Машина рванула с места. Покрышки засвистели от силы рывка. Леша вдавил педаль газа до упора, и мы понесли по полупустым улицам. Перед глазами мелькали домики и прохожие. Пришлось несколько раз моргнуть от того, что перед глазами начало все плыть. Мы вылетели за пределы города, и я даже испугалась, что довела Лешу до ручки и он едет меня где-нибудь прикопать за городом.

— Леш, а мы куда?

Голос дрожал от напряжения. Звенел в гнетущей тишине салона.

— Куда надо.

Ответ словно выстрел. Через сколько мы прибыли на место, сложно сказать. Машина затормозила на краю какого-то обрыва. И сердце тут же покатилось с этого обрыва вниз. Леша вышел из машины и распахнул дверцу с моей стороны.

— Выходим.

На слабых ногах выползла с заднего сиденья и осмотрелась по сторонам. Вид завораживал. От высоты, на которой мы оказались, захватило дух. Внизу зеленело устье. Шумела река, и пение птиц вызывало внутри такое вожделенное и давно уже забытое чувство покоя. В последнее время мы куда-то словно бежали. Торопились. А сейчас я понимала, что хотелось просто вот так постоять в тишине. Послушать шум деревьев и песню природы. Ветерок приятно щекотал лицо. Солнце ласкало каждый открытый участок кожи.

— Нравится?

Леша встал почти вплотную ко мне и устремил взгляд вдаль.

— Нравится… — выдохнула это слово.

И все проблемы улетучились вместе с ним. Полетели по ветру. Впитав немного силы, решилась сказать то, что так давно бередило душу.

— В тот день, когда я узнала, что ты исчез… сбежал… не знаю, как это все назвать. Тогда мне казалось, что ты именно убежал. Да и Миша так мне и преподнес. Сказал, что я тебе надоела. Ну, ты это уже все слышал. Я в универе была. Черт меня дернул заглянуть в календарь и увидеть, что у меня уже приличная задержка. Я испугалась, помчалась за тестом. Даже дома не рискнула сделать, заскочила в ближайший торговый центр. Именно в тот день увидела две полоски. Обрадовалась и испугалась как-то, что ли? Слишком молодой я сама себе казалась, чтобы становиться матерью. Но я верила, что ты меня поддержишь в такой непростой ситуации. Только вот не знала тогда, что поддерживать-то меня уже было некому.

Снова сглотнула такие ненужные слезы. Казалось, переживала тот день заново. Боль уже не была такой острой. Дни ее притупили, но не заставили меня забыть обо всем. Леша все так же смотрел, не мигая, вперед. Не издавая постороннего звука.

— Ну, в общем, на фоне всей той ситуации у меня случился нервный срыв. Меня почти убил твой уход, Леш. Нет, это не претензия, я же говорила, что отпустила ту ситуацию и смогла начать заново. Я просто сейчас рассказываю, как все было. Миша был все это время на виду. Поддерживал, успокаивал. Через несколько недель, кажется, через пять, уже и не помню, очередная истерика, кровотечение, замершая беременность, аборт. Я не смогла сохранить нашего малыша, Леш.

Голос звучал механически. Я просто перечисляла факты и доводила их до Леши. Сердце снова прострелило острой стрелой. Захотелось спрятаться подальше от его глаз, которые начали поблескивать на солнце. Спазм сжал горло, впрыскивая в глотку слезы. Я стояла и ждала…Сама не знаю чего. Его слов. Его реакции. Сожаления, что я не смогла сохранить ребенка. Да что угодно, только не тишины!

Леша быстро заморгал, словно пытался прогнать непрошенные слезы. Не сразу поверила, что он способен вот так на моих глазах расплакаться. Это совсем не в его стиле. Тишина затягивалась. Но Леша будто ожидал чего-то подобного.

Он откашлялся и, наконец, посмотрел на меня. В его глазах была печать боли и горе. На дне залегла печаль.

— Мне жаль, сладкая. Я столько всего натворил и даже не знаю, способен ли искупить свою вину. Возможно, я сейчас скажу глупость, но в тот момент…в тот период нашей жизни так было нужно, видимо. Не знаю, всевышнему или кому, но так было лучше. Подожди… — он предупреждающе поднял ладонь, закрыв мне рот. — Не говори ничего. Я понимаю, как тебе тогда было тяжело и больно. И даже благодарен Мише, хотя этот говнюк сочинил того, чего не было на самом деле, но он был рядом. В отличие от меня. И если бы не он, то неизвестно, как бы все прошло. Мне больно, что тогда ты потеряла нашего ребенка, — он подошел вплотную, сильно вжимая меня в свое крепкое тело. — Мое сердце сейчас готово разорваться от горя, но тогда меня бы не было рядом. Я не присутствовал бы на родах, не исполнял твою любую прихоть, не увидел бы его первые шаги. Сладкая, тогда я вообще чудом остался жив и сейчас благодарю чуду стою перед тобой. И я безумно хочу пройти все вместе.

Искренность вперемешку с горечью, сквозившая в каждом его слове, затронула мои потайные струны. Ладонь исчезла с моего лица и Леша отступил назад, увеличивая расстояние между нами.

— Леш..

— Подожди, я ведь тоже задолжал тебе рассказ. Что происходило все это время, где я был. Или ты передумала и не хочешь знать?

— Хочу, Леш.

Он обнял меня со спины, даря такое желанное чувство уверенности и стабильности. Положил подбородок на плечо и начал рассказ, который должен был окончательно разрушить стену между нами.

Леша

Мне было непросто после рассказа Марго о нашей с ней потере начать еще и свою историю. Но я понимал, что сейчас это сделать намного лучше, чем через месяц, когда мы окончательно все наладим. Да и смысла врать и изворачиваться дальше я не видел. Все самое сложное позади. Операция по поимке Ромарио прошла хоть и с осечкой, но главная цель была достигнута, и Ромарио сейчас скорее всего летел с конвоем куда-нибудь на остров. Чтобы не сбежал.

Я действительно хотел видеть, как наши дети растут, и пусть это было жестоко, но, правда, тогда так было нужно и лучше. Марго была слишком молода, а меня вообще не было рядом, и я не смог бы помочь в случае чего. Это не означало, что я спокойно воспринял эту новость. Но за те дни, которые я старался избегать Марго, я осознал, что от кого бы она ни была беременна, это не изменит одного. Я любил ее до сумасшествия и не готов был отпускать. Если она тогда потеряла ребенка, значит, сейчас нам воздастся вдвойне. По крайней мере, я верил в это и хотел всем сердцем.

Но прежде чем начать строить то самое будущее, о котором я так долго мечтал и грезил, нужно было избавиться от недоговоренностей и тайн.

— После того как я уехал, начал думать, как бы заработать и побыстрее забрать тебя с собой. Я говорил уже, что передал через Мишу записку. Сам теперь корю себя за то, что не попрощался лично. Думал, что смогу утрясти все вопросы быстро и тебе не придется меня ждать. В итоге мы потеряли четыре года. Но сейчас не об этом. В общем, приехал я в эту страну и начал узнавать, как быстро можно заработать. В один из вечеров я сидел в баре, и подошел ко мне человечек. Предложил подработку и хороший заработок. На тот момент у меня уже кончались деньги, и я посчитал такой вариант приемлемым. Это потом я узнал, в чем там вся соль.

Горький смешок сорвался с губ, и я сильнее прижал к себе хрупкую фигурку своей девочки. Меня успокаивал ее аромат, близость. Да и вообще все, что с ней связано.

— А дальше? — прошелестел ее голос.

Я перевел взгляд на красоту, раскинувшуюся перед нами. Случайно набрел на это место и сразу же решил привезти сюда свою девочку. И не прогадал. Я видел, как она дышала всей атмосферой, которая сложилась здесь. Да и сам будто бы напитывался энергетикой. Всю жизнь готов был простоять вот так, обнимая ее и зная, что она моя и никуда от меня не денется. Я не мог без нее. Она была моим воздухом, и я просто бы сдох, если бы она ушла. Один запах взрывал во мне трепет и бесконечную любовь.

— А дальше… не смог сразу уйти. Два года я работал на опасного преступника, — тело в объятиях напряглось, и пришлось сильнее прижать к себе, чтобы не сбежала. — Был кем-то вроде кассира, курьера. Банда занималась наркоторговлей, и им нужен был человек, который бы ездил и собирал дань, как они сами это все называли. Ну и выбрали на эту нелегкую роль меня. За все время я видел столько жестокости, что тошно даже вспоминать. На моих глазах убивали тех, кто хотел уйти. А я не готов был умирать тогда. В очередном рейсе меня ограбили. Украли из машины очень крупную сумму. Я был на сто процентов уверен, что это подстава. Потому что единицы знали, куда я поеду и каким маршрутом. И все эти единицы были приближенными Ромарио. В общем, повесили этот долг, конечно же, на меня, заставили отрабатывать. Я был не готов к такому.