— Красновы… — задумался Юрий. — У них дача в садоводческом товариществе «Малиновка». Подходит, — сообразив, что я не местный, пояснил: — Это довольно далеко от города, больше десяти километров. И вокруг сплошной густой лес. В принципе, если я правильно помню ваш рассказ, именно там какое-нибудь особое место могло сохраниться. Особенно если, как вы говорили, оно и активно не всегда, и отзывается только на определённые ритуалы и желания. А у грибников и дачников в лесу обычно другие заботы.

— Тогда завтра с утра едем.

В садоводческое товарищество мы заходить не стали, а сразу с остановки направились в лес. Местные нас проводили безразличными взглядами: очередные грибники. Мы же на всякий случай сделали пару кругов вокруг внешнего забора — пусть и не рассчитывали ничего отыскать рядом с дачами, дальше по расширяющейся спирали двинулись через лес. Всё-таки от памяти предков никуда не деться, в лесу ощущаешь себя совсем иначе, чем в городе или степи. Когда заходишь под свод деревьев, то сразу же меняется настроение, становится легче дышать. В знойную погоду чувствуется приятная прохлада, в прохладный день наоборот — нагревшиеся стволы деревьев как будто отдают твоей душе своё тепло. А тут лес смешанный, можно увидеть как берёзы, так и островки разбросанного ельника. Кругом высокая трава, но не так уж редко встречались и солнечные поляны, сплошь в цветах клевера, ромашки, и других. Так и приглашали эти полянки лечь среди цветов, вдыхать ароматы и смотреть, как по голубому небу проплывают облака, угадывать, на что они похожи.

Юрий оказался неожиданно заядлым грибником. Хотя искали мы место, где мог пройти ритуал — оставшийся с давних времён камень или могучее дерево — мой спутник не мог удержаться, чтобы не срезать попадавшиеся по дороге грибы. Впрочем, это было на пользу, на обратной дороге у местных не появится вопросов, с чего мы возвращаемся с пустыми корзинами, когда после вчерашнего дождя грибы в лесу буквально лезут под ноги.

В итоге, если бы не моя чувствительность ко всякого рода паранормальному, небольшую полянку мы бы обошли стороной, настолько она была незаметной за рядами ёлочек. Запах… не знаю, как его я мог бы объяснить человеку, нечто медово-клубничное и одновременно солёно-апельсиновое. Не существует для человека даже близко ничего подобного. Но именно так я сейчас почувствовал нужное место.

— Здесь.

— Вы уверены?

— Да. Стоп! — окриком затормозил я уже направившегося на полянку Юрия. — Не заходите, мы не знаем, что там нас может ждать. Вдруг там рабочий источник — и кто знает, какое ваше подсознательное желание он сможет материализовать. Давайте так. У нас с собой верёвка. Обвязываем меня, я вхожу на поляну, вы ждёте на границе у ёлок. У меня и устойчивость к воздействию повыше, и я могу видеть потоки силы. Через двадцать секунд вы выдёргиваете меня обратно со всей силой. Если я приложусь спиной о дерево, это всё равно полезнее для здоровья, чем если там уже образовалась какая-то голодная тварь, и она меня сожрёт. Если там ничего опасного — просто место ритуала, а тянет остаточной магией — я войду и сразу выйду.

— Принято.

Лес не такой шумный, как это любят показывать в кино. Но всё же пение отдельных птиц можно услышать. Шелестят листья, скрипят раскачавшиеся ветки деревьев. На поляне, стоило сделать пару шагов к широкому, но невысокому дубу в центре, всё это сгладилось, затихло, превращаясь в ровный гул. И сразу я поймал нить произошедшего здесь почти два года назад. На удивление чёткую нить — вариант, что Ира Краснова была потенциальным магом, можно отбросить. Зато благодаря остаточному слепку я мог не только увидеть, что тогда случилось, но и считать эмоциональный фон всех участников, а их явно было больше одного.

Вокруг была ночь. Но не летняя — когда, решив ненадолго отдохнуть от июньского буйства красок и жизни, затихла шумная трава, а цикады и кузнечики заливаются на ночь своими свирелями. Да, вокруг ещё ни единого пожелтевшего листика или травинки, ещё тепло, но уже ощущается невесомый тлен близкого угасания, скорой зимней спячки. Сентябрь.

