— Не вернется, четыре года прошло уже, — я скривила губы в ухмылке. — Миша тут ни при чем.

Лекс еще сильнее распахнула глаза, которые уже не скрывали жуткие желтые линзы. Натуральный их цвет нравился мне больше.

— Я ничего не понимаю…

Алкоголь уже тек по венам, срывая все тормоза и смывая осторожность. Я хотела поделиться этим грузом. Скинуть это наваждение.

— До того, как я вышла замуж за Мишу, я встречалась с его близнецом. А потом он просто исчез. Прям как сейчас мой муж.

Горечь перекатывалась на языке. Отравляла всю сущность. Хотелось выдрать сердце и выкинуть в окно. Внутренние демоны пытались активнее обычного выползти наружу.

— Во дела-а-а-а-а… — удивленно выдохнула подруга.

Вложила мне в руку очередную бутылку. Тишину прервал громкий звон стекла. Жидкость приятной прохладной потекла по пищеводу и осела в желудке, посылая импульсы забытья. Голова слегка кружилась. Я заметила брошенный Лексой взгляд в сторону стены с фото.

— И кто из них твое наваждение?

Наваждение. Хорошая аналогия. Именно моим персональным наваждением и был Леша. За четыре года я так и не смогла смириться с потерей. Не простила. И не забыла. Его глаза. Поцелуи. Руки на обнаженной коже.

— Эй! — перед носом помахали руками, и это позволило мне вернуться в здесь и сейчас. — Что-то ты совсем расклеилась. Может в люлю?

Я хохотнула и поднялась. Меня повело в сторону, и я оперлась о диван. Комната немного плыла, а дверь до спальни казалась чем-то недосягаемым. Ноги ослабели, и возникло желание рухнуть прямо тут. Без разницы куда: на пол или на диван. Заснуть и забыться, выкинуть к чертям все эти ненужные воспоминания, и просто жить. Лекс тут же подхватила меня под руку, и мы пошатываясь пошли по коридору в спальню. Уже проходя мимо фото нашей троицы, я со злостью ткнула пальцем в фигуру Леши.

— Он…

Короткое слово сорвалось с губ. Фотография не выдержала моей атаки и рухнула, осыпав голые ступни осколками стекла.

— У-у-у-у-у. нехило тебя приложило. Пошли-пошли, а то поранишься.

— И почему ты не пьяная?

Мне стало обидно до слез. Еще немного — и я переступила бы рубеж, после которого начинались тупые вопросы.

— Ри, у меня просто практика побольше, ничего личного. Пойдем в кроватку. Я приберу.

Меня бережно уложили в мягкую постель и чуть ли не подоткнули одеяло со всех сторон. Я хихикнула, и Лекс, что-то пробормотав, вышла, тихо притворив дверь. После щелчка сон как рукой сняло. Я лежала и пялилась в тени на потолке. Разум заполонило воспоминание той самой ночи…

Мы с Лешкой лежали в его комнате и так же изучали тени. Каким-то чудом тогда родители отпустили меня с ночевкой к подруге. И вот я рядом с ним. Я уже все решила для себя, только вот Лешка даже не подозревал, что сейчас произойдет. Его пальцы играли с моими прядями, а в темноте казалось, что глаза горят. Что мы обсуждали, я уже не помнила. Только вот момент, когда он повернул ко мне лицо и подался навстречу губам, мне не забыть. Внизу живота тут же скопилось напряжение. Сердце заколотилось где-то в животе. В ушах все громче шумело. А он играл с моими губами. Водил по ним языком. Из меня вырвался стон.

— Тш-ш-ш-ш, не забывай, что Миха спит в родительской комнате. Не шали, сладкая.

А мне было уже плевать и на Мишу, и на весь мир. Я перекинула ногу через бедро парня, отчего его глаза на мгновение расширились. Вплоть до сегодняшнего дня я не проявляла никакой инициативы, а сейчас готова была идти до конца. Руки Леши тут же оказались под футболкой, стоило мне сесть верхом. Глаза скрылись под веками, но он не прекращал следить за моими манипуляциями. Я поерзала и тут же ощутила, как в его штанах начал расти бугор. Я закусила нижнюю губу и провела дрожащими руками по обнаженной груди.

— Ри, не нужно меня дразнить.

Шепот ударил по перепонкам, посылая мурашки по спине. Я наклонилась и оказалась в миллиметре от его губы.

