– Похоже, вас уместно поздравить, генерал.

Тот остался в той же позе, в какой неподвижно простоял на мостике «Справедливости» в течение всего полета: руки сложены за спиной, одна бровь слегка нахмурена. Позади генерала был примагничен к палубе дроид серии R2, с терпеливостью, достойной электронного механизма, ожидая распоряжений хозяина. Генерал, казалось, прислушивался к какому-то слабому звуку, доносившемуся из неведомых пределов, и было яснее некуда, что ему не нравится то, что он слышит.

Голос Макабра… Люк не мог прийти к определенному выводу. В голосе было что-то непонятное, какой-то странный резонанс, показавшийся ему и до боли знакомым, и просто неестественным…

– Генерал? – снова обратился к нему Калбак. – Поздравляю вас…

– Рано, – мрачно обронил Люк.

Битва была разыграна точно по нотам. Неожиданный выход из гиперпространства у самого края гравитационного поля Миндора Двадцать третьего авиационного крыла, очевидно, застал войска Макабра врасплох. Из-за этого Y-истребители успели сделать целых два захода со сбросом торпед по Миндорской базе до того, как первые СИД-защитники сил обороны смогли подняться на орбиту, чтобы вступить в бой с X- и B-истребителями Двадцать третьего. В сумятице завязавшегося боя Y-истребители сумели не раз и не два повторить этот заход. Битва у границы атмосферы Миндора оттянула силы обороны со всей системы, и все двенадцать крупных боевых кораблей Оперативной группы быстрого реагирования беспрепятственно прыгнули к планете.

Пять крейсеров-заградителей завершили прыжок в точности так, как и намеревались, – образовав правильную четырехгранную дипирамиду с планетой Миндор в ее геометрическом центре. Они включили свои гравигенераторы, и те окружили планету гравитационной тенью более семи световых минут в поперечнике. Но до включения генераторов в систему успели совершить прыжок остальные семь кораблей. Шесть из них были весьма разношерстным сборищем: были среди них и парочка переоборудованных ударных крейсеров класса «Аккламатор-2», и побитый временем боевой корабль класса «Бастион», построенный Техносоюзом еще до Войн клонов. Из общего у них были разве что модифицированный гиперпривод класса 0.6, многозарядные щиты-отражатели и противоударные щиты, да еще способность перевозить не меньше трех полных эскадрилий истребителей за раз.

Дополняли эту нескладную, наспех собранную компанию многочисленные десантные корабли класса «Джату» еще доимперской эпохи, прикрепленные к корпусам крейсеров магнитными захватами. Они не только усиливали защиту крейсеров своей прочной броней, но и позволяли четырем кораблям, неспособным спускаться в атмосферу, высадить свой немалочисленный десант на планету в крайне сжатые сроки.

Последним прибыл флагман оперативной группы «Справедливость» – обтекаемый, изящный мон-каламарианский крейсер, брат-близнец прославленного корабля «Свобода». Этот шедевр длиной в тысячу двести метров повторял «Свободу» почти по всем: они были построены одновременно и походили друг на друга сильнее, чем два любых корабля, когда-либо созданных потрясающим воображением конструкторов народа мон-каламари. У «Свободы» были выше скорость и огневая мощь, зато «Справедливость» могла похвастать более емкими щитами-отражателями, запасными ангарами и увеличенным пространством для перевозки солдат, потому что конструкторы работали рука об руку со столь же вдохновенными стратегами, которые понимали, что пальба и взрывы – это полезно и прекрасно, но на самом деле войны выигрывают те, кто ходит ногами по земле. И чем больше их будет, тем лучше.

Из восемнадцати тысяч республиканских солдат, приписанных к ОГБР, на одной только «Справедливости» находились почти восемь, и ее дополнительные ангары, которые придавали кораблю, по выражению Люка Скайуокера, «немножко беременный вид», могли нести десять полных эскадрилий, не говоря уже о целой ремонтной палубе, оснащенной лучше, чем большинство республиканских доков.