— Это и в самом деле работает, Алиска, — Ира с жаром шептала на ухо подруге, с которой они как раз шагнули на поляну. — Есть такие ритуалы, которые могут заставить людей делать то, чего тебе хочется, и они даже не поймут, что это ты дёргаешь их за невидимые ниточки. Помнишь, как Нина на того парня из одиннадцатого «А» смотрела, а он её не замечал? А потом она летом вот здесь же провела приворот. Сама помнишь, он тогда после первого сентября её провожать пошёл, и они сразу у него дома целовались. И ты сможешь так же.

Это было слишком заманчиво, чтобы Алиса отказалась. Ни разу в жизни она не хотела быть с кем-то настолько сильно, как с Колей. Не из-за его родителей, просто потому что он такой классный… Алиса так рассчитывала на сегодня, когда они втроём поехали к Ире на дачу. Но Коля по-прежнему не сказать чтобы её замечал. Ирка не зря её лучшая подруга, она даже специально ради неё устроила, чтобы Коля поехал с ними и с ночёвкой. Это она, Алиса — дура полная, ей создали все условия, а она не смогла вообще ничего добиться. Точно, полная лохушка и неудачница.

— Я готова, — ответила Алиса дрожащим голосом. — Без проблем.

Прохладный ветерок зашелестел в кронах высоких деревьев, и девушку передёрнуло от холодка, пробежавшего по ногам и спине. Кожа мгновенно пошла мурашками.

— Я думала, будет теплее, — поёжилась она.

— Сегодня ещё ничего. Для этого времени года вполне терпимо. Выдержишь.

— А ты уверена, что здесь никого не будет?

— Ночью точно никого, а на рассвете я вернусь. Раздевайся.

Алиса сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И начала расстёгивать пуговицы на блузке. Руки дрожали так, что пальцы никак не попадали в петли и действие затянулось. Дойдя до последней пуговицы в районе пупка, девушка в нерешительности посмотрела на подругу, потом решительно выдохнула и скинула блузку. Расстегнула пуговицу и молнию на джинсах, и тоже сбросила их на землю, оставшись в бюстгальтере и трусах. Налетевший порыв ветра снова заставил поёжиться, но одновременно прохлада приятно бодрила. И почему-то в сочетании с сильнейшим волнением это оказало на девушку очень своеобразный эффект: оставалось порадоваться, что вокруг темно, поэтому невидно, как трусы промокли. Неприятно… но лучше потерпеть и подождать, пока само высохнет, чем опозориться перед Ирой.

— Ты готова, Алис? Лифчик тоже надо снять. Там в ритуале вообще целиком написано раздеваться, но…

Алиса вспыхнула от стыда, представив себя вообще нагой в лесу, и порадовалась, что вокруг темно. Кивнула — готова, потом сообразила, что в темноте её не видно:

— Думаю… да. Готова. Давай.

— Нервничаешь? Да не дёргайся, всё будет как надо.

Алиса сглотнула и потёрла ладоням плечи:

— Прохладно просто.

— Скоро теплеть начнёт. Пошли.

Алиса невольно судорожно вздохнула, когда Ира обмотала вокруг запястий и лодыжек подруги бечёвку, проложив под неё куски пенополиуретанового коврика — чтобы не оставалось грубых следов, и затянула узлы. В результате Алиса была привязана к дубу в центре поляны и полностью обездвижена.

— Попробуй пошевелиться.

— Н-нет, я не могу.

— Хорошо. Я начинаю, — Ира забормотала какую-то бессмыслицу, похожую на заклинание.

Одновременно, пользуясь тем, что на поляне ничего не видно, Ира достала из-за пазухи перо и провела им вдоль левой ноги подруги от щиколотки к колену и дальше по внутренней поверхности бедра. Алиса мгновенно захлебнулась воздухом, её тело непроизвольно дрогнуло от едва ощутимого и одновременно необычайно чувственного прикосновения пера. Она снова закусила губу, чтобы подавить невольный стон, едва перо двинулось в обратный путь сверху вниз уже по второй ноге. Привязанная девушка кашлянула, на глаза навернулись слёзы, Алиса часто заморгала. Одновременно она отчаянно пыталась убедить себя в том, что всё в порядке хотя на самом деле никогда не чувствовала себя настолько уязвимой и беспомощной. Перо тем временем побежало от живота вверх к плечам.