Да ладно тебе, — обнял папа её. — Всё равно же не поможет. От её феромонов никакая вакцина не спасёт. Хотя, если посмотреть на это под другим углом… Если Мири перестанет чувствовать, то тогда и Амин — тоже… В теории. Это с учётом, если он, и правда, не влюблён.

За что заработал внимательный взгляд от мамы. Слишком уж внимательный. И задумчивый.

— Непонятно, как это скажется на беременности, — протянула она мрачно. — А вот аль-Хайяту вколоть можно.

— Хм… о беременности я не подумал. Прошу прощения, — извинился передо мной. — А аль-Хайята за что ты так? — обратился снова к маме. — Нормальный же мужик.

— Хуже ему всё равно не будет, — пожала плечами мама.

Возмущённый взгляд от меня она нагло проигнорировала.

— Ага, а драться с ним потом тоже ты будешь? За то, что посмела отобрать у него чувства. Или думаешь, он тебе реально благодарен за это будет?

— Зачем? — изумилась родительница. — Мы можем просто предложить ему. В добровольном порядке, — предложила. — Ну, Мири может. К тому же, отпустил ведь. Пусть и неохотно. Может не всё потеряно? Сам образумится, — похоже, и сама себе не верила. — Я просто прикидываю крайние варианты, — добавила беспечно, уставившись в иллюминатор.

— Ты, как всегда, прикидываешь их уж очень крайне, — съязвил папа. — Хотя чему я до сих пор удивляюсь? — спросил уже сам себя. — В общем, никому ничего мы вкалывать не будем! — постановил итогом. — Пока просто понаблюдаем. В конце концов, у них ребёнок будет. Об этом тоже не стоит забывать, — в очередной раз шумно выдохнул. — Надо было тебя сразу в замок тогда из Лондона отправлять, и всё, — добавил совсем тихо.

— Да. Вкалывать никому ничего не будем. Пожалеем чувства одного не особо-то и чувствительного волчары. Будем просто дожидаться, когда начнётся межклановая война, — всё так же беспечно хмыкнула мама, а я только теперь осознала, насколько она раздражена и едва сдерживается. — Потому что аль-Хайят чёрта с два просто так уступит. Кому, как не тебе, Ян, об этом знать? — закончила совсем ворчливо.

— Ой, да брось, какая там война? — не проникся отец, наоборот заухмылялся широко. — Но ты всегда можешь сама вколоть ему эту вакцину, бесчувственная моя.

— Расскажешь мне это ещё раз, когда он явится забрать Мири по праву сильнейшего, — огрызнулась, как и я совсем недавно, до побеления пальцев вцепившись в подлокотник.

Надо отдать должное, вещица под её пальцами уцелела.

— С учётом, что она носит его ребёнка, ему и право сильнейшего применять не надо, — нахмурился Верховный, отвернувшись и задумавшись о чём-то. — Он мог её и не отпускать. Тоже в своём праве. Но я согласен, Амин не из тех, кто отступает. А если учесть, что они вместе провели столько времени… не факт что излечение вообще возможно в его случае. Хоть и правда запирай и изучай.

Невольно поморщилась.

— Вы ещё помните, что одна из тех, о ком идёт речь, всё ещё тут? — съехидничала я.

Слишком уж хладнокровно звучало. Всё.

— К тому же, если вы все всё это осознаёте, вообще не понимаю, зачем настаивали на моём отъезде, — добавила мрачно.

Желание вернуться к песчаному альфе совсем не утихало. Наоборот, с каждым мгновением разрасталось всё ярче и интенсивнее. А пока родители размышляли о моей дальнейшей судьбе, лично мои мозги работали в единственном направлении… Подсчитывали количество приставленной охраны, вспоминали план и схему архитектуры аэропорта, количество выходов и входов, а также расписание ближайшего рейса обратно в ту страну, что покинула…

— А мы настаивали? — искренне изумился папа. — Помнится, это было твоё решение, проверить его чувства на прочность.

Где-то здесь мои мозги застопорились. И про план будущего побега временно позабыли.

— Ты поэтому был так зол, да? И поэтому вы в саду чуть не разодрались? Потому что не особо настаивали? — округлила глаза.

Вот тут папа смутился, но почти сразу взял себя в руки.

— Ну да, переборщил, признаю. Но знаешь ли, одно дело осознанно отдавать дочь другому мужику, и другое — когда она к нему сбегает, — укорил. — Тем более, не по своей воле. Что мне, радоваться надо было, что ли? — непроизвольно повысил голос, не скрывая своего возмущения. — Позвонила один раз и пропала. А мы переживай за неё, где она, что и как. А после ещё и виноваты? Вот спасибо! И подрались мы с твоим господином, — скривился, — не из-за того, что я хотел якобы тебя забрать. А потому что он узнал, что тебе тоже всё рассказали. Не дурак, прекрасно понял, как ты отреагируешь. Вот и вспылил. Да и то совсем немного. Бывало хуже, — пожал плечами. — Я бы тоже на его месте вспылил, если уж совсем быть честным. Хотя удар у него что надо. Будто не просто когти, а из прочной стали. Росомаха, блин, недоделанный, — потёр повреждённый бок.

— Я, правда, собиралась вернуться. Через три недели. Как и обещала. Мы с ним… договорились. Так. На такой срок. Прости. Я не специально, — отвела взгляд в сторону.

Слишком тяжело на сердце.

— Да что уж теперь, — махнул рукой. — Одного не понимаю, как забеременеть-то умудрилась? — призадумался больше прежнего, а после вдруг нахмурился и на маму посмотрел. — Кристал? — припомнил пару маминого брата-близнеца.

— Хочешь, чтоб она тебе напомнила, как это происходит, сам запамятовал, как дети у тебя получились? — съехидничала она. — Да. Набирай, — добавила уже хмуро.

— Тьфу на тебя, — не выдержал отец. — Я о том, что она тоже без парности и меток забеременела. Если взять за основу их случай, то… Надо всё же позвонить! — потянулся за телефоном.

— Как по мне, тут и так всё ясно, — фыркнула мама.

— Ясно… Что? — настороженно влезла я.

Родительница страдальчески закатила глаза.

— Метка — это свидетельство признания. Пары. И пусть у вас двоих её нет. Но по всей видимости, по факту всё давно есть, — отозвалась неопределённо.

— А ещё ты забыла о том, что дети у нас появляются при обоюдном желании партнёров. И чувствах! — вставил снова папа.

— О, я это прекрасно помню! — снова закатила глаза.

— Точно? Уверена? — одарил её игривым взглядом отец. — А то мне вот всё больше кажется, что ты позабыла. Ничего, приедем, я тебе напомню.