— А я и не дразню…

И все. Я услышала треск рвущихся пут. Меня бесцеремонно перевернули на спину, и губы жадно впились, выпивая меня до конца. Сметая последние сомнения, словно цунами.

— Ри, девочка моя, ты только скажи, и я руки себе сломаю, но не трону тебя.

Голос ему уже не подчинялся, а захват на талии усилился. Я видела, как он хочет закончить все это, и подалась навстречу, впечатывая свои бедра в его пах. Лешка рвано выдохнул и освободил нас от одежды за какие-то доли секунды.

— Будет больно, малыш…

— Я потерплю…

Он подготовил меня, насколько смог. Было немного больно, но потом все ощущения, которые переполнили тело, смели неприятные ощущения. Толчки глубоко во мне вспышками отдавались под закрытыми веками. Я сдерживала рвущиеся вскрики, а Леша как мог перехватывал их губами. Когда все закончилось, мы какое-то время молча лежали обнявшись. Губы Леши пробежали поцелуями по плечу и прикусили мочку.

— Я тебя безумно люблю. Больше жизни. Помни об этом…

Слезы обожгли глаза. Я помнила. Помнила, твою мать! А что толку? Что толку? Зарылась лицом в подушку и подавила желание разорвать ткань зубами. Только бы не было так мучительно больно вспоминать о нем. Только бы стало легче. Всхлипы вперемешку с подвыванием сотрясали все нутро. Только вот так уж природа распорядилась, что у каждого человека есть предел, после которого его просто вырубает. Вот и у меня он наступил, и я забылась в тревожном сне.

Марго

На следующее утро не хотелось отдирать себя от подушки. На удивление, никакого бодуна не было, просто глаза пекло от слез. В груди ощущались отголоски ночного срыва. Ничего. Я привыкла уже. Это настигает внезапно и неожиданно. Я не могла это контролировать.

Дала мысленного пинка и выползла в гостиную. Рики уже вовсю чавкал возле миски, а на столе дымился завтрак.

— Боже, Лекс, я тебя обожаю!

Взгляд зацепился за пустое место на стене и тело содрогнулось. Лекс с пониманием хмыкнула и кивнула на стол:

— Угощайся, чувствуй себя как дома.

После завтрака решили провести день у меня и просмотрели несколько фильмов, просто убивая время до смены в баре. Поехали до места на одной машине. Сейчас у меня были проблемы с финансами. Все накопления разошлись за четыре месяца, и нужно было впахивать, чтобы я была в состоянии арендовать дом, в котором жила.

Смена началась как обычно. Стянула с себя городскую одежду и натянула майку с фирменной эмблемой. До сих пор удивлялась полету фантазии дизайнера логотипа. Кому в голову пришло впихнуть в эту композицию две круглые бочки и посередине худого мужика с неестественно большой головой? Издали выглядело как половой член, да и вблизи ничем не отличалось. Приходилось терпеть бесконечные подколы и молча глотать колкие ответы. На днях один придурок заявил, глядя на мою грудь:

— Эй, детка, может, сменишь член с эмблемы между твоими сиськами на мой настоящий?

В такие моменты хотелось треснуть очередного идиота бутылкой по пустой башке, но я бы моментально вылетела отсюда. Приходилось терпеть ради приличных чаевых.

Да и обострение у клиентов началось после пропажи мужа. Радовал тот факт, что охрана в нашем заведении была бдительная.

— Эй, наш обаятельный барик, отлично выглядишь. Новый цвет волос? Тату? Ты сделала тату?

Это был один из официантов. Не скажу, что мы дружили или враждовали, но вот такими фразами он иногда неимоверно бесил.

— Я просила тебя не называть меня так. Иначе ты до скончания своих дней будешь рабом!

Парень поднял ладони и рассмеялся:

— Да ладно, расслабься, я пошутил.

— Барин на месте?

Едва я переступала порог нашего бара, речь кардинально менялась. Но ничего не поделать — издержи профессии. Здесь все так странно общались, и в первое время многие слова резали слух, но я втянулась и теперь сама выражалась не лучше.

Парень кивнул и скрылся за дверью кухни. А я сделала последний вдох свежего воздуха и вышла в зал. Мы с Лекс были в одну смену, и меня это очень радовало. Не приходилось переживать, что она меня не прикроет.