Крейсеры заняли позицию в центре каждой из граней дипирамиды, очерченной заградителями, и каждый развернул две привезенные с собой эскадрильи. Сами заградители могли выпустить еще по одной эскадрилье. Теперь ни один имперский транспорт не вырвется из окружения: этому поспособствуют огневая мощь крейсеров, двадцать эскадрилий истребителей и полное «отлучение» этого региона от гиперпространства. К тому времени когда «Справедливость» величественно легла на геостационарную орбиту над тем местом, которое, по всей видимости, было главной базой налетчиков – поскольку только это сооружение защищали массивные наземные турболазерные батареи и восемь ионных пушек планетарной обороны, – все уцелевшие истребители врага ретировались в подземные ангары.

Все было кончено.

И единственный хмурый взгляд на полнившемся улыбками мостике «Справедливости» принадлежал Люку Скайуокеру.

– Это еще не конец.

Адмирал Калбак захлопал глазами:

– Это был блестящий план…

– Он был слишком очевиден.

– Но все прошло именно так, как было задумано.

– В этом и проблема…

– Генерал?

– Где это видано, чтобы сражение проходило в точности так, как задумано?

Правый глаз Калбака повернулся, чтобы войти в унисон с левым, и оба воззрились на молодого генерала. Осанистый пожилой военный подался вперед:

– А давно ли сражение проистекало по задумке джедая?

– Этого я не знаю, – пробормотал Люк. – Но, сдается мне, то сражение тоже прошло не так гладко. И с каких это пор имперские шишки тревожатся за жизнь своих подчиненных?

Левый глаз адмирала дернулся назад, а затем снова посмотрел вперед: это было равноценно пожатию плечами.

– Космическое пространство мы зачистили, и силы врага заперты на планете. Это значит, что предстоит наземная операция. Решать вам, генерал.

– Да уж, выбирать не приходится. Передайте Макабру, чтобы он остановился и изложил свои условия. Мы можем вести переговоры и отсюда.

– Приготовиться к передаче, – распорядился Калбак.

Когда Тубрими доложил о готовности, адмирал встал.

– Владыка Ар Макабр, я адмирал Калбак. – Голос мон-каламари был столь же глубок и исполнен достоинства, как и у имперского военачальника. – Это не крейсер Альянса, так как Восстания больше не существует. Этот корабль – «Справедливость», флагман Оперативной группы быстрого реагирования Новой Республики. От имени объединенного командования мы готовы принять ваше предложение о капитуляции. Оставайтесь на месте и отвечайте, когда будете готовы.

Он подал знак Тубрими прервать передачу.

– Пусть он тщательно все обдумает.

– Это мне стоило бы хорошенько подумать. – Люк мерил шагами палубу, хмуро поглядывая на показания, поступающие на мостик. – И я думаю, что это ловушка.

Глаза Калбака забегали.

– Ловушка? Какая ловушка? Для кого? Мы их сокрушили.

– И все же это ловушка.

– Это все интуиция джедая? Вы что-то ощущаете в Силе?

Люк покачал головой:

– R2, запусти тактическую развертку.

Дроид-астромеханик веселым посвистом выразил согласие и выкатился из-за спины хозяина, протягивая свой инфоштекер к ближайшему разъему. Лейтенант Тубрими развернулся в кресле и взмахнул перепончатой рукой:

– Я сам могу все сделать, сэр!

– Пусть R2 поработает, – отрезал генерал. – А вы занимайтесь своим делом.

– Но… Со всем должным уважением, сэр, даже гораздо более продвинутые астромехи, чем этот старый R2, не могут справиться с нашими информационными техноло… – Голос лейтенанта оборвался, когда голопроектор боевого мостика вспыхнул, заполнив пространство схематическим изображением Таспанской системы.

Люк позволил себе усмехнуться, но лишь на мгновение:

– Этот старый R2, лейтенант, не просто астромеханик. Я доверяю ему больше, чем иным людям.

Тубрими отвернулся к панели связи. Его мигательные перепонки наполовину прикрыли глаза и секунду-другую дрожали: так мон-каламари выражают смущение.

– Так точно… Простите, сэр. Этого не повторится.

Люк положил руку на плечо лейтенанту: